Владимир Борода - Звезды для командора
Ямал, Крайний Север, жена сразу уйдет к Ярохину, ну сука Командор, знает чем брать, ну тварь, ну молодец, это ж надо придумать, ну умница… Все это и многое другое пронеслось в голове у доктора Михальцова и облизнув губы, он протянул руки к листочкам.
— Э, нет, батенька, -
Командор хлопнул по листочкам широкой ладонью и проворно сгреб их в ящик стола, захлопнув его тут же.
— Я ознакомлюсь как-нибудь, в свободную минуту. Ну, не смею задерживать, Заикина в кратчайший срок приведите в должный вид и с богом. Когда будут делить ордена, я про тебя, док, не забуду.
На подгибающихся ногах покинул капитан Михальцов огромный кабинет Командора и в голове доктора билась испуганной птицей только одна мысль — напиться бы…
Засыпая в объятиях несовершеннолетней Заикиной, вот ведь блядь, не целкой оказалась! Командор удовлетворенно подумал — пусть летит… Привезет мне звезд на погоны. Юрий, не о чем ни думал и ни чего ему не снилось, так как он умер. Только мечущиеся вокруг него врачи, помня о гневе Командора, не верили в это и делали все и даже сверх этого "все", что б вернуть Юрия на эту грешную землю, но по видимому, он не собирался возвращаться…
Ленчик возвращался от Клавдии и глазел на звезды. Да-а-а, интересно, сейчас может быть во-о-он на той звезде тоже не спит какой-нибудь… или какая-нибудь…
Карманник Чайник спал вместе со своей женой Ленкой, сводив свое семейство в цирк на новую программу и дернув, естественно успешно, неплохой такой кошелечек… С половиной месячной зарплаты Ленки… Одно пальто невестам есть…
Детский врач Ваня пускал пузыри в подушку в одиночестве, но для него это не была трагедия, так как он привык засыпать один… Эгоист.
Таксист Толик делал круги по городу, сшибая свои законные "трешки" и "пятерки", обдирая клиентов, как липку, да еще приторговывая водкой. Круги были все меньше и меньше, они сужались и сужались, а эпицентром этих кругов, был дом Клавки…
Друзья-алкоголики, эксперт и фотограф завались спать в служебном помещении морга управления внутренних дел… Где на бетонном, под мрамор, столе, лежал труп гражданина Безухова, если верить всем документам… Уже вскрытый и описанный. Он действительно скончался замерзнув от отравления… Так написал пьяный фотограф в протоколе вскрытия… Потому что его друг эксперт уже ни чего не мог написать…
Все остальные спали где-то, с кем-то и как попало. А над ними всеми висело низкое серое небо. Серое низкое небо закрыло страну… И не было в нем, в небе, ни единого просвета.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Поместили Юрия в чистый и белый бокс. Но он об этом узнал, когда вернулся из того черного ничего-нигде, куда чуть не ушел насовсем… Врачи вытащили его все же.
И первых несколько дней, после выныривания из небытия, Юрия не беспокоили. Кормили, подкалывали к тем двум капельницам вдобавок и все. Еду он принимать не мог, а потому несмотря на — что его кормили — он худел. В окно светило зимнее солнышко, за дверью шаркали чьи-то ноги и слышались чьи-то голоса, возможно это были хозяева тех самых шаркающих ног… А здесь в боксе, было тихо и спокойно, даже можно сказать и так — покойно. Болезнь потихоньку начала отступать, то ли уколы сказались-сказывались, то ли организм раздумал умирать, вот вчера и аппетит появился, небольшой совсем, но все же…
Ну а сегодня, день так на шестой или седьмой от выныривания считая, с того света, подняли Юрия на трясущиеся и подгибающиеся ватные ноги и повели по пустому коридору, устеленному толстой ковровой дорожкой. Юрия то клонило на здоровенного медбрата, то кидало на стену, пот липким и холодным ручейком струился между худыми лопатками… Юрий чувствовал даже свой позвоночник, внутренностями, так ему казалось…
И привели к уже знакомому доктору-здоровяку.
— Садитесь, садитесь, уважаемый товарищ Заикин. Как себя чувствуете? Выпить же хочется?
Юрий спросил самого себя, послушал свой организм и с удивлением заметил — выпить ему не хотелось. Более того, сама мысль о выпивке вызвала тошноту, с которой он с трудом справился. Это было так удивительно, ведь последний десять-двенадцать лет выпить ему хотелось стойко и неугасимо, изо дня в день. А тут…
— Да нет, пить я не хочу, и выпить тоже, вот только слабость…
— Ха-ха-ха-ха-ха-ха! -
расхохотался доктор, запрокидывая крупную голову и широко раскрывая рот.
— А как ты думал, наука шагнула широко и далеко вперед, ха-ха-ха-ха, далеко вперед, вот мы вас и покололи препаратиком, ха-ха-ха-ха!..
И внезапно перестав хохотать, добавил угрюмо:
— Импортным американским препаратиком, дорогим до черта. Наука шагнула вперед, но это там, мы же по-прежнему клизмой да компрессорами-компрессами… Так говорите, слабость, а аппетит появился?
— Появился… но хочу вам заметить, доктор, нельзя меня посылать в космос, так как я не космонавт и не дублер, и не Заикин, а…
— Знаю, знаю, ты Безухов. Хорошо хоть не Болконский, ну это ни чего, это поправимо. А знаешь, -
доктор оживился и поменял позу за столом.
— Знаешь, если хочешь, то и оставайся Безуховым, я даже так и буду тебя называть… Но при начальстве, голубчик, ты Заикин и в космос лететь придется, так-то.
— Но это же глупость, отправлять в космос не подготовленного человека…
— А кто сказал, что неподготовленного? Раньше тебя же подготавливали, не даром же ты космонавт-дублер…
— Да не космонавт я, не космонавт, алкоголик- неудачник, проживший несколько уже жизней на земле! -
в сердцах выкрикнул Юрий этой бестолочи в белом халате.
— Меня в Омске задержали с паспортом этого Заикина, не верите — приведите жену или там я не знаю кого, друзей этого Заикина, они хором скажут, что я не тот, не Заикин ваш и не космонавт во все. И вообще, я хочу видеть какое-нибудь начальство, для подачи важного заявления.
Пот бежал ручьем, Юрий задыхался, перед глазами мелькали цветные мухи, да они просто рехнулись, а все началось с того неизвестного, там, в Омске… Страх спал, ведь тогда он был отравлен алкоголем, теперь же его чистый от яда мозг подсказывал наиболее верное решение — ну что ему будет, что? ведь он же действительно не Заикин, а где же сам Заикин, ворохнулся червячок сомнения, а откуда у тебя паспорт Заикина?.. а вот поезжайте в Омск и узнайте все сами и у незнакомца с твердым взглядом, и у начальника со смешной фамилией… Сквозь туман до Юрия пробился голос доктора:
— Так, значит не космонавт, и не дублер и не Заикин, и во обще несколько жизней…
Туман расползся клочками, за столом все так же возвышался доктор-здоровяк, передвигавший спокойно тетрадки и шариковые ручки, поигрывая карандашом и маленьким стеклянным чертиком… Юрий сглотнул клейкую слюну, в голове ныло, в висках стучало…
— Все? -
коротко спросил в заключении доктор. Юрий ответил в растерянности:
— Все…
Неужели доктор не видит, неужели не понимает, какой он к черту космонавт, из него космонавт, как из Брежнева балерина…
— Я ваше заявление передам по инстанции и думаю, что вскоре вы получите ответ. Ну а пока прошу в бокс.
И в сопровождении все того же огромного медбрата Юрий был водворен в теплый уютный бокс. Чем-то напоминающий комфортабельную тюремную камеру…
— Товарищ Командор, он херней мается, под дурака косит, видать паскуда в космос лететь не хочет…
Командор оторвал голову от "Плейбоя", последний номер, доставленный военной разведкой прямо из Америки для сугубо узкого внутреннего пользования и взглянул на докладывающего ему доктора. Помолчал, хмыкнул и улыбнувшись во весь рот, произнес:
— Хочет лететь — не хочет, его голос совещательный. Партия сказала надо…
— Космонавт ответил — есть! -
радостно докончил фразу доктор, отчетливо помня про вакансию на полуострове
Ямал и сложив листки доклада в зеленую папку, спросил. ^
— Я могу быть свободен?
— Да, но если этот субчик не захочет в супчик, ты мне сразу по телефону звякни, я уж так и быть — побеседую с ним лично. Всего хорошего. Дверь за доктором тихо закрылась, за окном просторного кабинета падал большими хлопьями снег, на столе вкрадчиво ждал телефон. Красный с гербом СССР* Звонить не хотелось, но надо было. Командор потянулся всем своим большим телом, большим и красивым, в такие минуты он откровенно любовался собою — ну и красив, собака! и встряхнув готовой, решительно придвинул к себе телефон.
— Сережка?! Это тебя с космоса беспокоят, дай-ка мне Леонида Ильича… Секретарь товарища Брежнева, генерального секретаря КПСС и так далее уже давно привык к вольному тону и ерничеству любимца партии и генсека.
— Ну…
— Леонид Ильич, это вас отвлекает от государственных дел генерал авиации товарищ Заслонов.
— Ну…ну ты даешь, Заслонов херов, генерал авиации, ха-ха-ха-ха! Что не приезжаешь, что не привозишь нового Юрия? Али вы все там забздели, ну, ха-ха-ха-ха!..
