Макс Нарышкин - Sто причин убить босса
— Как там у тебя дела с твоей компанией?
— Через неделю поеду регистрироваться. Так ты по-прежнему со мной?
— Женька! — и Раечка пытается убить меня наповал дуплетом из двустволки искренних глаз. — Я уже не могу там находиться! Мне там душно.
«Мне там душно» — это не ее. Это Чехова. У Чельниковой на столе второй год лежит «Драма на охоте». Получается, вчера она ее дочитала. По разговору Раечки можно безошибочно угадывать, что она читает.
Месяц назад я слышал, как она говорила в курилке меж этажами своей подружке Ане Стефановской из арт-проектов:
— Треер из «Ребуса» делает деньги самыми разнообразными способами, этих способов у него никак не меньше, чем рецептов приготовления рисовых блюд у жителей Чарлстона! Он открыл антикварный магазин!
Я улыбнулся и тотчас позабыл об этом. Через неделю я спускался по лестнице к той же курилке, чтобы попасть на первый этаж, и снова услышал голос Раечки:
— Георгий — талантливый жулик, и что важнее всего, он уважает свое ремесло и довольствуется тремястами процентами чистой прибыли…
И тут я не выдержал и расхохотался в голос, потому что теперь было совершенно ясно, что Раечка оперирует цитатами из О’Генри. Смеяться над человеком, который читает и использует чужие ловкие мысли в обиходе, с одной стороны, глупо, поскольку индивид, который читает и использует чужие мысли для увеличения объема лексики, ничего кроме уважения вызывать не может. Но сам факт того, что Раечка в четверг использовала фразу с первой страницы рассказа «Джефф Питерс как персональный магнит», а в следующую пятницу оперировала фразой с третьей страницы, не забавлять не может. Девочка читает ровно по три страницы в неделю. Но и это не главное. Присмотревшись и прислушавшись к Чельниковой, я понял, что запоминаемые ею цитаты вылетают из ее головы сразу после того, как книга прочитана, или не дочитана, а отложена. И она снова начинает изъясняться на родной корпоративной фене, и чувствуется, что это возвращение приносит ей немалое облегчение.
Вот и сейчас я услышал, что ей душно. Это не она сказала, а никак не предполагавший, что его фраза спустя сто тридцать лет будет использована проституткой (классной, кстати, проституткой) как приманка для начинающего самостоятельную жизнь бизнесмена, Чехов.
— Хочешь еще?..
— Здесь?!
— А где?
Она похлопала ресницами.
— Давай в семь.
— А почему не в шесть? Рабочий день как раз кончится…
Легкий румянец, заползший на ее лицо, свидетельствует о том, что к такому повороту событий она не готова. Все продумано, все: об офисе сказала, о Миле, чтобы мне насолить, хотя я точно знаю, что Мила слова никому не скажет, о морде добермановой, и, самое главное, выяснено, что компанию я еще не зарегистрировал.
Просто удивительно, почему она не удивляется, что такие сумасшедшие новости я воспринимаю спокойно и равнодушно. Ей бы спросить — а чего ты не радуешься? — но Раечка не искушена в психологии войн, ей поставлена задача, она ее выполняет. Еще удивительнее, что Белан направила для этой миссии именно ее. Честно говоря, я не возражал, если бы новый заместитель президента лично явилась бы в мою квартиру… Но Машенька никогда на такое не пойдет. Меж ее прекрасных ножек потихоньку вырастают маленькие яички, и к тому моменту, когда она сядет в кресло новой «Вижуэл», там будут болтаться огромные бычьи яйца. И потом, за проститутку она себя не считает. Она полагает, что бизнес-леди.
— В шесть?.. Понимаешь…
Понимаю. Сразу после рабочего дня нужно задержаться, чтобы получить новые инструкции. В семь так в семь.
До пяти еще полчаса, так что я еще раз смогу просмотреть файлы на похищенном диске. Когда я утром вынул его из сейфа, мне пришел в голову вопрос, который, верно, пришел бы ко всем, знай они о моих ночных похождениях.
Результатом моей вылазки стали поврежденный офис, уничтоженный сейф и похищенный диск. Так зачем именно я с упорством безумца лез в «Вижуэл», как вор, что я намеревался там найти и чем вообще руководствовался, совершая такой идиотский поступок? Какую цель я преследовал?
Я могу ответить на этот вопрос сейчас, спустя время: меня вело отчаяние. Я находился в том состоянии, когда легко поддаешься порывам, то есть действуешь по первому импульсу. Раз в «Вижуэл» завязались мои неприятности, казалось мне той ночью, значит, там же нужно искать и противоядие. Если Маша настолько легкомысленна, что оставляет на своем рабочем столе записи сакраментального характера, тогда что хранится в ее, то есть в моем сейфе?
Вот что вело меня ночью в «Вижуэл». Наверное, не знай я о том, что система охраны компании находится в плачевном состоянии, то есть первых два этажа фактически вообще не подлежат охране, быть может, я и отказался бы от такой идеи. Но что ведет вора в чужую квартиру помимо жажды наживы? Я теперь знаю: уверенность в свободном доступе. Вор лезет туда, где стоят гаражные замки, открыть которые можно за полминуты. Я не вор, поэтому лез туда, где замков нет вообще.
Сейчас, уже с высоты успокоившегося и помудревшего за сутки человека, я рассуждаю несколько иначе. Если бы на окнах стояла сигнализация, если бы у подоконника каждого из окон был привязан Кузя, я все равно полез бы в «Вижуэл». Только ради того, чтобы получить в руки этот диск. Я не знаю, в столе ли Белан он лежал, в сейфе ли, почившем в бозе, но находящиеся на нем файлы стоили того, чтобы рисковать если не жизнью, то свободой.
Вынув из стоящей под столом сумки ноутбук, я откинул крышку и открыл первый переброшенный с диска файл.
Григорий Коппельмайер сидит в кресле и вожделенным взглядом наблюдает за тем, как сидящая перед ним на столе Мирочка Павлюк стягивает с себя блузку. Особых служебных причин на то нет никаких. Гриша работает в отделе Лебедева, Мира — начальник отдела по арт-проектам. Если это взаимодействие отдела по работе с клиентами и сейчас отрабатывается ролик для рекламы кондиционеров, то следует утверждать, что сотрудники «Вижуэл» подходят к работе со всей душой. Я бы даже сказал — со всем телом. Мира наконец-то избавилась от блузки, и Григорий оживает. Повалившись вперед, словно ему выстрелили в затылок, он впивается то ли губами, то ли зубами в грудь Мирочки… Та закидывает голову, и я понимаю, как ей хорошо. Ролик длится еще пять минут. Ровно столько понадобилось им двоим, чтобы совершить то, ради чего они и собрались в кабинете Гриши. В финале этого ролика я обязательно сделал бы вставку: «Обручальное кольцо — не простое украшенье. Ювелирные изделия магазина „Яхонт“. Все остальное — твоя фантазия». Гриша женат, Мира замужем, но они не муж и жена.
Ролик № 2. Кабинет начальника службы безопасности Виктории Мухиной. У нас за начальника СБ баба. Рогулин руководствовался тем, что бабы хитрее, плюс к этому Вика прошла обучение в международной академии телохранителей. Когда Рогулин выезжает на встречи, он берет с собой Вику. Убивать Рогулина ни у кого нет нужды, но зато все знают, что с Рогулиным телохранитель. Баба в качестве бодигарда сегодня — писк моды.
Виктория, скинув пиджачок, исполняет в запертом кабинете ката. Мягко ступая по паркету босиком и в юбке, она поражает невидимого врага руками и ногами, и все тело ее дышит энергией. Потом вдруг останавливается и начинает яростно чесаться… «Прокладки „Зена“ — ты забываешь менять их только потому, что не чувствуешь!» Для профессионального телохранителя и начальника СБ это не просто чес. Это предчувствие. Вика обувается, смахивает со спинки стула пиджачок, вынимает что-то из сумочки, прячет в карман и быстро выходит из кабинета. Проверить, все ли в порядке с Рогулиным, я так думаю… Ничего особенного, думается мне. Никакого криминала. Наоборот, каждую минуту начальник СБ посвящает самокоучингу.
Третий файл мне хочется смотреть снова и снова. Не потому, что главный герой ролика — я, а потому что я держался в кадре достойно и раскрепощенно. Пельш с Арно приглашают в свою программу героев, и иногда просто тошно смотреть, какими идиотами эти избранцы выставляют себя в случае шухера. Но я был самим собой. Три минуты сидел в кресле и, зевая, смотрел на стену напротив. Потом выдвинул ящик, смотрел в него около минуты, после чего задвинул. Зевнул как лев, закинул руки за голову и наполовину сполз с кресла. В этом состоянии я находился около двух минут. Потом с трудом дотянулся до кнопки на аппарате и сказал затравленным голосом: «Милочка, меня минут десять не будет по внутреннему». Снова зевнул, едва не разорвав себе рот, и закрыл глаза. Со стороны может показаться, что рабочий день заместителя директора «Вижуэл» не так загружен, как может показаться. С другой стороны, я творец, а творцу нельзя мешать сосредотачиваться. Вот я выбираюсь из кресла и походкой Промокашки иду к окну. Моя рука ложится на задницу и я начинаю ее нежно почесывать. Из динамиков ноутбука до меня доносится: «А я все чаще замечаю… что меня как будто кто-то подменил…» Это я пою. Конец записи. Ни онанизма перед постером Шарлиз Терон, ни всасывания кокса через свернутую в трубочку сотню. Видимо, Машенька поняла, что большего из сюжета не выжать.
