Jordan Grant - Сборник "Cambiare Podentes: Invocare"
– Да, мой господин.
– Гарри Джеймс Поттер. Отрекаешься ли ты с сего момента от всех положенных магглу прав: уже имеющихся или приобретенных в будущем?
– Да, мой господин.
– Гарри Джеймс Поттер. Это твое самое окончательное, пылкое и искреннее желание?
– О да, мой господин, – выдохнул Гарри, поглаживая, нет, лаская пальцами руки Северуса. Внезапная вспышка желания пронзила зельевара, отозвавшись в члене. Ощущение было настолько острым, почти болезненным, что Северус пожалел, что не принял свое зелье. Все что угодно лишь бы утолить страсть. Разумом он понимал: его не должно было так возбуждать все это.
Но возбуждало.
– Тогда повелеваю отдаться мне теперь по–настоящему, – отрывисто приказал он.
Одним плавным движением Гарри отстранился и опустился на пол, а теперь лежал животом на каменных плитах. Его руки покоились по бокам, а голова – у ног Северуса. Распростершись, как приказано. Присоединив себя самого к уже отданному имуществу.
Гарри опустил лоб на пол, выжидая.
Втянув воздух, зельевар поднял босую ногу и осторожно опустил ее на шею юноши.
Альбус напрягся и на миг отвел глаза.
Самого Северуса тоже подташнивало. Он уже не чувствовал возбуждения. Да, он хотел иметь Гарри под собой, но не таким вот образом. И все же через это нужно было пройти.
Казалось, Гарри был единственным, кто совершенно не чувствовал смущения. Оно и к лучшему, учитывая, что следовало дальше по ритуалу. Взяв палочку Гарри вместо своей собственной, Северус призвал кресло и опустился в него. Гарри оставался лежать распластанным на полу, чуть поерзывая и поглаживая гладкие каменные плиты.
– На колени, Гарри Джеймс Поттер, – приказал Северус, протянув ступню к молодому человеку.
Еще один взмах палочкой Гарри, и перед ним возникла каменная чаша, наполненная теплой, ароматной водой, а также полотенце из мягкой ткани.
– Прислуживай мне, Гарри Джеймс Поттер.
У Гарри приоткрылись губы и заметно участилось дыхание, когда он встал на колени. Он тоже был бос, одет в простую белую рубаху с длинными рукавами. Юноша расстегнул манжеты, закатал рукава и, подтащив к себе чашу, опустил полотенце в воду.
После чего, согнувшись как можно ниже – казалось, все его внимание... нет, все его существо сосредоточилось на выполнении задания – Гарри принялся мыть Северусу ноги.
Глава 48
Среда, 17 июня 1998, 19:27
Стекая сквозь пальцы, вода омывала руки, ее экзотический аромат опьянял. Песок и плеск волн. Кокосы. Пальмы, качающиеся на ветру. Все то, чего он никогда не видел раньше, стало явью.
Так же как и Северус. Который сидел перед коленопреклоненным Гарри.
Это положение казалось таким естественным. И очень правильным.
Полотенце словно бархат в его руках. Теплый, влажный бархат. Но даже он не сравним с ощущением, получаемым от ступней Северуса. Гарри застонал – звук шершаво защекотал горло – но все его внимание сосредоточилось на выполняемом задании. Гладкая кожа ступней, твердые пальцы. Ребристые края и шероховатость пятки... до чего бы он ни дотрагивался, каждое прикосновение к Северусу проникало в душу. И это было прекрасно. Словно он ожидал целую вечность, чтобы служить Северусу.
– М-м... – снова простонал юноша, уронив позабытое полотенце на пол. Да и вообще, он мог гораздо лучше вымыть Северуса руками. Гарри отпустил одну ступню и полностью посвятил себя второй, тщательно массируя каждый дюйм кожи, то и дело окуная ладонь в чашу, чтобы набрать пригоршню воды. Желая угодить Северусу, Гарри наклонился ниже, массируя ступню обеими руками сверху и снизу. Какая теплая кожа...
Другие чувства Гарри также обострились до предела – он уловил позади себя какой-то шум. Но звук исходил не от Северуса, а посему не имел значения. Самое важное – этот сидящий перед ним мужчина.
Не в силах удержаться, Гарри поднес ступню зельевара к лицу и стал один за другим целовать пальцы, вбирая каждый из них в рот, посасывая их. Ощущение настолько сильное, что, казалось вот-вот расколет его на части. Снова кокосы. И солнечный свет. Но за всем этим чувствовался вкус самого Северуса. Чистая кожа, гладкие ногти. И, более всего, то, что не могло иметь вкуса... но почему-то имело. Забота и защита. Сильная магия. Блестящий интеллект.
Постанывая, Гарри прекратил сосать пальцы и перешел к самой ступне, водя языком по подъему.
– Довольно, – произнес Северус. Слово ударило Гарри, словно хлыст.
Юноша тут же остановился и замер на месте, тяжело дыша, безвольно опустив руки. Взглянув на Северуса, он увидел удовольствие в темных глазах зельевара. И это ободрило юношу, так же как и последовавшие слова:
– Я принимаю твое рабство, Гарри Джеймс Поттер.
И Северус заговорил на другом языке, но почему-то за иностранными словами Гарри то и дело слышалась английская речь. Зельевар призывал богов в свидетели порабощения соискателя, иначе известного под именем «Гарри Джеймс Поттер». А после говорил еще что-то непонятное Гарри, хотя вроде бы по-английски.
Северус поднял палочку Гарри... хотя нет, она больше не принадлежала юноше. Поднял ее и продолжал говорить, что-то насчет жертвоприношения и компенсации, в то время как между ними появилась мерцающая дымка, разделяющая их, словно занавес.
Гарри задохнулся, не желая быть отделенным от Северуса.
Резким взмахом палочки зельевар раздвинул занавес. Гарри притянуло сквозь него, прижав ребрами к коленям зельевара. Дымка окутала их обоих, словно кокон.
И иностранные слова сменились на четкий, понятный английский.
– Расчеши мне волосы, Гарри Джеймс Поттер.
У Гарри не было щетки, но это была ерунда. Стоило ему встать на ноги, как дымка внезапно сжалась, уплотняясь, и темный, твердый предмет влетел ему в правую руку. Деревянная щетка с короткой, жесткой щетиной.
Проводить ею по волосам Северуса было... странно — каждое движение отзывалось на члене Гарри.
О Мерлин, волосы Северуса были такими темными, шелковистыми и тяжелыми! Он не мог просто их расчесывать, ему нужно было к ним прикасаться. Когда пальцы коснулись темных прядей, Гарри показалось, что его захватили магические сети. Желая действовать обеими руками, Гарри отбросил щетку и стал причесывать Северуса пальцами. Ах, как прекрасно... Эти ощущения заменили собой весь мир. Гарри наклонился и глубоко вдохнул, затем приподнял несколько прядей и потер их о щеку, о полураскрытые губы. Волосы Северуса были восхитительными даже на вкус...
Но тут снизу раздался бархатистый, глубокий голос:
