Лебедев Andrew - New-Пигмалионъ
По Соннику Фрейда – потерять во сне багаж, означало "несостоявшуюся помолвку" или "расстроенную свадьбу"… А вот по Современному соннику, багаж – сумки и кошелки означал… Ха! Женщин… Там даже так было и написано, что по Фрейду, сумки и чемоданы символизируют женские половые органы…
Ничего себе, – подумала Ирма, но тут же вспомнила простонародное сравнение потаскушки с сумкой – кошелкой. Ведь так в народе и говорят про иных женщин, де – вон кошелка идет…
Ну, вобщем в соннике про увиденный и потерянный багаж Ирма прочитала еще, что это к неприятностям, связанным с женщинами.
– Ну, теперь все более-менее связывается, – в задумчивости, выключая компьютер, промычала Ирма, – эта девчонка – кошелка дешевая мне дорогу перебегает. А то, что все в один день выписываются, так это про сентябрь, когда на телеканале сетка вещания поменяется. Значит, если я не успеваю решить мои проблемы, то я останусь на обочине, и поезд без меня уйдет.
***
Ирма сама по латышски не умела и двух слов сказать. А вот двоюродный папин брат Ян Карлович Вальберс, у которого Ирма с пионерского своего возраста так любила гостить в летние каникулы на его даче в Лиелупе что рядом со знаменитой Юрмалой, тот наоборот, по русски говорил очень плохо. И Ирма всегда смеялась, как дядя Ян переводит свои любимые латышские поговорки на ломаный русский язык.
Одну такую поговорку в интерпретации дяди Яна Ирма как раз сейчас и вспомнила.
– Беды не летают в одиночку, они как чайки на берегу, всегда стаями летают.
Начальник службы безопасности Дима Попов всегда был такой осторожный в разговорах с Игорем, а тут у них что-то такое произошло, и они с мужем контроль потеряли. Хотя, почему потеряли контроль? Просто Ирма, которая никогда служебных разговоров своего гражданского мужа не подслушивала, именно в это вот утро, когда сон про чемоданы увидала, именно в это утро изменила своим привычкам. И подслушала.
В иной бы раз, увидав, что Игорь с Димой секретничают в столовой, она бы сразу повернулась бы и со словами, – ну, секретничайте-секретничайте, мальчики, я мешать не стану, – ушла бы к себе на свою половину дома, тем более, что Ирму с детства приучили к тому, что у взрослых мужчин могут быть взрослые секретные разговоры. Все-таки Ирма в доме члена ЦК Компартии воспитывалась, а в этом доме у папы большие люди порою в гостях бывали, и разговоры всякие там вели, такие разговоры, которые не для ушек маленьких девочек.
Вот и теперь, Ирме бы повернуться бы, да и уйти, когда за полу-открытой дверью она услыхала голоса своего Игоря и Димы Попова.
Но что-то заставило Ирму притаиться за дверью.
Что заставило?
Чистое совпадение что ли?
Во сне она видела пропавший багаж.
И Игорь выговаривал своему начальнику службы безопасности про какой-то багаж.
Ирма замерла перед дверью.
Либо теперь же входить, и поздаровавшись, извиниться перед мальчиками за прервынную беседу, либо…
И Ирма выбрала это "либо".
– Ты хочешь сказать, что вот так за здорово живешь, можно потерять в аэропорту багаж, в котором на пятнадцать лимонов? – нервно басил из-за двери ее Игорек.
– Ну, именно так курьер и объясняет, что мол, украли багаж, – отвечал Игорю невидимый Ирме Дима Попов.
– Ну и что теперь? – спрашивал голос Игоря, – хрен с ними с пятнадцатью лимонами, я переживу это, но если теперь уже двое знают, то какая может идти речь о конфиденциальности?
– Ну, это моя проблема, – отвечал голос Димы Попова, – знать будут не двое, а один.
– Нет человека, нет проблемы? – хмыкнул за дверью невидимый Ирме Игорь.
– Я все сделаю, в первый раз что ли? – ответил невидимый Ирме Дима Попов.
И тут Ирма испугалась.
До нее вдруг дошло, что ее Игорек только что обсуждал со своим начальником безопасности, как убрать какого то ненужного им свидетеля. Ну, прям как в детективном кино. И слова даже такие же как в кино. Такой же текст. Ирма, как актриса это сразу отметила.
А впрочем, почему в жизни текст должен чем-то отличаться от того, что бывает в кино?
– Ничего себе, чем Димочка занимается! А она -то наивная, думала, что этот симпотяга Дима Попов только распоряжается шоферами и прислугой в офисе и в доме.
Ирма стояла прислонившись лбом к дорогому, привезенному чуть ли не из Каталонии ручной резки – косяку и боялась вздохнуть – выдохнуть.
Мужчины там на кухне-столовой отчего-то вдруг умолкли совсем и стало слышно, как тоненько подвывает моторчик вентилятора в Игоревом ноутбуке, с которым тот никогда ни на минуту не расстается, едва разве что в спальной Ирмы, когда на ней…
Ирма подумала и сама сразу похолодела от пришедшей мысли, – вот вдруг сейчас они обнаружат, что она стояла, да подслушивала, а дела то ой какие серьезные обсуждались, а вдруг… А вдруг и ее, как свидетельницу…
– А что это Ирма долго не спускается? – проронил вдруг Дима, – если придется в бега рвать, да на дно ложиться, ты Игорь в ней уверен? На нее здешнее имущество не хочешь перевести?
– На Ирму? – удивленно воскликнул Игорь.
И Ирма даже живо представила себе его презрительную гримаску, какой он обчно сопровождал подобную интонацию, – с какой стати? Она мне никто. Так, модная баба. Пока в тиражах, я с ней сплю, а завтра, а завтра у нас с тобой может и Дунька Кулакова на зоне будет, или как говорят, лучше нет влагалища, чем очко товарища?
Ирма аж задохнулась от гадливого ужаса.
– Да ну тебя, Игорь, – возразил было Дима, – решим мы все проблемы, и с багажом и с курьером решим, будь спокоен.
Ирма отлепилась от косяка и на ципочках задом, потом боком, а потом бегом, бегом по холлу, да по второму холлу, да по лесенке к себе наверх в спальню…
Вот оно как!
Пока модная, да пока в тиражах, он со мной спит, а выйду из тусовки, у него сто других кандидаток?
– La vie est dure, – как сказал бы дядя Ян Карлович.
Он знал европейские языки.
***
Сегодня с утра по расписанию у Ирмы была съемка для журнала "Космо".
Студия этого модного фоторгафа Коли Емельянова, или Емели, как его звали в глэм-тусовке, помещалась в том сталинском доме на набережной возле Крымского моста, где кинотеатр "Фитиль". Из окон Емелькиной студии открывался прекрасный вид на Москва-реку и на парк Горького за рекой.
– Надо же, какие то дураки на колесе обозрения катаются, – задумчиво сказала Ирма, снимая ярко-красный лифчик.
Привыкший к переодеванию своих моделей, Емеля уже даже и не отворачивался.
А Ирма, тоже привыкшая и уже не воспринимавшая своего фоторгафа, как мужчину, спокойно заголялась и переодевалась при нем, ничуть совершенно не смущаясь. Тем более, что все знали, вся глэм-тусовка знала, что Емеля голубой.
Ирма устала уже снимать и надевать эти лифчики и джински, и юбочки, и топики…
Это глупые девочки думают, что сессия это так… Повертелась перед объективом пол-часика и тут тебе и слава и деньги.
А кучу тряпок надеть – снять, снять – надеть, от одного этого с ума сойдешь.
– Какие то дураки там на колесе обозрения катаются, – повторила Ирма, застегивая застежку темно-фиолетового лифчика, – и охота им?
– А слыхала тут, – Емельянов, прикуривая сигарету, подхватил тему, – слыхала, ночью, когда аттракцион выключали, эти операторы забыли там в одной кабинке наверху двух катавшихся, так те среди ночи очухались и по мобильному службу спасения вызывали.
– Они что? Спали там что ли? – натягивая узенькие джинсики, изумилась Ирма, – или пьяные там они катались что ли?
– А ты трезвая туда полезешь? – ухмыльнулся Емеля.
– Я? – удивленно переспросила Ирма, – что я там забыла? Это развлечение для черни, милый мой. Для девок-чернавок из глухой Твери, а я не такая, милый Емелечка!
Емеля не ответил, он потянулся к неслышно завибрировавшему на его бедре телефончику.
– А-а, привет, старина, конечно признал, ты у меня высветился, – улыбался в трубку Емеля, – модельку отснять? Говно вопрос, тем более твою протежейку, старый ты пидарас, на девчонок переключился, противный? – Емеля улыбался и постреливал глазками на Ирму, мол не обижайся, это нужный клиент звонит, а сама времени мол не теряй, переодевайся дальше, давай…
– Сейчас только в расписании погляжу, когда у меня окошко будет, – Емеля, прижав телефончик плечом к уху, подошел к стене, где висела белая доска, на которой цветными фломастерами писалось расписание съемок и принялся что-то подтирать и исправлять…
– Так, на среду на двенадцать дня, годится?
Ирма машинально поглядела на расписание, и вдруг вздрогнула от неожиданности.
Среди прочих имен, она заметила в расписании нечто очень знакомое.
Зеленым фломастером под бордовой записью – "Ансамбль Блестящие" было написано – Агаша Фролова от Дюрыгина – вторник в 12…
***
От Емели решила-таки поехать в Останкино. Поглядеть на эту… На новую соперницу свою поглядеть.
Вырулила с Комсомольского проспекта под эстакаду на Садовое кольцо. А по Садовому до Сухаревской.
