Наталья Солнцева - Копи царицы Савской
Когда запиликал мобильник, Лавров не спешил отвечать. На дисплее высветился незнакомый номер. Начальник охраны колебался – кто мог звонить ему в столь поздний час? Если не Колбин и не ребята, то... Он судорожно сглотнул, губы вмиг пересохли.
– Лавров слушает.
Он не ошибся! В трубке отдаленно звучал голос Глории. Она молила о помощи. Связь прерывалась, и она торопилась говорить. Он до боли прижал телефон к уху, боясь упустить хоть слово. Монотонный шум сопровождал возбужденную речь женщины.
– Не понял... Где вы находитесь? На трассе? Где именно? Не знаете? Что это шумит? Машина? Грузовик? Вас куда-то везут? В Москву?
Она спрашивала кого-то, кто-то баском давал ей пояснения.
– Кто с вами рядом? – уточнил Лавров. – Водитель? Хотите, чтобы я вас встретил?..
У него в голове все мысли перемешались, слились в невнятный гул. Глория была жива и, вопреки пессимистическим прогнозам, – свободна. Ей, видимо, удалось сбежать от похитителей! Подробности он выяснит потом, когда она будет сидеть в его машине, под его охраной. Она все объяснит.
– Никому ничего не говорить? Хорошо! – твердо пообещал он. – Да, да... разумеется... Можете мне верить! Поклясться? Ладно, клянусь. Глория Артуровна, я, кажется, не давал повода сомневаться...
Связь оборвалась. Лавров замер с ошалелым лицом, все еще держа трубку и мысленно повторяя место встречи, которое она назвала. Он знал эту заправку на пересечении Волоколамского шоссе и Кольцевой. Через полчаса Глория будет там ждать его. Он должен приехать один... иначе она не подойдет.
Не удивительно, что Глория осторожничает. Сейчас она подозревает всех и всех опасается. Любой может оказаться сообщником похитителей.
«Наивный и доверчивый ты, Рома! – забубнил внутренний голос. – А если ее никто не похищал? Если она сама и есть главная злодейка? Сначала обеспечила себе алиби, потом заказала мужа... чтобы заполучить наследство? Тебя она вычислила как слабое звено – безукоризненный расчет. Она умна, несмотря на красоту. Ты попался на ее приманку, Рома! Глупый, беспечный карась... Она сделает тебя соучастником преступления! Использует, а потом... бросит за ненадобностью...»
– Все, хватит! – буркнул он сквозь зубы. – Не могу же я, в самом деле, отказать женщине, попавшей в беду?«Не лукавь, Рома! – отозвался голос. – Ты неравнодушен к ней. Судьба подбросила тебе подарок – так не проморгай же свое счастье! Беги к Глории, спасай ее от целого мира и от самой себя, если придется. Рискуй и пей шампанское! Действуй, парень!»
От этой двойственности у Лаврова темнело в глазах и сводило скулы. С одной стороны, Глория могла использовать его... с другой – ему выпал шанс, упустив который он не простит себе.
– О черт! Плевать. Поеду, а там видно будет...
Она не спросила о Зебровиче. И слава богу! Что бы он сказал? Что она стала вдовой? Вероятно, она звонила мужу, но его сотовый разбился вдрызг при аварии. А дома никого нет...
Он лихорадочно натягивал на себя одежду и думал, думал. Почему Глория объявилась только после гибели Зебровича? Она знает? Она...
«Почему она позвонила именно мне, а не Колбину? – размышлял он, шагая к припаркованной во дворе машине. – Не помню, чтобы я давал ей свой номер. Мы ни разу не созванивались. Кто я такой для супруги босса? Сотрудник компании, который обеспечивает безопасность. Хотя... возможно, Зебрович позаботился о жене и снабдил ее номером для связи со мной. На какой-нибудь экстренный случай... Вот случай и представился!»
Старый «Опель» верно служил Лаврову, и менять его на новый автомобиль, влезать в кредит не имело смысла. Он терпеть не мог долгов. Усевшись за руль, он принялся насвистывать оперный мотивчик: «Тореадор, смелее в бой...» Не то чтобы Лавров любил оперу. Он был большим поклонником корриды...
Глория пряталась в тени деревьев. Она вышла, убедившись, что начальник охраны приехал один, как и обещал. Он заправил машину и прохаживался кругами, теряя терпение. Непроглядная ночь легла на землю. Светились только огни заправки и витрина маленького супермаркета, где продавались разные дорожные мелочи. Работник, который отпускал бензин, начал уже косо поглядывать на странного водителя.
Лавров не сразу узнал в бледной, осунувшейся женщине, по-деревенски одетой в замусоленную куртку и брюки, заправленные в резиновые сапоги, элегантную светскую даму. На голове у нее был повязан цветастый платок. От Глории Зебрович остались одни глаза – огромные, серые с прозеленью, с покрасневшими веками и темными ресницами. Под ресницами таился страх.
– Это вы... – выдохнула она. – Господи! Я боялась, что мы разминемся... что вы не приедете... А где Толик? Почему он...
– Садитесь в машину.
Она молча повиновалась. Восемь дней, проведенных в неволе, сильно изменили ее.
– Где Толик? – упрямо спросила она, глядя перед собой.
Лобовое стекло покрылось мелкими каплями.
– Дождь начинается...
– Хорошо, что вы успели до дождя, – сказала она и поправила волосы, убирая их под платок. – Не хватало мне еще промокнуть.
Лавров отъехал от заправки на приличное расстояние и свернул в темную пустынную улицу. Громады домов терялись в ночной мгле. Капли стучали все чаще, Лавров потушил фары и повернулся к женщине.
– Где вы были все это время? – мягко спросил он. – Мы с ног сбились! Собирались подать в розыск.
– Плохо же вы меня искали.
Он не мог поверить, что рядом с ним сидит Глория, и незаметно ущипнул себя за локоть. Вдруг он очнется и все окажется сном... или любовным бредом.
– Я был уверен, что вы живы.
Она смерила его коротким обжигающим взглядом, словно полыхнула вспышка. Лавров смутился. Ей надо было дать отдохнуть, а не приставать с расспросами.
– Не знаю, могу ли я довериться вам, – нерешительно произнесла Глория. – Но, похоже, у меня нет выбора.
– Выбор всегда есть.
– Предлагаете заявить в милицию? Нет уж, увольте! Сор из избы выносить не годится... Сами разберемся. Отвезите меня к мужу... Я хочу, чтобы вы присутствовали при нашем разговоре.
– Вы... подозреваете его?
– Я всех подозреваю! Даже вас! Муж не брал трубку. Он будто сквозь землю провалился! Что прикажете думать?
– Однако... вы все-таки позвонили мне...
– Вам да! Чудом вспомнился ваш номер. Словно мне его продиктовали... Однажды Толик дал мне этот номер на случай непредвиденных обстоятельств. Знаете, он не любит, чтобы я вмешивалась в его бизнес. Его работа – табу для меня! Естественно, и сотрудники компании. Вы меня понимаете?
– Не совсем...
Это была странная беседа, полная недомолвок и брошенных вскользь намеков, – сухая, напряженная. Глория старалась разгадать намерения Лаврова. Друг он или враг? Поможет или погубит? Ее прежняя безопасная и такая надежная, налаженная жизнь не просто треснула – рассыпалась в пыль. Она искала точку опоры... на ощупь, шаг за шагом.
– Где мой муж?
– Глория Артуровна...
– Ах, оставьте церемонии! Я хочу взглянуть ему в глаза.
– Боюсь, это невозможно.
– Он... приказал вам... убить меня?
– Бог с вами! Он погиб. Разбился насмерть. Мне очень жаль...
Раньше Глория впала бы в ступор или закатила истерику, но после того, что ей пришлось пережить, ее чувства притупились.
– Ра... разбился?
Лавров в двух словах рассказал ей, как это случилось. Она, потрясенная, молча смотрела на него. До нее, казалось, не доходила вся страшная правда.
– Бедный Толик...
Больше из ее уст не раздалось ни звука, а из глаз не выкатилось ни слезинки.
– Теперь вы понимаете, что вам угрожает серьезная опасность? – сказал Лавров. – Я больше не работаю на вашего мужа.
– А на Колбина?
– Пока да...
– Вы думаете... это он все подстроил?
Только сейчас она осознала, что у них с Колбиным взаимная неприязнь. Всегда была. С первого момента, как Толик познакомил их на фуршете в честь годовщины компании.
– Я не знаю, – честно признался Лавров. – Но вы можете рассчитывать на меня.
– Зачем вам помогать мне?
– Кто-то же должен защищать слабых, – выкрутился он. – Господин Зебрович щедро платил мне, и я... мой долг...
Ей было безразлично, что он ответит. Толик погиб! Чего-чего, а такого она не ожидала. Мужчины, которые любили ее, мертвы... оба. Она больше не возлюбленная, не жена. Она – вдова.
– Я приношу несчастье...
Она перебила Лаврова, и тот обескураженно замолчал. Дождь припустил сильнее. Весенняя ночь оплакивала судьбу Глории и двух ее мужчин. А третий положил руки на руль и повесил голову.
– Вы унаследуете состояние вашего мужа, – брякнул он. – Компанию и... прочее. Кое-кому вы как кость в горле.
Она никак не отреагировала.
– Вас могут убить! – добавил Лавров.
Может, хоть это встряхнет ее? Заставит разозлиться и бороться за свою жизнь?
– Из-за денег? – безучастно спросила Глория. – Какая чушь...
– Это вовсе не чушь! Это...
На слове «мотив» он запнулся и прикусил губу. Жизнь и смерть измерялись какими-то раскрашенными бумажками, и это впервые показалось ему чудовищным.