Алексей Слаповский - Они
— Нет, брат. Придется тебе сидеть!
У парня вытягивается лицо, а Шиваев, бросив игры, гневно гремит над ним:
— Что, не ожидал? А чего ты хотел? Здоровый мужик, тебе бы пахать на общество, на себя, семью завести, детей, а ты бутылки таскаешь — и не первый раз, я уверен, в этом магазине за месяц восемь мелких краж, ясно, что твоих же рук дело, да моя бы воля, я бы вас топил просто, развелось дармоедов, только нацию позорите!
И т. д.
Но любит Шиваев ошеломить и иначе. Несколько дней подряд, в частности, мытарил одного мелкого чиновничка: тот проходил свидетелем, явился к Шиваеву так весело, будто позвали чаю попить, небрежно глянул на предъявленный незначительный документ, один из многих, фигурировавших в деле, признал, что он его подписывал — и все посматривал на часы; хватит, дескать, заниматься ерундой, отпускай, начальник. Шиваев не только не отпустил, но засадил его в предвариловку, а потом шаг за шагом убедительно доказывал ему, что его безответственная подпись имела колоссальные последствия, что он вольно или невольно получается чуть ли не главный фигурант в деле, что все валят на него, что сидеть ему не меньше десяти лет — и пусть спасибо скажет, если не дойдет до расстрела. Бедный чиновник перестал спать и есть, всему поверил, рыдал, как женщина, и умолял Шиваева найти смягчающие обстоятельства, даже попытался покончить с собой: не найдя ничего острого, стал грызть вены руками. Совсем то есть потерял человеческий облик. Тут Шиваев его и помиловал: велел привести из камеры и, не вдаваясь в объяснения, объявил: «Вы свободны!» Это был миг его торжества, момент бескорыстной радости: видеть, как отчаявшийся человек, уже наполовину умерший, на глазах возрождается, оживает — и начинает бурно благодарить, жать руки и называть спасителем... За такие минуты и любит Шиваев свою работу.
Поэтому он не отказал себе в удовольствии еще раз подробно расспросить Карчина о случившемся, усомнился в каждом факте, в каждой детали и, когда Карчин уже был уверен, что его и на этот раз не выпустят, и начал откровенно нервничать, Шиваев, захлопнув папку с делом, сказал: «Ну что ж, пока вопросов нет, вы временно свободны. До суда!» И дал подписать обязательство о невыезде. Огорчило Шиваева только то, что Карчин не обнаружил особой благодарности и, вместо того чтобы попрощаться, сказал глупую, на взгляд Шиваева, фразу: «Ну ладно, теперь посмотрим!»
— Угрожаете, что ли? — усмехнулся Шиваев. — Между прочим, я вам пропуск еще не выписал.
Карчин, как того и следовало ожидать, испугался и сказал почти заискивающе:
— Я не угрожаю, с чего вы взяли? Я просто...
— Просто, сложно... — проворчал Шиваев. — Берите пропуск, и мы еще увидимся. Неоднократно. И посмотрим, кто посмотрит.
Карчин взял пропуск и вышел, на этот раз молча.
21
Они, самые родные люди на земле, уже ждали его: Лиля и Никита. Ждал также помощник Ясинского, молодой человек, который представился просто именем: Володя. Для Юрия Ивановича не воздух воли, не ощущение бескрайнего неба над головой и твердой почвы под ногами, а сын, которого он обнял, почувствовав запах дома, стал тем, что его окончательно убедило: он свободен!
Первым делом помчались выручать машину. По пути Карчин рассказывал жене и Володе о том, что произошло в милиции. Лиля продолжала плакать, но уже и смеялась, Володя слушал внимательно, без улыбки. Впитывал информацию, которая ему была известна в общих чертах: получив задание от шефа, он уже успел кое-что разузнать. Юрий Иванович вслух планировал: сейчас взять машину (Лиля захватила запасные ключи) и сначала, хоть много дел, все-таки домой. Ему просто необходимо смыть с себя эти паскудные ощущения, он пропитался вонью окружающих тел, которыми с течением дня камера наполнялась все больше. Насмешил старик, вошедший с криком: «Не могут человеческий обезьянник построить, с решеточкой, открытый, тут же у вас дышать нечем, гады!» После дома на службу. Но уже сейчас надо продумать, во-первых, как выручать сумку, которую, сто процентов, украл пацан, а милиция, и это тоже сто процентов, намерена факт кражи похерить, не надеясь ее раскрыть, во-вторых, каким образом не оставить без последствий избиения и унижения (когда Карчин говорил об этом, голос его невольно дрогнул непереносимой обидой, а Лиля сжала его руку). Наверное, надо заехать и пройти освидетельствование по поводу синяков и ушибов.
Володя напомнил, что есть и в-третьих: заведенное на Юрия Ивановича дело по поводу избиения старика.
— Не избиение, а недоразумение! — уточнил Карчин.
— Возможно, — согласился Володя. И, следуя указаниям Ясинского и собственным соображениям, начал давать советы.
Главное — успокоиться. О мести поганым ментам лучше не думать. Они сами достаточно мстительны, поэтому попытками найти правду можно их только раздразнить и побудить раздуть дело со стариком.
— Они людей мордуют — и это оставлять безнаказанным? — возмутился Карчин.
Володя объяснил: наказания все равно добиться невозможно. Это раз. Их все равно никакими наказаниями не переделать. Это два. И они от этого только озлятся, что никому не нужно. Это три. Поэтому оптимально все-таки: пренебречь. Не соглашаться ни в коем случае, что оказывал сопротивление, но и не настаивать на том, что милиция вела себя неправильно. В результате появится возможность взаимных уступок к обоюдной пользе. Далее. Адрес старика известен, надо навестить его, договориться, заплатить ему, в конце концов. Проблем, скорее всего, не будет — тем более что он выписался из больницы в тот же день, значит, ничего серьезного. Самое трудное — с малолетним воришкой. Похоже, его в самом деле отпустили с концами, да и как иначе? Скорее всего, он все-таки успел куда-то спрятать сумку, но никакая милиция не способна заставить его сознаться. Несовершеннолетний, что с него взять? Поэтому придется действовать через семью, чтобы она в свою очередь подействовала на негодника; семья, кстати, многодетная, бедная, это нам на руку. Как действовать, лаской или таской, Володя берется выяснить, если Карчин даст ему такое задание.
Карчин слушал резоны Володи хмуро, недовольно, но в итоге не мог не согласиться. Да еще поглаживающая рука Лили, ощущение обретенного привычного мира и нежелание оказаться там, где только что был, пусть даже в качестве человека мстящего и карающего. Совсем недавно Юрий Иванович был убежден, что нет такой силы, которая остановит его в деле справедливого возмездия, сладострастно, с жгучей ненавистью мечтал и грезил о том, как будут просить у него прощения и Ломяго, и каждый из этих скотов, что прикасались к нему, и вот уже, кажется, не хочет этого. Отходчивы мы и незлобивы, мысленно укорил себя Карчин, но при этом ощутил привычное уважение к своей доброте и устремленности на позитив, что всегда помогало ему вершить жизнь и любить ее, поэтому Юрий Иванович сказал:
— Ладно, Володя, действуй. Кстати, а где я тебя видел?
Часть II
1
Карчин не зря почувствовал к Володе Шацкому, помощнику Ясинского, доверие и симпатию: он угадал в нем родственного себе человека. Володя не просто любит, он обожает проблемные ситуации. Жизнь представляется ему чередой веселых головоломок, которые предстоит решить, и чем они трудней, тем лучше. Один из самых характерных поступков его школьного детства: заклеил последние страницы задачника по математике, чтобы не было искушения заглянуть в ответ и под него произвести необходимые действия.
А еще он ценит оптимальность и оригинальность решения. Сын мамы-корректора и папы — отоларинголога поликлиники, т. е. людей небогатых, он решил выучиться на юриста. Задача: не ущемить своих запросов и потребностей. Решение: бесплатные юридические консультации по телефону. Он расклеил объявления, посыпались звонки охочих на халяву и юридически безграмотных людей. Каждому обратившемуся Володя говорил, что его вопрос не так прост и требует детальной проработки с последующей личной встречей. При встрече клиенты были осчастливлены подробнейшей информацией и ценными практическими советами. И очень часто, даже почти всегда, забывали о своих халявных побуждениях и выражали свою благодарность юному юристу в денежной форме. Володя не отказывался.
Учеба кончилась. Задача: обзавестись солидной клиентурой. Решение: добиться известности, ибо узнаваемая физиономия, как понял Володя, гораздо важней, чем количество выигранных дел. Именно поэтому он, с детства эрудированный, проник в клуб «Что? Где? Когда?», а потом стал участником телевизионной игры, в ней его и видел Карчин. Видели и некоторые прочие и сразу прониклись доверием, потому что абы кого в игру не позовут, и уже готовы поручить свои дела, платя при этом высокие гонорары. Что и требовалось доказать.
Но важна еще и репутация в профессиональных кругах. Задача: заслужить ее. Решение: либо делами, либо близостью к авторитету. Поэтому Володя и стал помощником Ясинского, и светлая тень репутации этого могучего человека, хоть тоже еще молодого, теперь падает и на него.
