Лебедев Andrew - New-Пигмалионъ
– Джон, может не надо, может не надо, Джон? – взмолился залившийся вдруг пунцовым цветом Зарайский, – Жирик, останови это, Жирик, – Зарайский бросился к Жир-Махновскому, – не надо, я прошу вас, остановите это.
– Плохо просишь, – крикнул Жир-Махновский, вдруг исказившись в лице, – плохо просишь, на колени, на колени, сволочь, – Жир вскочил, он был в ярости.
Зарайский стоял перед ним на коленях, а позади него тоже на коленях, но перед охранником на котором не было брюк, стояла его Роза.
– Сволочь, ты куда меня привез? В копеечный бордель? Подставить меня привез, сука, ну так я тебе покажу!
Озверевший Жир хлестал Зарайского по щекам.
– Вот, вот тебе, вот как меня подставлять, вот, вот тебе…
Выпустив пар, Жир немного успокоился.
– Все, кончилось представление, – подытожил Жир, – поднимайся, мистер Дизраэли, поднимайся, мы уезжаем.
Уходя, Жир кивнул охраннику, – все кассеты у них забери, и проверь, чтобы никаких дубликатов у них не осталось, башкой отвечаешь…
– А ты, – он обратился к Джону, – а ты найди меня на следующей неделе, найди через моих референтов, ты мне нужен будешь. Полезным для меня можешь оказаться.
Глава 4.
1.
Первую тревожную весточку принес Ирме Джон.
Джон вообще был темной личностью.
Занимался на телевидении какой-то своднической деятельностью, получая свои комиссионные за то, что этого познакомит с этим, а потом того познакомит с тем.
И с каждого из участников знакомства снимет по триста долларов за удовольствие.
Ирма брезговала контактами с Джоном, ей всегда казалось, что существует такая категория людей, от которых исходит дух опасности, дух неудач и какой-то непреодолимой беды.
– Биополе у него плохое, – говорила про таких людей подруга Ирмы, – он вампирит энергию, от него только гадость какую-нибудь подцепишь, держись от него подальше.
Ирма бы и держалась, но Джон иногда звонил ей на мобильный и делал интересные предложения, то в клипе рекламном сняться, а это всегда хорошие деньги, то в каком-то клубе на вечеринке потусоваться, полезными знакомствами обзавестись, то в шоу у кого-нибудь выступить, как вот совсем недавно в утреннем шоу у Сережи Мирского, а для поддержки популярности, для поддержки рейтинга это ой как нужно !
Так что, полезным кентом был Джон Петров, полезным шкетом.
А то, что Джон на ней зарабатывал, получая свои триста или пятьсот долларов с хозяина вечеринки за то, что привел к нему в тусовку знаменитость категории "А", так это даже приятно, значит она по-прежнему крутая девочка, входящая в так называемую десятку самых-самых…
Но вот Джон как раз и принес ей первую тревожную весточку.
На следующей неделе ей не придется выступать на радио Москва-Сити Эф-Эм, в популярном утреннем шоу Сережи Мирского, "Вставай, Москва".
– Они там новую звёздочку с Ксютовым обкатывать теперь будут, – сказал Джон.
Настроение было сразу испорчено.
Хоть эти изменения на радио и не сильно влияли на всю ее Ирмы Вальберс карьеру, но все равно, каждый отказ был тревожным звонком. Потому что если ты находишься на вершине, ты должен знать одно – это место на вершине очень лакомое место и его вожделеют сотни, а то и тысячи страждущих славы. И каждая девочка из провинции, приезжая на Москву, внутренне мечтает, со временем занять ее Ирмы Вальберс место.
По поводу радио Ирма наметила себе – позвонить Ксютову и разобраться. А еще лучше, чтобы не делать этого самой, позвонить Моте Зарайскому – ее продюсеру, пусть узнает у Ксютова, почему ей отказали, это его Зарайского работа.
Зарайского Ирма нашла в сильно расстроенных чувствах.
– Ты что? Ревешь что ли? – испуганно спросила Ирма.
– Нет, – явно всхлипывая ответил Мотя.
– А мне показалось, что ты там плачешь.
– Да нет, аллергия какая-то то ли на тополиный пух, то ли на Дотти, – соврал Зарайский.
Ирма рассказала о тревожившим ее звонке Джона Петрова, и Зарайский, неожиданно еще более усугубил ее тревоги и расстройства.
– А знаешь, что Дюрыгин нашел какую-то деваху и морочит ею голову главному? – спросил Мотя плаксивым голосом.
Он все-же явно там ревел.
– Михаилу Викторовичу? – переспросила Ирма, – Дюрыгин морочит? Какую такую деваху нашел?
– Дюрыгин вместо нашего с тобой шоу предлагает Мише свое, где ведущей будет никому неизвестная деваха, – явно все еще всхлипывая, проговорил Мотя, – он ее уже ему показывал, он ее даже у Монахова в его шоу Монахов-Монахов уже прокатывал, а теперь еще вот и с Ксютовым договорился на радио Москва-Сити Эф-Эм…
– А ты то, старый дурак, куда там смотришь? – вырвалось у Ирмы, – я тебе доверилась, как продюсеру, а ты все просрал? Может мне прямо к Дюрыгину пойти попроситься? Он ведь меня возьмет, а ты с кем останешься? Со своей бульдожкой Дотти?
Мотя был не в духе, чтобы продолжать этот разговор.
Он бросил трубку и как показалось Ирме, принялся снова плакать.
Позвонила Ксютову.
Тот не брал трубку.
Наверное, заблокировал ее номер.
Набрала мобильный Михаила Викторовича – тот же результат.
А через секретаршу, через эту проститутку Олечку – соединяться не хотела.
Тогда позвонила Дюрыгину.
Тот ответил.
– Ирма? Рад, всегда рад.
– Так уж и рад? Я слыхала, у тебя новая ведущая на шоу есть?
– Мир слухами полнится, Ирмочка.
– Так есть или нет? Говори прямо!
– Ну, есть вроде.
– А что так неуверенно?
– Да она еще сырая, над ней еще работать надо.
– Ну, я слышала, ты к ней уже и Ксютова подключил, и Монахова.
– Ты осведомлена.
– А то! В нашем деле без информации нельзя, сожрут такие вроде тебя – Ну это ты через чур – Брось, познакомил бы.
– С кем?
– С девочкой твоей, как зовут?
– Агата – Ты с ней спишь?
– Я?
– Ну не я же!
– Я нет – А кто тебя за нее просил? Кто с ней спит и кто за нее просил?
– Никто, я сам ее нашел, сам делать начал.
– Не верю – Как хочешь – Гад ты, Дерюгин, чего же ты меня не позвал?
– Я звал…
Вобщем, разговора не получилось.
Совершенно расстроилась Ирма.
Совершенно разрегулировалась.
Может Игоря попросить разобраться?
Мужа своего гражданского…
А почему бы и нет?
Пускай выяснит, что это за Агата такая?
И имеет ли она право занимать то место на вершине горки, где по-праву восседает Ирма Вальберс?
Но сперва Ирме самой захотелось на эту чудо-Агашу подивиться.
Противно было снова с этим Джоном говорить, но ничего не поделаешь, лучше него эти тайные смотрины никто обустроить не сможет.
***
Ночью Ирме приснился сон.
Именно в ночь с четверга на пятницу приснился, когда сны сбываются.
Приснилось Ирме, что будто лежит она в какой-то очень по-демократически дешевой больнице, где в одной палате сразу шесть, или даже десять коек стоит, и причем, так чудно, что в палате лежат и мужчины и женщины.
Избалованная хорошими условиями Ирма такого в жизни вообще никогда не видала, а тут… И приснится же такое!
Так вот… Настало вроде Ирме время выписываться из больницы, да собирать вещи.
А тут и выяснилось, что вещи то ее – по всей по всей больнице поразбросаны.
Мелкие вещи по палате под всеми койками приходилось собирать, а крупные, в виде каких-то чемоданов и дорожных сумок, те вроде как в кладовой были сданы на хранение, но Ирма все ходила – бродила по коридорам больницы и все никак не могла найти где эта кладовая. А время выписки уже подходит, и надо поторопиться, потому что… Потому что, сама не могла по ходу сна объяснить себе – почему, но выписываться с вещами надо было очень быстро и очень срочно. А если упустишь время, то что-то такое нехорошее может случиться.
Вобщем, бегала бедная Ирма по этой больнице и искала сестру-хозяйку или кастеляншу с ключами, чтобы кладовую открыть. Нашла, наконец.
Открыли ей эту кладовую, а там чемоданов, сумок, саквояжей, узлов всяких разных, сто полок до самого потолка.
И принялась Ирма искать. Ищет – ищет, нет ее сумок. Нет ее чемоданов.
И так странно ей в тоже самое время, а зачем вообще было ложиться в больницу с таким большим багажом?
Так до конца сна своего и мелких вещей по палате не собрала, и крупного багажа не нашла. Причем, по ходу сна этого, там все больные как-бы в один момент все на поправку пошли и на выписку все разом засобирались. И поэтому, если Ирма вещей не соберет, то вроде бы как одна в этой больнице останется. Вот ведь жуть то какая…
Гаденький такой сон приснился. Бывают такие неприятные сны, что вроде как бы и не кошмар со смертоубийством, но какое-то гадкое и тягостное ощущение после сна остается. Как ожидание каких-то больших неприятностей.
Ирма по привычке залезла по утру в Интернет, открыла страничку Универсального современного Сонника. Нашла на букву "б" слово "багаж"…
Странное, однако, толкование ее сну по этому соннику выходило.
По Соннику Фрейда – потерять во сне багаж, означало "несостоявшуюся помолвку" или "расстроенную свадьбу"… А вот по Современному соннику, багаж – сумки и кошелки означал… Ха! Женщин… Там даже так было и написано, что по Фрейду, сумки и чемоданы символизируют женские половые органы…
