Джон Ирвинг - Отель «Нью-Гэмпшир»
— Это парень Айовы Боба с девчонкой Бейтсов и опять этот старый медведь.
— Одну только вещь я не могу понять, — сказала моя мать. — Мы продадим этот дом и выедем из него раньше, чем можно будет въехать туда?
Потому что это, конечно, был единственный способ превратить старую школу в отель. Город с радостью отдаст им Томпсоновскую женскую семинарию по бросовой цене. Кому нужно это бельмо на глазу — развалина, где дети могут покалечиться, разбивая окна и лазая по пожарным лестницам? Но это был дом семьи моей матери, добротный семейный дом Бейтсов, именно он и должен был покрыть расходы на ремонт. Может быть, именно это Фрейд и имел в виду, когда говорил, что мать должна простить отца.
— Мы можем продать его до того, как въедем туда, — сказал отец, — но мы можем пока не выезжать отсюда. Это уже детали.
Эти детали (и многие другие) займут не один год, и из-за них-то Фрэнни и скажет однажды, много времени спустя после того, как ее швы будут сняты, а шрам станет таким маленьким, что будет казаться, что его можно легко смести пальцем или что один хороший поцелуй уберет с ее губы эту отметину:
— Если бы отец смог купить другого медведя, ему бы не надо было покупать отель.
Но первая иллюзия моего отца заключалась в том, что медведь может выдержать человеческий образ жизни, а вторая — в том, что человек может выдержать постоянную жизнь в отеле.
ГЛАВА 3. Победный сезон Айовы Боба
В 1954 году Фрэнк поступил в подготовительный класс школы Дейри, это событие особых изменений в его жизнь не внесло, разве что он стал больше проводить времени в своей комнате в одиночестве. Был какой-то неясный гомосексуальный инцидент, но в нем были замешаны несколько мальчиков, все из одного общежития и все старше Фрэнка, и подозревали, что Фрэнк стал жертвой довольно обычной для средних школ шутки. В конце концов, Фрэнк жил дома; неудивительно, что о жизни в общежитии у него были очень наивные представления.
В 1955 году в школу Дейри пошла Фрэнни, это был первый год, когда школа начала принимать девочек, — и прошло это не совсем гладко. Ничто не проходит гладко, если в дело замешана Фрэнни, но в данном случае было множество непредвиденных проблем, начиная с дискриминации в классных комнатах и кончая нехваткой душевых в крыле гимнастического зала, который отдали для пользования девочкам. Присутствие женщин-преподавателей повлекло за собой развал нескольких непрочных браков, а воображение мальчиков школы Дейри, несомненно, стало в тысячу раз более буйным.
В 1956 году настала моя очередь. Это был год, когда для тренера Боба купили всю защиту и целую тройку нападающих; школа знала, что он собирается уйти в отставку, а у него не было победных сезонов с самого конца войны. Они считали, что сделают ему приятное, снабдив команду выпускниками-атлетами из самых крутых бостонских школ. Впервые тренер Боб имел не только хорошую защиту, но и несколько крепких нападающих, и хотя старику не нравилась идея «покупать» команду — таких игроков мы (даже в те дни) называли «подставы», — но самим жестом он остался доволен. Однако у школы Дейри были и другие заботы посерьезнее, чем устроить победный сезон в последний год работы Айовы Боба. Они рыскали по всем углам, чтобы привлечь как можно больше спонсоров, искали нового молодого футбольного тренера на следующий год. Боб знал, что еще один проигрышный сезон, и школа навсегда забросит футбол. Тренер Боб мог бы победить с командой, которую он создавал несколько лет, но без него у команды шансов не было.
— И потом, — сказал тренер Боб, — все таланты нуждаются в тренере. Эти парни без меня не сумеют стать звездами. Всем нужен план игры, каждому нужен кто-то, кто бы подсказал ему, что он делает неправильно.
В те года тренер Боб имел много что сказать моему отцу по поводу плана игры и в отношении того, что он делает неверно. Тренер Боб заявил, что ремонтировать здание Томпсоновской семинарии для девиц — «все равно что насиловать носорога». Это потребует несколько больше времени, чем думал мой отец.
С продажей материнского дома никаких сложностей не возникло, он был очень хорошим, и мы на этом сорвали приличный куш, но новым владельцам не терпелось вступить во владение этой собственностью, и нам пришлось заплатить приличную ренту, чтобы прожить там еще один год после того, как были подписаны все бумаги.
Я помню, как наблюдал за тем, как из того, что должно было стать отелем «Нью-Гэмпшир», выносили старые школьные парты, сотни парт, которые были привинчены к полу. Сотни дыр в полу, которые надо было заделать или закрыть весь пол коврами. Это была только одна из деталей, с которыми пришлось столкнуться отцу.
А оборудование ванных комнат на четвертом этаже оказалось для него полным сюрпризом. Моя мать должна бы была это помнить: за несколько лет до ее поступления в Томпсоновскую женскую семинарию туалеты и ванны на верхнем этаже были оборудованы неправильно. Вместо того чтобы прислать сантехнику для учащихся старших классов, прислали и установили миниатюрные унитазы и раковины, предназначенные для детского сада на севере штата. Так как ошибочное оборудование стоило меньше, чем заказанное, Томпсоновская семинария для девиц решила ошибку не исправлять. Таким образом, поколение за поколением девочек, учащихся старших классов, вынуждены были скрючиваться и подгибать колени всякий раз, когда собиралось пописать или помыться — туалеты детских размеров чуть не ломали девочкам спины, когда они садились на них слишком быстро, маленькие раковины были установлены на уровне колен, а зеркала смотрели им прямо в грудь.
— Господи боже мой, — сказал отец, — да это какой-то сортир для эльфов.
Он надеялся расставить старое сантехническое оборудование по всему отелю, у него хватало здравого смысла понять, что гости не захотят пользоваться коммунальными ванными комнатами, но он думал, что сумеет сэкономить уйму денег, воспользовавшись уже установленными раковинами и туалетами. В конце концов, в средней школе было не так уж много оборудования, пригодного для отеля.
— Во всяком случае, зеркала пригодятся, — сказала мать, — просто мы их повесим несколько выше.
— И раковины с унитазами тоже, — настаивал отец.
— Кто сможет ими пользоваться? — спросила мать.
— Карлики? — предположил тренер Боб.
— Во всяком случае, Лилли с Эггом смогут, — заявила Фрэнни. — По крайней мере, еще несколько лет.
А потом еще были привинченные стулья, которые шли в комплекте с партами. Отец не хотел их выбрасывать тоже.
— Великолепные стулья, — говорил отец. — Очень удобные.
— Они какие-то такие изысканные, с вырезанными на них именами, — сказал Фрэнк.
