Борис Мишарин - Иллюзионист
Сирота, крайне довольный, налил еще по рюмке, выпили и стали раздеваться. Пожарились в сауне, поплавали в бассейне и позвали девчонок. Те уже заскучали, не понимая, что происходит, но денежки им платили по времени, а не по количеству секса.
Пивной животик с худеньким откинулись с наслаждением на скамье за столом, тиская груди девчонок, пока они работали ротиками с их хозяйствами. Кончив, они принялись за еду и выпивку. Потом повели девчонок по разным комнатам отдыха. Животик сравнивал всех троих между собой – все хороши, но контраст его возбуждал сильнее.
Они снова ели, пили, парились и плавали в бассейне. Вызвали еще один микроавтобус, попросили привести буряточек. Выбрали и развлекались уже с четырьмя девчонками каждый. Кутили по полной программе до четырех утра, потом уже захотелось спать. Но девчонок не отпустили, чтобы поразвлекаться утром с похмелья, когда отравленный водкой организм жаждет размножения, как ответную реакцию на изнасилование спиртным.
Броневик подъехал с торца к запасному входу в банк. Здесь по плану находилась дверь, предназначенная для эвакуации на случай пожара и инкассации денежных средств. Машина подъезжала к входу и становилась углом таким образом, чтобы доступ к дверям оставался только с одной стороны.
Старшего инкассатора Али уже ждали в банке. Галина открыла ему дверь и впустила внутрь. Он проверил содержимое в банковских мешках, довольно кивнул головой, и заведующая опломбировала мешки в его присутствии. Он тоже поставил пломбу своим пломбиром. Хитрый Али всегда использовал разный пломбир, но всего их у него было три, и Галина это хорошо знала, заранее заготовив три таких же. Шесть банковских мешков, а ей пришлось набивать бумагой восемнадцать – неизвестно какой пломбир понадобится в этот раз.
Силуанов ввел в заблуждение Сироту – в броневике не перевозилась взрывчатка и бензин, никто из экипажа ее взрывать не собирался в случае опасности. Галина заранее уложила пачки бумаг в мешки, внутрь поместила толстый целлофановый пакет с бензином, который в случае пожара помог бы полностью уничтожить следы и ввести в замешательство следствие. В каждую партию она поместила небольшую бомбочку с часовым механизмом, включающимся по радиосигналу.
Али вышел из кассы для принятия мешков через шлюз, так полагалось правилами. Небольшое бронированное окно в стене с дверцами внутри и снаружи. Открывается внутренняя, ставятся несколько мешков, дверка закрывается. Только после этого можно открыть наружную и забрать содержимое. Весь смысл в том, что одна из дверок должна быть закрыта, иначе не откроется другая.
Галина быстро притащила из соседней комнаты два мешка с бумагой и нужными пломбами, поставила их в шлюз и закрыла дверку, вздохнула – теперь можно все делать не торопясь, пока Али носит мешки в броневик.
На время "шлюзования" директор вызвал к себе банковского охранника, следящего за мониторами, прочитал ему небольшую лекцию по режиму и отпустил. Он заранее заменил диск на компьютере на испорченный, который ничего не мог записать.
Забрав все шесть мешков, броневик тронулся с места, осмотревшись, Али доложил, что все в порядке, они отъехали. А Галина продолжала "колдовать" в своей кассовой комнатке, где не было видеонаблюдения. Прежде всего, она вынула две оставшиеся бомбы, отключила их и подала сигнал на третью, которая должна сработать в определенное время. Потом вскрыла мешки с деньгами, переложив наличность в большие сумки на колесиках, распотрошила и другие мешки, вывалив содержимое в большие черные пакеты, отнеся их на мусорку.
Директор позвонил Сироте, заявив, что все отменяется, подробности позже. Сумки и две бомбы директор забрал в машину, которую поставил в свой личный гараж и вернулся в банк. Обезвреженные бомбы выкинул по дороге в контейнеры с мусором. Теперь в кредитно-финансовом учреждении все было чисто, и Галина с директором могли вздохнуть свободно – дело сделано.
Тем временем броневик выехал за пределы города и шел по трассе с разрешенной скоростью девяносто километров в час. Сирота, ничего не понимая, перезвонил своим бойцам, те, ворча, снялись с места и тронулись домой, встретив по пути жданную машину. Ничего не предвещало беды, Али закурил, открыв форточку передней дверцы машины. После поворота он позвонил в машину сопровождения – все чисто на трассе – доложил он. Так требовали внутренние правила, когда броневик ненадолго исчезал из поля прямой видимости.
Взрыв в салоне прогремел внезапно. Пламя мгновенно охватило всю машину, оглушенный водитель успел затормозить, и они с Али выскочили, но обратно к броневику было уже не подойти. Их спасла перегородка между салоном и кабиной. Машина сопровождения завернула за поворот, страшная картина открывалась перед глазами – автомобиль пылал, как факел. Понимая, что сделать ничего уже невозможно, они развернулись и поехали обратно, забрав Али и водителя.
Дагестанцы находились в шоке. Али рассказал свою версию: "Трасса была свободная, по нам никто не стрелял. Это могла быть только бомба, заложенная внутри салона или под днищем машины. Скорее всего, в салоне, так как машину при взрыве не подбросило. Верхний люк был открыт, жарко, из него вырывалось пламя, словно в машине находился бензин, но его там быть не могло. – Он напрочь отверг вмешательство банка. – К броневику они не подходят, деньги в мешках я лично проверил и опломбировал. Кто-то подсунул бомбу на базе, кто-то свой, чужие здесь не ходят".
И они искали, запытав до смерти двух человек, на которых пала тень подозрения. Пришли к выводу – это не ограбление, кто-то попытался пошатнуть их финансовые возможности.
Силуанов встретился с Сиротой, пояснил:
– Этот гад, Али, старший инкассатор, проверил деньги и опломбировал мешки своей пломбой, заменить их было невозможно, сам понимаешь. Поэтому я отзвонился тебе.
– Почему тогда взорвалась машина? – спросил Сирота.
– Как взорвалась? Я ничего не знаю, – удивился Антон, – извини – я банкир, а не взрывник, это не по моей части.
– Что будем делать дальше?
– Не знаю, ко мне еще дагестанцы не приходили. Подумают на меня – это смерть. Не знаю… я боюсь. Что делать, Сирота?
– Не ссы, они своих двоих до смерти забили, на тебя не думают. У меня там свой человек имеется, он подтверждает, что Али осмотрел и поставил свою пломбу на мешки. У тебя алиби. Будем ждать – там посмотрим.
– Али – это кто? – спросил Силуанов.
– Старший инкассатор, не знал, что ли? Он и водитель остались живы. Иначе бы тебе были вилы, – Сирота усмехнулся.
– Я инкассаторов не знаю, с ними кассирша работает. Точно меня не подозревают?
– Нет, успокойся и жди, дальше посмотрим, что делать.
Довольный Силуанов вернулся в банк, вызвал к себе Галину.
– Какие планы на вечер? – спросил он.
– Жду от тебя предложений, Антон, – ответила она.
– Ты кассу в семь закроешь, поедем ко мне на дачу, побудем вместе, обсудим планы. Сегодня суббота, в воскресенье вечером вернемся в город.
– Замечательно, но мне надо домой забежать, переодеться, хочется быть с тобой красивой, – улыбнулась Галина.
Это его устраивало вполне, тем более что около дома ее все равно кто-нибудь увидит, а сядет она к нему в машину в другом месте. Все было продумано заранее, чтобы никто не заподозрил их взаимоотношения вне службы.
– Хорошо, я заеду в магазин, возьму продуктов, вино и коньяк. Буду около твоего дома в нашем месте в девять вечера.
На даче Галина кинулась ему на шею сразу.
– Как я соскучилась по тебе, Антоша! Когда мы будем наконец-то вместе?
– Сегодня все и обсудим за ужином, – ответил он, – но сначала я хочу любить тебя.
Они ушли в спальню… Ужин готовили вместе – порезали овощи, колбасу, буженину, вымыли фрукты. Антон налил ей Мартини, а себе коньяк, выпили.
– Месяц поработаем еще в обычном режиме без внешних взаимоотношений, потом вместе уволимся, – начал серьезный разговор Силуанов. – Купим себе коттедж в пригороде и станем жить вместе. Денег нам хватит, отдохнем в Таиланде или ты хочешь посмотреть Европу?
Галина задумалась…
– Я бы вообще уехала из этого города. Зачем нам Таиланд, Канары? В Европу как-нибудь съездим, в Париж, например. Давай купим коттедж в Крыму на берегу моря – более ничего не желаю.
– Отлично! Съездим отдохнуть, присмотримся и подберем домик, потом поженимся. Ты не против?
– Ой! – она всплеснула руками, – как давно я ждала этих слов, милый Антоша!
Она увлекла его в спальню. Позже они пили спиртное прямо в постели. Большая доза клофелина сморила Галину быстро, и она уже не проснулась. Силуанов завернул ее голую в целлофан, унес в багажник машины. Одежду, обувь и простынь собрал в отдельный мешок, вымыл посуду и протер места, где возможно остались ее отпечатки. Еще раз огляделся – всё в норме. "Вместе она захотела… денежки мои тратить" …
