Гийом Мюссо - Бумажная девушка
— Нет, мне правда интересно, почему вы слушаете такую фигню. Все эти ремиксы ремиксов, рэп с его идиотскими текстами, клонированные исполнительницы ритм-н-блюза…
— Прекратите! Такое ощущение, что я разговариваю с отцом.
— А это еще что за хрень?
Она закатила глаза:
— Хрень? Да это же «Блэк Айд Пиз»![28]
— Вы вообще не слушаете настоящую музыку?
— Что вы называете настоящей музыкой?
— Иоганн-Себастьян Бах, «Роллинг Стоунз», Майлз Дэвис, Боб Дилан…
— Запиши мне кассету, папуля! — огрызнулась Билли, выключая радио.
Целых три минуты она молчала — подвиг, достойный Книги рекордов Гиннесса. Потом спросила:
— Сколько вам лет?
— Тридцать шесть, — хмуро ответил я.
— Вы на десять лет старше меня.
— И что с того?
— Ничего.
Она принялась насвистывать.
— Милая моя, предупреждаю сразу, если вы собираетесь выдать пассаж о разнице поколений, оставьте эти соображения при себе.
— Обычно ко мне так обращается дедушка…
Я снова включил радио, пытаясь найти джазовую радиостанцию.
— По-моему, странно слушать музыку, написанную задолго до твоего рождения.
— Не напомните, сколько лет вашему любовнику?
— Сорок два, но он гораздо более продвинутый, чем вы.
— Ну-ну! А знаете, что по утрам в ванной он играет в Синатру? Стоит перед зеркалом и, представляя, что фен — это микрофон, напевает «Му Way».[29]
Билли бросила на меня удивленный взгляд.
— Да, у писателя есть некоторые преимущества: он знает абсолютно все о героях, даже их самые страшные тайны. Объясните, что вы нашли в этом типе?
Она пожала плечами:
— Я люблю его, это невозможно объяснить…
— Постарайтесь!
Тогда абсолютно искренне она проговорила:
— Когда мы впервые встретились взглядами, между нами вспыхнула искра, невыразимая животная страсть потянула нас друг к другу. Словно мы всю жизнь ждали этого момента, словно когда-то давно уже были вместе.
«Черт знает что… Сплошные банальности. И во всем виноват я один».
— Он же издевался над вами! На первой встрече этот тип снял кольцо и полгода водил за нос, прежде чем признался, что женат!
Билли побледнела, вспомнив этот неприятный эпизод.
— И потом, между нами говоря, Джек даже не думает уходить от жены…
— В том-то и дело! Поэтому мне так нужна ваша помощь.
— Вы постоянно терпите унижения, но вместо того чтобы порвать с ним, буквально молитесь на этого козла!
Билли даже не думала отвечать. Она сосредоточенно смотрела на дорогу и в результате поехала еще быстрее.
— Помните прошлую зиму? Он обещал, клялся, что уж на этот раз вы отпразднуете Рождество вместе. Я знаю, какое огромное значение имеет для вас этот праздник. Чтобы порадовать Джека, вы сами все подготовили: забронировали очаровательное бунгало на Гавайях, взяли на себя расходы на путешествие. Но накануне отъезда он заявил, что не смог освободиться. Все как обычно: жена, дети… Помните, что случилось потом?
В ожидании ответа, которого так и не последовало, я посмотрел на спидометр: стрелка дошла до цифры «сто семьдесят».
— Послушайте, вы едете слишком быстро.
Билли оторвала одну руку от руля и ткнула мне в лицо средний палец. В тот же момент раздался щелчок радара, зафиксировавший, пожалуй, самое вопиющее превышение скорости за день.
Девушка надавила педаль тормоза, но было уже поздно.
«Так всегда и бывает: на въезде в крохотный городишко, когда до первого дома еще целых восемьсот метров…»
Внезапно завыла сирена и включилась мигалка.
Местный шериф на «Форде Крауне» вынырнул из укрытия. Обернувшись, я увидел через заднее стекло красные и синие отблески света от преследовавшей нас машины.
— Я ДЕСЯТЬ РАЗ говорил, что вы едете слишком быстро!
— Нечего было надо мной издеваться…
— Конечно, легче переложить вину на другого.
— Сваливаем?
— Вы с ума сошли? Остановитесь немедленно!
Билли включила поворотник и нехотя припарковалась на обочине. Я продолжал осыпать ее упреками:
— Мы по уши в дерьме! У вас нет прав, вы едете на угнанной машине, и, скорее всего, это превышение скорости войдет в историю Сан-Диего!
— Прекратите! Вы только и делаете, что читаете мораль! Достали уже. Неудивительно, что подружка свалила от вас!
Я со злостью посмотрел на нее:
— У меня… у меня нет слов! Вы… вы хуже десяти казней египетских,[30] вместе взятых!
Я даже не слушал ее ответ, задумавшись о том, чего нам будет стоить это превышение скорости. Помощник шерифа выпишет ордер на арест «Бугатти», вызовет подкрепление, нас отконвоируют в отделение полиции и сообщат Мило, что его машина найдена. Затем, когда служитель порядка обнаружит, что у Билли нет ни паспорта, ни прав, ситуация еще больше накалится. Мой сомнительный статус условно-досрочно освобожденной знаменитости вряд ли поможет в этой ситуации.
Патрульная машина припарковалась в нескольких метрах от нас. Билли заглушила мотор и заерзала на сиденье, как нашкодивший ребенок.
— Хватит придуриваться! Сидите спокойно и положите руки на руль.
Она с наивным видом расстегнула верхнюю пуговицу блузки, чтобы было видно грудь, чем еще больше рассердила меня.
— Думаете, это его возбудит? Вы не понимаете, что натворили! Только что вы чудовищно превысили скорость: сто семьдесят вместо разрешенных девяноста. Знаете, что это означает? Суд и несколько недель в тюрьме.
Она заметно побледнела и обернулась, с тревогой наблюдая за действиями полицейского.
Ему, очевидно, было недостаточно солнечного света и отблесков мигалки, и он направил в нашу сторону мощный фонарь.
— Что он делает? — с тревогой спросила Билли.
— Вводит номер машины в базу данных и ждет, что выдаст система.
— Мы, наверное, не скоро доберемся до Мексики?
— Это уж точно.
Помолчав несколько секунд, я решил добить ее:
— А вы не скоро увидите своего Джека.
Минуту, а то и больше висела гробовая тишина, пока коп не удосужился наконец вылезти из своей тачки.
Я увидел его в зеркало заднего вида. Он напоминал хищника, крадущегося за жертвой, которой не избежать его когтей. Меня охватило уныние.
«Вот и все, доигрались…»
У меня засосало под ложечкой. Я внезапно почувствовал себя опустошенным. Неудивительно: столько событий за один день, самый странный и безумный день в моей жизни. Меньше чем за сутки я потерял все свои деньги; самая несносная из героинь моих романов нагишом заявилась ко мне в гостиную; я выпрыгнул в окно, чтобы не попасть в психиатрическую больницу, упал с третьего этажа на крышу «Доджа»; гордый собой, продал за штуку долларов часы стоимостью не меньше сорока тысяч и подписал нелепый контракт, составленный на бумажной скатерти, перед этим получив пощечину, от которой у меня чуть не отвалилась голова.
