Михаил Лифшиц - Почтовый ящик
Получив новую работу, Сережа слегка опешил. Не понятно было, с какого боку за нее взяться. Литературы по этому вопросу не было никакой, да и как ее искать, по какому признаку? Сережа пытался читать книжки из смежных областей радиотехники, но прочитанное никакого отношения к его задаче не имело. Стал ходить по другим лабораториям, разговаривать с инженерами. Удивительно, как меняются люди, когда боятся ответственности или дополнительной работы. Сослуживцы, которых он считал приятелями, встречали его расспросы холодно и напряженно: «Ничего не знаем. Это – не наше. У нас этого нет в плане». Правда, чем дальше человек был от проблемы, чем меньшими неприятностями она грозила лично ему, тем более доброжелательно он беседовал с Сережей, сочувствовал и рассказывал истории из собственной жизни.
Сережа уяснил для себя все возможные факторы, которые могут иметь значение для решения задачи. Кроме того, Сережа теперь знал фамилии коллег из других институтов, которые могли иметь отношение к похожим работам. Задача стала если не более понятной, то привычной, Сережа теперь мог четко сказать, что ему нужно.
Сережа увлекся, постоянно думал о проклятой ошибке и дома и на работе. Даже в ранние утренние часы, когда Сережа вел сына за руку в детский сад, мысль о проклятой ошибке шевелилась у него в голове. А в это время нельзя было думать о постороннем. У Сережи с Генкой так было заведено, что по дороге отец рассказывал сыну сказку или историю. Утром сказка и вечером сказка, две сказки в день, или одна длинная с продолжением. Последний год изредка делали наоборот, то есть Генка рассказывал Сереже сказки, ведь он уже был большой, ходил в выпускную старшую группу. Чтобы выдавать такое количество сказочного материала, требовалась сосредоточенная работа ума, а тут эти ошибки, будь они неладны. Сережа отвлекался, что сказывалось на качестве рассказываемых историй. Появлялись нестыковки в сюжетах и противоречия обстоятельств. Рассказывая про Суворова, как он закалялся, чтобы стать сильным и здоровым мальчиком, Сережа один раз сказал, что будущий полководец спал с открытым окном, а другой раз – с открытой форточкой. Гендос таких вольностей не любил. Он потянул папу за руку, остановился посреди дороги и стал выяснять, как же было на самом деле? Сереже пришлось выкручиваться и объяснять, что летом открывали окно, а зимой – только форточку. Мысль о нерешенной задаче вынуждала подправлять исторические факты.
* * *На середину мая, после всех праздников, была намечена конференция в Москве. Приглашение присылать тезисы докладов на конференцию пришло на предприятие еще в январе. Сережа с начальником отправили свои материалы и с удовольствием ждали открытия. Такие конференции проводились каждые два года, иногда реже. На них собирались коллеги со всего Союза. Можно было узнать новости про знакомых людей, кто защитил диссертацию, кто стал большим начальником, а кто, наоборот, ушел на пенсию. Доклады бывали интересные и на пленарных заседаниях, и на секциях. Можно было определить, кто чем занимается, оценить общий уровень разработок. Но основная цель конференций достигалась в кулуарах. Познакомиться можно было с нужными людьми, договориться о взаимодействии. Сережа ехал в Москву с мыслью о нерешенной задаче, даже собственный доклад, который ему предстояло прочитать на секции, занимал Сережу значительно меньше.
Сережа знал, что ему нужен Николай Гаврилович Сальников, доктор наук, начальник отдела в одном институте, с которым они совсем не были связаны по работе. Вроде бы, когда-то он занимался подобными проблемами. Так как ничего более определенного у Сережи не было, то он сосредоточился на том, что нужно поговорить с Сальниковым.
В первый день конференции Сережа Сальникова не нашел. А на второй день ему показали невысокого кряжистого человека, который одиноко стоял и курил на лестничной площадке.
Сережа подошел, представился и стал объяснять, какая у них возникла задача, и спросил, не сталкивались ли они с таким явлением.
Видно, Сережа слишком торопливо все выпалил и испугал доктора своим напором. Тот напрягся, Сереже даже показалось, что хотел сбежать.
– А вы кто, аспирант? – спросил Сальников.
– Да, нет, – ответил Сережа.
– В чем тогда дело?
– Ошибка в изделии в три раза больше, чем сумма ошибок всех составных частей, – быстро, чтоб не перебили, протараторил Сережа.
– Бывает, – равнодушно сказал Сальников. – А я тут при чем?
– Хотел у вас проконсультироваться, может быть, посоветуете, где искать причину?
– А откуда вы меня знаете? – продолжал прояснять ситуацию Сальников.
– Мне начальник мой говорил, Альберт Тарасович, что вы чем-то подобным занимались. Вы у него были официальным оппонентом, когда он кандидатскую защищал… Потом, комплексник у нас есть Зарезов Евгений Алексеевич, он сказал, что вы можете знать, еще кто-то говорил… – объяснил Сережа.
– Женьку Зарезова знаю. Как он там? Не спился еще? – первый раз улыбнулся Сальников. – Ох, и здоров же он пить! Килограмм двести грамм мог принять на грудь, и ничего. Сам бы не видел, не поверил бы…Так что там у вас случилось?
– По частям ошибка нормальная, а вместе когда собираем, сильно возрастает, – повторил Сережа.
– Антенна какая? – стал наконец вникать в задачу Сальников.
Сережа объяснил. Потом отвечал на вопросы Сальникова про другие блоки и про способы настройки.
– Знаешь, что? По-моему, вы не так фазируете изделие. Действительно, что-то подобное у нас было…давно только… Что ж тебе посоветовать?… – задумался Сальников. – Вот что сделай. Ты найди мою статью в отраслевом сборнике, то ли в семьдесят втором году, то ли позже на год-два, но не раньше. Кажется, там про это… Если нет, то позвони мне на работу, я еще вспомню…
– Спасибо, – сказал Сережа.
– Не за что, не за что пока, – любезно улыбаясь, сказал Сальников. – Думаю, еще встретимся. Ты, это… Зарезову привет передавай, пусть позвонит как-нибудь. Вы вместе работаете?
– Нет, он в комплексной лаборатории, а я в антенной, – удивился забывчивости доктора Сережа.
– А, ну да… Но все равно там, у Купола? Петровичева у нас Куполом звали…Знаешь?
– Спасибо, передам обязательно… – сказал Сережа.
– Ну, пока, а то у меня тут аспирант докладывается, пойду на секцию, – уже на бегу распрощался Сальников.
Сережа довольно легко нашел рекомендованную статью. Она была близка к той задаче, над которой мучился Сережа. Не совсем то, что требовалось, но общий подход Сальникова, неожиданный для Сережи взгляд на причины возникновения ошибки дали толчок, который позволил Сереже быстро разобраться в своей задаче. Как же долго он не мог сообразить! Какой умный мужик Сальников!
Полученное Сережей решение не требовало переделки блоков. Для уменьшения ошибки нужно было изменить методику настройки изделия. Методику комплексники изменили, скорректировали документацию. Нужно было съездить на завод в Киев и показать регулировщикам практически, как настраивать изделие по-новому, чтобы не по одним бумагам, а наглядно. Комплексники ехать побаивались и убедили руководство послать на завод Сережу, как автора новшества.
Сережа был совершенно уверен в правильности своего решения и ожидал, что работы на заводе будет на два часа, ну, пусть, два раза по два часа, для разных смен. Но командировку дали на неделю. Руководство считало, что испугавшая всех проблема не может быть так быстро разрешена. «Хорошо, погуляем по Киеву. Прелесть, начало июня», – подумал Сережа. И тут его осенило, что гулять по Киеву лучше вдвоем с сыном. А что, мальчишке семь лет, осенью в школу. Найдут, чем заняться два молодых и интересных мужчины! Вопрос с заводской гостиницей на двоих уладили по телефону. Сережа и не скрывал особенно, что берет Генку с собой, ведь он ехал в командировку победителем.
Так вот и отец брал его когда-то в командировку в Читу…
Командировка была на диво приятной. Работы на заводе действительно оказалось мало. Почти все время они провели с Генкой в городе: гуляли, катались в парке на всем, на чем можно, играли в настольный теннис, пока не истратили все деньги. Осталось три рубля на обед, два рубля на постель в поезде, еще немного – в Киеве доехать до вокзала, в Москве от вокзала до вокзала, и там на электричку. В обрез. Но отец и сын хотели еще развлечений в эти оставшиеся несколько часов в Киеве! Проблему решил, как в сказке, кошелек. Он лежал на тротуаре у них под ногами. В кошельке было четыре рубля. Сережа и Гена некоторое время размышляли о том, как следует поступить. Потом прикарманили деньги, кошелек положили на старое место и понеслись бегом в парк на аттракционы.
Сережа с Генкой приехали в Москву в субботу утром. С Киевского вокзала – в метро, потом на электричку, там еще от станции пешком… Почему-то эта завершающая часть дороги утомила больше, чем вся дорога. Вошли в квартиру, открыв дверь ключом, так интересней и неожиданней. Первым шагнул в прихожую Генка, неся в вытянутых руках «Киевский» торт. Самый лучший, «карло-марксовский», а не «хлебозаводовский»! За сыном вошел улыбающийся Сережа: «Здрасьте! А вот и мы!» Из своей комнаты вышел Прокофьич: «Здорово, здорово! Заждались!» Анна Петровна на кухне кормила Аську кашей, повернулась к вошедшим, заулыбалась и ослабила бдительность. Аська воспользовалась заминкой, выскочила из-за стола и с перемазанной мордашкой побежала к ним здороваться. Вышла из спальни Таня и сказала, глядя почему-то только на Сережу: «Вот хорошо, что ты приехал – сходи за хлебом!»
