Борис Мишарин - Иллюзионист
– Нет, нет, – в ужасе запричитал банкир, вы этого не сделаете, нет. Я хочу в камеру, в тюрьму – только не отпускайте меня, не отпускайте. Я все расскажу, все, но вы должны гарантировать мне одиночную камеру, они меня и в СИЗО убьют. Одиночку и я все напишу, пожалуйста.
Силуанов враз стал жалок и омерзителен, трясся весь – от рук до губ, вымаливая себе не свободу, а отдельную камеру.
– Хорошо, будет вам одиночка, если напишите все собственноручно. Всю схему с дагестанцами, взрыв броневика, убийство Галины, где деньги и так далее. Пишите подробно, – он дал еще несколько листов бумаги.
Чистяков, оставив с банкиром своего сотрудника, вышел из кабинета и прошел к начальнику УУР города Сыромятину.
– Разрешите, Евгений Павлович?
– Проходи, Дима, что у тебя?
– Помните взрыв броневика на трассе, в котором два охранника живьем сгорели?
– Конечно, но этим делом областное управление занимается. У тебя есть информация?
– У меня не информация, товарищ полковник, у меня раскрытие.
– Да ну… вот здорово! Утрем нос области. И кто это?
– Силуанов, директор банка, он у меня в кабинете признанку пишет. Он же и заведующую кассой убил, а следствие, помните, не хотело уголовное дело возбуждать.
– Молодец, капитан, отлично! Можно раскрытие подавать? А то область себе все присвоит…
– Можно. Но там все не так просто. Взрыв броневика и убийство кассирши можно считать делом раскрытым. Но Силуанов связан с дагестанцами, они через его банк доллары отмывали и в том броневике как раз очередную партию везли. Надо создавать оперативно-следственную группу. Я думаю, Евгений Павлович, необходимо прямо сейчас генералу доложить, пока областной УУР не знает, они быстро это все себе присвоят. Кто дело завершит – тому и лавры, не хочется на дядю работать. Мы все сделали основное, а они премии получат.
– Да, ты прав, Дима, я прямо сейчас звоню Костромину и генералу. Жаль, что доллары сгорели, было бы неплохое изъятие.
– Они не сгорели, они все у Силуанова, будет и изъятие, товарищ полковник.
– Дима, ты просто волшебник! Звоню начальнику ГУВД и к генералу.
Начальник МВД области выслушал городских коллег, похвалил:
– Не ошиблись мы в тебе, капитан, не ошиблись, это хорошо. Действуй и держи меня в курсе. Какую сумму предполагаешь изъять у банкира?
– Пятьдесят миллионов долларов, товарищ генерал, – ответил Чистяков.
– Сколько?! – не поверил генерал.
– Вы не ослышались – пятьдесят миллионов долларов.
У Костромина с Сыромятиным тоже округлились глаза, таких сумм еще в области не изымал никто.
– Товарищ генерал, разрешите вопрос?
– Говори, Дима.
– Взрыв броневика областной УУР ведет…
– Я понял, капитан, работай, никто мешать не станет. Сергей Ефимович, – обратился генерал к Костромину, начальнику ГУВД города, – обеспечьте капитана всем необходимым для работы и держите меня в курсе. Завершите выемку денег – доложите немедленно.
– Есть, товарищ генерал.
В гараж Силуанова Чистяков ехал уже со следователем, омоновцами для охраны и двумя бухгалтерами из управления со счетными машинками для денег. Несколько часов подряд шел пересчет наличных средств. Такого количества наличности никто из присутствующих не видел.
Вездесущее ФСБ забрало уголовное дело в свое производство. Денежки предназначались на содержание бандформирований на северном Кавказе и планируемых терактов в западных и центральных районах России. Чистяков, минуя звание майора, получил подполковника и был назначен на должность заместителя начальника УУР области.
Полковник ФСБ Рогозин прибыл в кабинет к Чистякову в последние дни его пребывания на должности начальника отдела ГУВД города. Они составили акт приема-передачи денежных средств, и полковник укатил в свою машину три огромные сумки на колесах. Иллюзионист предупредил заранее Чистякова, и он не высказывал ненужных вопросов – почему один Рогозин перевозит такую большую сумму. Снял скрытой камерой, как полковник ФСБ проверяет наличность долларов в сумках, пересчитывая пачки.
Полковник доставил деньги на охраняемую конспиративную дачу ФСБ, предварительно оставив основную часть дома. Сразу же снял невидимую глазом пленку со строки суммы денежных средств в акте приема-передачи, где было напечатано: 50 000 000 долларов США (пятьдесят миллионов) и вписал другую цифру: 5 000 000 долларов США (пять миллионов). Подпись полицейского стояла внизу, и сумма не исправлена – к акту не подкопаться ни одной проверке.
Рогозин ухмыльнулся – дурак Чистяков, полный дурак… такую сумму изъял… а мог бы вообще не указывать ни одного доллара и жить припеваючи оставшееся время в роскоши. Он доложил руководству, что изъято полицией не пятьдесят, а пять миллионов. Кто-то с понятной целью шепнул прессе, те и раздули сумму безосновательно. На всякий случай он предъявил генералу акт приема-передачи и тот успокоился – пять миллионов тоже очень неплохо.
Рогозин решил не тянуть кота за хвост и уволиться из органов сразу.
– Товарищ генерал, разрешите личный вопрос?
– Слушаю вас, Алексей Глебович.
– Сейчас у меня нет в производстве значимых дел, а к дагестанскому я еще не приступил. Полагаю, что оно займет немало времени, как раз удобный случай подать рапорт на пенсию. Выслуга у меня полная, хочу здоровье поправить, врачи рекомендуют сменить место жительства на Крым или нечто подобное. Не откажите, пожалуйста, – он протянул начальнику УФСБ рапорт об отставке.
– Вы все обдумали, полковник, это окончательное решение?
– Да, товарищ генерал, как раз удобный случай – не хотелось бы уходить, окунувшись в разработку дагестанцев, это было бы неправильно. Изъятые деньги на нашей конспиративной даче под охраной.
– Хорошо, Алексей Глебович, я подпишу ваш рапорт. Деньги сдайте в нашу бухгалтерию, пусть там хранятся. Удачи.
Рогозин вышел довольный от руководителя УФСБ, он решил главную проблему. Крым – не плохое место для жительства. А денег ему теперь за глаза хватит.
* * *
Виктор пил чай, с удовольствием наблюдая за игрой дочери. Она играла в куклы и машинки одновременно. Брала Барби, прихорашивала ее, потом Дена и обоих усаживала в машинку, катала по полу, что-то наговаривая тихонько. Позже подсаживала маленькую куколку и катала уже троих. Подвозила к детской кроватке, укладывала спать.
– Катенька, ты во что играешь? – спросил он.
– В папу, маму и себя, – ответила она, – сейчас мы легли спать.
Она забралась к отцу на колени. Катя частенько засыпала в кровати родителей, потом Виктор переносил ее в свою кроватку. С первого этажа поднялась Алиса.
– Катенька, обед, пора кушать и спать.
Она увела дочку, накормила и уложила в кроватку. Катя засыпала быстро, и Алиса вернулась к мужу.
– Давно хотел с тобой поговорить, – начал он, – Катеньке два года… ты планируешь быть домохозяйкой или пойти на работу? Я не имею в виду деньги, они у нас есть.
– Ты знаешь, Витя, я тоже думала об этом. Я филолог, куда мне идти – в школу? Нет уж, спасибо. Можно, конечно, попробовать какую-нибудь газетенку или литературным редактором в издательство. Ты что посоветуешь?
– Что я посоветую? – он улыбнулся, – есть одна идейка. Не знаю, понравится ли она тебе…
Он посмотрел внимательно на Алису.
– Витя, я же не восковая фигура. Что ты меня разглядываешь? Не тяни…
– Если нам построить, например, гимназию-интернат. Набрать сотню детишек семилетнего возраста из детских домов, чтобы они жили и учились у нас. Я буду для них директор-папа, а ты завуч-мама.
Он заметил, что у Алисы от удивления округлились глаза.
– Витя, ты совсем свихнулся? Это же такая головная боль, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Это настоящий хомут на шее.
– Я так и предположил, – с улыбкой ответил Виктор, – что ты вначале откажешься, а потом согласишься.
– Я… соглашусь… в жизни такого не будет, даже не уговаривай. Школа и интернат – двойное ярмо на шее… кошмар какой-то. Ты представляешь, Витя, какая это ответственность, сколько нервов из нас вытянет гимназия-интернат? Дело хорошее, не спорю, но мы же не государство с тобой. Все деньги свои вбухаем в это дело и в результате нищие останемся, но с благодарностью от общества и отдельных учащихся. Благодарность… на нее даже куска хлеба не купишь… нам это надо, Витя?
– Хорошо, Алиса, хорошо – уговорила. Оставим эту идею в покое, есть кое-что получше.
– И что это?
Алиса заинтересованно наклонилась к мужу.
– Помнишь тусовки у Князя? Кстати, мы давно там не появлялись. Построим ресторанчик на два зала и два отдельных входа. Ресторанчик – это понятно, а второй зал для светских тусовок элиты: общение, решение вопросов и так далее. Туда можно знаменитых артистов приглашать, художников с выставкой – толстые кошельки с удовольствием раскошелятся. Фирму на тебя оформим – будет и у тебя стаж к пенсии.
