Сара Шепард - Бессердечная
Спенсер кивнула.
Эндрю поцеловал ее, надел старые, поношенные ботинки, скользнул в свое шерстяное пальто и вышел за дверь.
Она смотрела на него, уходившего вниз по тропинке, потом вздохнула.
Может быть, он был прав.
Если она будет шпионить, это не даст ей ничего хорошего.
Она была на втором подъеме по лестнице, когда она услышала шепот на кухне.
Любопытствуя, она остановилась, насторожив уши, чтобы слушать.
"Тебе не нужно поднимать шум" - прошептала ее мать.
"Это очень важно.
- Ты можешь сделать, в это раз?
"Да" - ответила Мелисса, обороняясь.
Они вышли через заднюю дверь.
Спенсер остановилась, тишина звенела в ее ушах.
Если Мелисса была в натянутых отношениях со своей матерью, почему они распространяли секреты? Она снова подумала о том, что ее мама сказала ей вчера, тайну, которую даже Мелисса не знала.
У Спенсер все еще не укладывалось в голове, что ее мама была студенткой Йельского университета.
Когда она услышала шум двери гаража и отъезжающий мерседес, ей вдруг внезапно стали нужны материальные доказательства.
Вращаясь вокруг, Спенсер вошла в темный, воняющий сигарами офис ее отца.
В последний раз, когда она была здесь, она скинула содержимое жесткого диска на болванку. Среди документов она обнаружила банковский счет, который позже присвоила Оливия.
Осматривая книжные полки отца, на которых были книги по юриспруденции, собрание первых изданий произведений Хэмингуэя, награды Lucite за победы в суде, она заметила красную книгу, спрятанную в верхнем углу.
Йель ежегодник юридического, было написано на корке книги.
Тихо, она потащила кресло Аэрон ее отца к книжной полке, поднялась на колеблющееся сиденье,и схватила книгу кончиками пальцев.
Когда книга с треском открылась, оттуда донесся запах плесени.
Старая фотография выпорхнула, скользя по недавно вощеному деревянному полу.
Она наклонилась и подняла ее.
Это был небольшой, квадратный Polaroid с беременной блондинкой перед красивым кирпичным зданием.
Лицо женщины было размыто.
Это была не мама Спенсер, но было что-то знакомое в ней.
Она перевернула фотографию .
Написано сзади было сегодняшний день, 2 июня, почти семнадцать лет назад.
Может быть, это Оливия, суррогатная мать Спенсер?
Спенсер родилась в апреле, но, возможно, Оливия не лишилась груза ребенка сразу?
Спенсер спрятала фотографию обратно в ежегодник и перелистала портреты студентов-юристов-первогодников.
Она нашла ее отца сразу.
Он выглядел почти так же, как он выглядел сегодня за исключением его лица, которое было немного меньше и его волосы были гуще и длиннее, почти пернатые.
Сделав глубокий вдох, она перевернула вперед на M для Макадам, девичью фамилию ее матери.
И она была там,с теми же гладкими и прямыми , длиной до подбородка светлыми волосами и широкой,ослепительной улыбкой.
Там было выцвешее желтое кольцо от чашки кофе, над ней картина, как если бы Папа Спенсер подпер открытую книгу на этой странице, глядя с тоской на фотографии в течение нескольких часов.
Это действительно было правдой, ее мама была студенткой Йельского университета.
Спенсер бесцельно пролистала несколько страниц.
Студенты-первокурсники улыбались с таким энтузиазмом, не зная, какой тяжелой должна быть юридическая школа.
Затем ее мозг кое-что поймал.
Она второй раз взглянула на одно из имен студента, затем изучила его фотографию.
Молодой человек со светлыми волосами и крючковатым до жути знакомым, большим носом уставился на нее.
Эли всегда говорила, что если бы она унаследовала этот нос, она пошла бы прямо к пластическому хирургу и исправила его.
Места плавали в глазах Спенсер.
Это должно быть другая галлюцинация.
Она проверила имя студента снова.
И еще раз после этого.
Кеннет ДиЛаурентис.
Это был отец Эли.
Бип.
Книга выпала из ее рук.
Ее мобильный телефон вибрировал в кармане ее кардигана.
Спенсер смотрела из окна офиса ее отца, внезапно почувствовав, что кто-то наблюдает за ней.
Неужели она только что услышала хихиканье? Был ли,это человек, бросаясь за забором? Ее сердце стучало, когда она открыла свой телефон.
Думаешь, что это безумие? Теперь возьмем другой спин через жесткий диск твоего отца... начинается с Дж.
Ты не поверишь тому, что узнаешь.
-Э.
16 глава Это колени королевы пчел
Ханна и Айрис сидели за круглым столом в кафе в заповеднике Aддисон-Стивенс, с горячим латте, домашним йогуртом и чашей свежих фруктов.
Они сидели за лучшим столиком в кафетерии - не только потому что он был дальше всех от поста медсестер, но и потому что он стоял возле окна, из которого открывался первоклассный вид на сексисадовника, который энергично сметал снег с подъездной дорожки в плотном, с длинными рукавами, костюметройке.
Айрис толкнула Ханну.
"О боже мой.
Тара собирается съесть дерьмо-ягоду!"
Ханна повернула голову.
Тара, которая сидела вместе с Алексис и Руби за тем же самым столом, когда Ханна присоединилась к ним за завтраком два дня назад, вот-вот собиралась взять ягоду черники в рот.
"Фууу," протянули Ханна и Айрис в унисон.
По какой-то причине чернику здесь называли дерьмо-ягода.
Есть их было огромной ошибкой.
Тара остановилась и обернулась к ним.
"Привет, Ханна. Что значит фу?"
"Ты."
Ухмыльнулась Айрис.
Улыбка Тары испарилась.
Щеки залились краской.
Она перевела едкий, мстительный взгляд на Ханну.
Ханна быстро отвернулась, притворяясь, что не заметила этого.
Тогда Айрис встала и выбросила свой йогурт в мусорное ведро.
"Да ладно тебе, Ханн.
Я должна тебе кое-что показать."
Она схватила Ханну за руку.
"Куда вы?" пропищала Тара, но обе девушки проигнорировали ее.
Айрис фыркнула, как только они вышли из кафетерия и направились к комнатам.
"Ты видела ее туфли? Она говорит что они от Tory Burch, но они больше похожи на пару из Payless.
Ханна хихикнула и почувствовала маленький укол вины - Тара была первой девушкой, которая с ней заговорила.
Но как бы там ни было.
Вины Ханны не было в том, что Тара такая невежественная.
И кроме того, общение с Айрис сделало пребывание Ханны в Заповеднике Аддисон-Стивенс, или просто Заповеднике, как все здесь его называли, сказочным.
Она показала Ханне спортзал и спа, и прошлой ночью они украли очищающие средства, тоники, молочную маску из комнаты отдыха спа и сделали друг другу маски для лица.
Ханна проснулась утром, впервые казалось за многие годы хорошо отдохнувшая, ее ноги выглядели похудевшими после фруктов и овощей, которые она ела.
Ханна и Айрис мгновенно подружились, проводя часы за разговорами в своей комнате.
Айрис сразу призналась, что ее отправили в Заповедник из-за пищевого расстройства - "единственная приемлемая причина быть здесь" добавила она.
Ханна быстро призналась, что она тут тоже из-за пищевого расстройства - это была частично правда.
Впервые Айрис попала на лечение в Заповедник, когда была в седьмом классе.
Она тогда целую неделю ничего не ела.
Ее выписали как раз в начале летних каникул - как раз тогда, когда пропала Эли, Ханна ничем не могла помочь, но отметила это в уме - но мама Айрис заставила ее вернуться сюда в октябре, потому что ее вес снова начал падать.
Заповедник не был единственной клиникой, в которой побывала Айрис, но она сказала что ей здесь нравится больше всего.
Знание того, что у Айрис были проблемы с питанием, помогло Ханне чувствовать себя менее застенчивой.
В безопасности их комнаты она не переживала о том, что бы где-то спрятать журнал калорий, который она вела с лета после окончания седьмого класса, в котором записывала все калории, которые съедала в день.
Она не испугалась, когда Айрис застала ее за натягиванием джинсов из восьмого класса, которые она привезла с собой, чтобы проверять, набирает она или теряет вес.
Как оказалось, у Айрис тоже были такие джинсы.
Чего бы Э не добивалась, отправив Ханну сюда, это имело обратный эффект.
Что навело Ханну на мысль, что Э могла быть на ее стороне.
Возможно Э отправила ее сюда для того что бы отвлечь ее от хаоса в Роузвуде, чтобы защитить от коголибо, кто устроил пожар.
А прямо сейчас Ханна шла за Айрис по желтому залу к маленькой двери с надписью АВАРИЙНЫЙ ВЫХОД.
Айрис нахмурила брови, приложила палец к губам, потом нажала кнопочки на маленькой клавиатуре, расположенной сразу слева от ручки.
Послышался щелчок и дверь открылась.
Там была металлическая лестница, поднявшись по которой можно было попасть в маленькую уютную комнату, достаточно большую для двух удобных кресел.
