Джеймс Олдридж - Морской орел
— Что вы сделали с метаксистами, которых захватили здесь? — Нис понемногу постигал всю огромную силу, которая была в этом человеке, и дивился ей.
— Посадили под замок. Так, как раньше они сажали нас. Туда же и посадили. В дом, где мэрия.
Нис едва успевал опомниться. Хаджи Михали в торопливой, прерывистой, но вразумительной речи выкладывал ему всего себя.
— Медлить нельзя. Если наши антиметаксисты попадут в руки железноголовых, их изрубят на куски, — сказал Хаджи Михали, как будто вот именно сейчас, сию минуту нужно было начать действовать.
— Если минометы целы… — Нис не кончил фразы.
— Они в разобранном виде. Части лежат у ловцов губок. Но сразу видно, что это прекрасное оружие.
— И мины к ним тоже есть?
— Три ящика мин. И еще у нас есть два маленьких пулемета. Послушай, молодой орел, — с жаром продолжал Хаджи Михали, — уговори англичан. Если ты сумеешь растолковать им как следует, половина дела сделана. Ты в самом деле знаешь их язык? Ступай к ним сейчас же.
Нис уже загорелся. Ему незачем было вспоминать крепость в Лариссе, где метаксисты три года продержали его в заточении. Незачем было представлять самого себя в лапах у железноголовых. Не нужно было думать и решать. Все было ясно. Надо идти и делать. К чертям все, но только вырвать этих антиметаксистов из гавдосской тюрьмы. Но первая задача — уговорить англичан. И прежде всего — Стоуна и Берка. Энгеса Берка.
Нис знал, что от него сейчас зависит многое.
Он готов был понять этих людей, если они не захотят.
Он — другое дело. Знать метаксистов так, как он их знал, ненавидеть их, на себе испытать их ненависть — и так же ненавидеть железноголовых. Этого было достаточно.
Если те двое не поймут, я не вправе укорять их. Берк наверняка не поймет. Стоун, тот чутьем доходит до того, чего не умеет понять до конца. Но Берк не захочет понять, хотя уменье у него есть. Наверняка не захочет.
Нис еще не сознавал, что для него, Ниса, все это уже никак не связывалось с лодкой. Просто нужно было вовремя освободить с Гавдоса заключенных литтосийцев, чтобы они не попали в руки к железноголовым.
— Я сначала поговорю со своими австралос, — сказал он.
— Но и с англичанами тоже. Уговори их поскорей, — настаивал Хаджи Михали. — Сегодня, завтра. Это только ты можешь сделать, потому что англичанин, который говорит по-гречески, зол на меня. Талос покажет тебе дорогу.
Талос стоял у двери, не шевелясь. Он только и ждал, когда, наконец, понадобится его участие.
Нис между тем уже дошел до двери. Он толкнул ее и обернулся, чтобы сказать что-то.
— Уговори их, — сказал Хаджи Михали. — Объясни, что, если тех освободят, они будут продолжать борьбу. Это настоящие люди.
— Хорошо.
— Скажи, — продолжал Хаджи Михали, — что это нужно для того, чтобы одолеть железноголовых. Скажи им.
Нис знал, что не скажет этого, но знал и то, что это правда.
— Хорошо, — повторил он.
— Адио, — сказал Хаджи Михали.
— Адио, — сказал Нис.
И Нис так стремительно зашагал по каменистой тропке, как будто вот сейчас, сию минуту, должен был начаться штурм Гавдоса.
Талос, лукаво ухмыляясь, вприпрыжку бежал рядом.
18
Он вошел в хижину и без всяких предисловий сказал им:
— Если хотите получить лодку, нам придется помочь освободить нескольких литтосийцев, которые сидят в лагере на острове Гавдос.
— Этого еще не хватало, — сказал Берк.
— А что это за люди? — спросил Стоун.
— Они были против Метаксаса, и метаксисты засадили их в лагерь.
— И мы должны вытащить их оттуда?
— Да, пока на остров не пришли железноголовые.
— Прелестно, — сказал Берк. — Ну, а еще что?
— Они могут попасть в руки к железноголовым — разве этого не довольно?
— Допустим, — сказал Стоун. — Но что от нас требуется?
— Мы должны обстрелять из минометов форты, чтобы литтосийцы могли подойти к острову на лодках.
— Из минометов? — переспросил Стоун.
— Да, из минометов.
— Сумасшествие, — сказал Берк.
В сущности он был прав.
— Чья это выдумка? — спросил Стоун.
— Это не выдумка. Он, Хаджи Михали, сделает это.
— Там у него свои ребята, что ли?
Нис посмотрел на него с недоумением.
— Ну, братья его или товарищи, — пояснил Стоун.
— Нет. Там люди, которые боролись против Метаксаса, как и сам Хаджи Михали.
— Без нас обойдется, — сказал Берк.
— Литтосийцы не умеют обращаться с минометами. А минометы необходимы, потому что нужно разрушить береговые форты перед лагерем.
— Удачно мы попали, нечего сказать, — сказал Берк.
— Это не только из-за лодки, — сказал Нис.
— Вот как? — сказал Берк. — А что, если мы просто возьмем одну лодку, и все?
Нис покачал головой. Потом рассказал подробно, как Хаджи Михали обещал расстрелять всякого, кто вздумает взять лодку именно теперь. Впрочем, он знал, что ни Берка, ни Стоуна этим не испугаешь. Угроза не повлияет на их решение.
— Сколько времени это займет? — спросил Стоун.
— Три-четыре дня.
— Много на этом острове греков? Он, вероятно, хорошо укреплен?
— Точно не знаю. Но минометы дадут нам преимущество.
— Миномет, — сердито сказал Берк, — требует точного прицела. Точной дистанции. Все должно быть точно рассчитано. И вообще, если установить миномет на такой лодчонке, она сейчас же перевернется.
— У них есть лодки побольше, — сказал Нис, тоже начиная сердиться.
Они заспорили. Но спор быстро потерял остроту. Нис вел разговор, как всегда, в спокойном и ровном тоне и держался как незаинтересованный посредник. Но для него все это уже было личным делом, почти в такой же степени, как и для Хаджи Михали. А для австралос это была возможность получить лодку. Он доказывал, что им прямой расчет согласиться. Они хотели бы поскорей выбраться отсюда? Что ж, тянуть с этим не будут, потому что все должно быть кончено раньше, чем железноголовые явятся на Гавдос или даже сюда, в Литтос.
— Когда же они хотят начать? — спросил Берк.
— Сейчас же. Как только англичане дадут согласие. Без них нельзя.
— Почему?
— Людей мало. А главное — минометы. Нам втроем разве справиться с тремя минометами?
— Понятно, нет, — сказал Стоун.
— Значит, нужно уговорить англичан, — сказал Нис.
Он не знал, что именно заставило Берка вдруг решиться. Но Берк сказал нетерпеливо:
— Ладно. Если уж непременно нужно, чтоб мы спасали кого-то с какого-то острова, давайте спасать. Только чем скорее, тем лучше.
— С минометами? — сказал Стоун. — Это невозможно.
— Кто на этот раз упирается?
— Господи боже мой, Энгес. Ты ведь знаешь, что такое минометы.
Стоун помолчал. Они все молчали, глядя друг на друга. Потом Стоун пожал плечами.
— Если без минометов не обойтись, — сказал он, покоряясь, — надо все заранее продумать. И хорошенько. Где они, эти минометы? Трехдюймовки, что ли?
— Не знаю, — сказал Нис. — Я еще должен уговорить англичан.
— Уж это во всяком случае невозможно, — сказал Берк.
— Пойдемте со мной, — предложил ему Нис. Он догадывался, что Берк с его давайте-уж-там-спасем кого-то-с-какого-то-островка и-поскорее-выберемся отсюда может оказаться существенной подмогой.
— Надо посмотреть эти минометы, — сказал Берк.
Нис отломил кусок оставшегося хлеба и обмакнул в чеснок. Потом поднялся и вышел, дожевывая на ходу.
Молодой Талос подождал, пока все трое вышли из хижины, и пошел за ними, непривычно молчаливый.
Молчания хватило ненадолго. Он улыбнулся своей невинно-лукавой улыбкой.
— Если тебе удастся уговорить этих людей, — сказал Талос, — я тоже хочу быть с вами.
— Ты когда-нибудь близко миномет видел?
— Нет. — Талос подпрыгивал на своих коротких ногах.
— Что ж, если твой Хаджи Михали позволит тебе, — сказал Нис.
— Он позволит.
— Как это вышло, что он стал тут за старшего?
— Он дрался с метаксистами в Франко Кастелли. Я ведь говорил тебе.
— Помню. Но разве только в этом дело?
— В Литтосе все были против Метаксаса. Но он первый по-настоящему взялся за метаксистов. Даже виноградари и давильщики считаются с Хаджи Михали.
— Вот как, — сказал Нис.
— Да, вот как. Он всегда был против метаксистов, — продолжал Талос. — Они ловили его, хотели арестовать, но он уходил с Сарандаки и ловцами губок. А потом опять возвращался.
— И метаксистам ни разу не удалось поймать его?
— Ни разу, благодаря Сарандаки. Ловцы губок за него горой. Но про Гавдос я ничего не знал, пока он не рассказал тебе. Чудно, что ловцы губок тут как будто наравне с рыбаками. Ведь тебе известно, как на них смотрят у нас.
Нис знал о розни, существовавшей между рыбаками и ловцами губок. Ловцы губок были низшей кастой, подонками народа. У рыбаков ловля губок считалась недостойным занятием. Это был трудный и неблагодарный промысел. Люди шли в ловцы губок с отчаяния. Или же в надежде обрести независимость в обособленной жизни. Ловцы губок жили на маленьких скалистых островках. Только летом они перекочевывали на побережье. Для такой деревни, как Литтос, принять их в качестве равных было нарушением устоев. Тут не обошлось без Хаджи Михали. Он, верно, многим обязан этому Сарандаки. Или все дело во влиянии, которым он пользуется как среди литтосийцев, так и среди ловцов губок. Нис знал, что метаксисты нарочно разжигали взаимную вражду и раздоры в таких местах, как Литтос. Они стравливали крестьян-землеробов с рыбаками, рыбаков — с ловцами губок. Но Хаджи Михали, видимо, удалось создать здесь единство, вопреки метаксистам.
