Богдан Тамко - Somniator
Глава 14
Как-то раз, в ночь с субботы на воскресенье я пришел в свое любимое заведение, сел на удобное мягкое место и заказал большую кружку кофе. После полуночи я еще никогда здесь не бывал. Меня удивило обилие клиентов, преимущественно это была молодежь. Просидев часов до двух в мобильном интернете, читая о последних достижениях в области музыки, я неожиданно уснул, а в три часа ночи открыл глаза и увидел перед собой ее, подпирающую голову руками, поставленными на стол, с пышными волосами, распущенными по предплечьям. Девушка смотрела на меня своими огромными карими глазами и была такой красивой, как еще ни разу до сих пор. Мое сердце заколотилось, и от избытка адреналина в крови я почувствовал, как за доли секунды просыпаюсь. От моей сонливости не осталось и следа.
– Ты мне снишься? – спросил я совершенно серьезно, потому что поверить своим глазам я не мог.
– Нет, я самая настоящая.
– И давно ты здесь?
– Не следила за временем. Около часа.
– И ты просто смотрела, как я сплю?
– Нет, я просто ждала, когда ты проснешься. Ощутишь мое присутствие и поймешь, что нельзя упускать такой момент.
– В моем спящем положении было что-то привлекательное? Тебе не кажется странным смотреть целый час на сон чужого человека?
– Мы больше не чужие с тобой. Случилось не так много событий, но они заставили нас стать ближе. Ты так не считаешь?
– Может быть. Где ты была все это время?
– Я посещала это место каждый день, начиная с того момента, как ты сбежал. Надеялась, что одумаешься и будешь ждать меня здесь. Где-то через неделю мне надоело, и я перестала приходить. Это место стало нагонять на меня тоску без твоего присутствия, а идти к тебе домой мне гордость не позволила. В общем, ты все-таки победил.
– Да нет, – улыбаясь признался я, – всего лишь выдержал недельную паузу, а потом так же, как и ты, носился сюда каждый день, выискивая твое лицо.
– И вот сегодня каким-то чудом мы оба здесь, – заключила девушка.
– Иди сюда, – сказал я и, немного сдвинувшись к краю диванчика, указал на свободное пространство рядом с собой.
Она послушно встала и робко села рядом со мной. От ее былой самонадеянности не осталось и следа. Сейчас девушка больше напоминала мне послушную, боязливую служанку. Я поднял руку и легонько провел по шелковистым волосам незнакомки.
– Меня зовут Наполеон. Может быть, в играх, которые ты пытаешься со мной затеять, не принято говорить имен, но меня это мало беспокоит.
– Диана и Наполеон, – задумчиво протянула девушка, – даже не знаю, звучит это или нет… Ну и как теперь можно назвать то, что между нами возникло?
– Зачем что-то обозначать? – я обнял Диану и прижал ее к себе. – Просто мы поняли, что сейчас очень нужны друг другу.
Она опустила голову мне на грудь, ее волосы рассыпались по моим плечам. Вскоре я почувствовал, что девушка засыпает. Она, очередной раз клюнув носом, подняла голову и сказала мне:
– Не мучай меня больше. Пойдем домой.
Я понял эти слова очень уж двусмысленно.
– К кому? – пошутил я.
– Ко мне, конечно, – восприняла Диана мой вопрос всерьез. Ты что, не собираешься проводить девушку поздно ночью?
Мы рассчитались и выбросили себя в ночную Москву. Машины продолжали ездить, люди ходить – этот город не засыпает. Чего нельзя было сказать о моей собеседнице: она буквально еле волочила ноги от сонливости. Ее дом оказался всего в двух кварталах от кафе. Когда мы подошли к подъезду, я остановился.
– Нет, не уходи, – начала умолять Диана, – уложи меня спать, я очень устала сегодня.
– Опять ты затеяла свои похотливые замашки?
– Нет, Наполеон. Я уже объясняла тебе, что ты получишь меня только когда захочешь этого сам. Просто уложи меня.
Мы поднялись всего на два этажа, как она достала ключи.
– Теперь ты знаешь, где искать меня, если мы снова пропадем, – с этими словами она потянула железную дверь, дождалась, когда я войду внутрь, и закрылась.
Моим глазам предстала богатейшая квартира. По крайней мере, сам я в таких никогда еще не бывал.
– У тебя очень обеспеченные родители, да?
– У меня очень обеспеченная я. Все, что видишь, было приобретено мною, и на мои собственные деньги. Родителей у меня нет очень давно.
Я не знал, улыбаться мне или нет. Первая часть смазанной фразы вызывала во мне смех и недоверие, но вторая, про родителей, заставляла воспринять все всерьез. Пока я предавался колебаниям, Диана заговорила.
– Уложи меня, пожалуйста. Как ты укладывал бы дочь.
Внутри меня что-то дрогнуло. Мне надоело, что эта дама давит на мои слабые места. О дочери я мечтал всегда. Сын мне не нужен, я не смог бы воспитать его бойцом и победителем – тем, кем должен быть мужчина. А дочь… Она была бы самым нежным и желанным существом на свете, но я научил бы ее всему, что ей нужно, чтобы стать счастливой и не наделать ошибок.
Мы прошли в комнату, посреди которой стояла огромная круглая кровать, на которой была одна маленькая подушка и невероятной величины плед. Диана прислонилась к стене и устало заморгала глазами. Я снял плед с кровати и аккуратно уложил его в угол. Внизу было шоколадное шелковое белье, прямо как в рекламе того времени.
Я откинул уголок одеяла и сказал:
– Моя миссия выполнена?
Диана доковыляла до кровати и рухнула на нее без сил.
– Пожалуйста, раздень меня и положи спать. У меня совсем нет энергии.
Она вела себя, в самом деле, как маленькая девочка.
– Ты говоришь раздеть себя и заявляешь, что не соблазняешь меня? Или тебе нравится проверять меня?
– Наполеон, ты стал слишком зацикливаться на этой теме. На меня навалилось бессилие, – ее язык заплетался, – уложи меня спать так, как сделал бы это со своей взрослой дочерью.
Я приблизился к этой изможденной невероятно красивой женщине и сел на кровать, облокотил Диану спиной на себя, аккуратно вытащил ее руки из рукавов джемпера, затем, взяв его за ворот, потянул вверх, боясь зацепить волосы и серьги. Я откинул джемпер в сторону. Моему взору предстало восхитительное тело. И пусть я частично уже видел его в кафе, сейчас оно было полностью в моих руках. Я расстегнул пуговицу и молнию на джинсах девушки и, перевернув ее на живот, начал стягивать их. Ее белье могло свести с ума, ягодицы были упругие, круглые и… идеальные. Я касался их пальцами рук, когда снимал джинсы, трогал нежную кожу на ногах, когда проходил одеждой через коленные и голеностопные сгибы, и не мог объяснить свои ощущения.
Я увидел лежащую на простыни ночную рубашку, взял ее и накинул на Диану, затем через ткань расстегнул ей бюстгальтер, продел руки девушки в бретельки и, взяв лифчик по центру, протиснув ладонь прямо между массивными грудями, вытащил его вверх. Положив Диану на спину, я снял с нее трусики, концентрируя тем временем взгляд на какой-то точке в стене. Я коснулся интимных частей ее тела невообразимое число раз и все время видел «флешфорварды», ощущал нечто, схожее с дежавю, только о будущем. Касаясь груди или ягодицы Дианы, я резко видел перед собой свою будущую дочь, вернувшуюся пьяной с выпускного. Я понятия не имел, откуда взялся этот образ, но он проявлялся все четче и четче. И в те моменты, когда влечение должно было овладевать мной, меня заполняло чувство любви и заботы о моем родном тельце, хоть она уже далеко не малышка, а зрелая красавица-выпускница.
Таким образом, раздев догола одну из самих умопомрачительных женщин на свете, я умудрился ни разу не приблизиться к состоянию возбуждения. Я взял Диану на руки и перенес ближе к подушке, потом накинул одеяло девушке на плечи и поцеловал в лоб.
– Спи, малышка.
– Спасибо, Наполеон, – пробормотала она, – если хочешь уйти – в коридоре у двери висит запасной ключ. Закрой меня снаружи и оставь его себе. Теперь ты всегда можешь приходить сюда, когда не захочешь возвращаться домой к отцу.
Я вспомнил свою ложь о том, что живу с папой, а Диана уже мерно засопела. Я складывал ее вещи, как вдруг из джинсов вывалился и открылся паспорт. Я вытаращил глаза: Диане было тридцать шесть лет. Она выглядела лучше многих моих одногруппниц, а на деле между нами была разница в восемнадцать лет – целую жизнь солдата, погибшего в Чечне или Афганистане. Положив паспорт рядом с аккуратно уложенными вещами, я вышел, закрыл входную дверь и прицепил ключ к своему брелоку.
До дома мне было идти всего минут семь быстрым шагом. Я плелся все полчаса, виляя кругами. И все это время я думал, насколько одинокой надо быть, чтобы почти в сорок лет вести себя так. Новый ключ, звеневший в моем кармане, придавал тяжести последней мысли.
Воскресенье было выходным днем, поэтому, как следует, отоспавшись, часам к четырем после полудня я направился к Диане домой. Подойдя к двери ее квартиры, я заколебался, открывать замок своим ключом или звонить. Я выбрал последнее.
