Джон О'Хара - Жажда жить
— Свою я и из чемодана не достану, — заметил Сидни.
— Между прочим, — вмешался Брок, — я велел погладить ваши костюмы. Твой, Пол, горничная разложит на кровати — там больше места, а твой, Тейт, повесят в платяном шкафу.
— Право, Брок, Пол не такой уж толстяк, и вообще неприлично смеяться над гостями. И еще мне не нравится, что ты называешь мистера Тейта по фамилии. Если не Сидни, то мистер Тейт. Ну а я, покуда он наш гость, буду называть его Сидни.
— Спасибо, миссис Колдуэлл, так я буду чувствовать себя как дома, — поклонился Сидни.
— Отлично сказано, — довольно кивнула миссис Колдуэлл. — Итак, Сидни. Скоро вернется мистер Колдуэлл, и тогда мы выпьем чаю с сандвичами, ведь обедаете вы нынче поздно. Впрочем, если угодно что-нибудь прямо сейчас, не стесняйтесь. Сидни? Пол?
— Нет, нет, спасибо, миссис Колдуэлл, — замахал руками Пол. — Вы же меня знаете, поесть я всегда не прочь, но, думаю, справлюсь с голодными коликами до прихода мистера Колдуэлла.
Внизу хлопнула входная дверь.
— Ну, вот и он, — сказала миссис Колдуэлл. — Надеюсь, ваш такт будет вознагражден… Ой, нет, боюсь, я ошиблась… Это не мистер Колдуэлл. Заходи, Грейс.
— Сейчас, — бросила Грейс, пересекая холл. Она даже не заглянула в библиотеку, пролетела мимо двери, так что лишь профиль мелькнул.
— Сейчас придет, — сказала миссис Колдуэлл. — Брок, позвони, пожалуйста, Элле. Пол и Сидни в любом случае заслужили награду.
Принесли чай с сандвичами и тарталетками. Молодые люди успели выпить по две чашки и уже закурили сигареты, когда в библиотеке появилась Грейс Колдуэлл. Когда ее представили Сидни, она не сделала реверанса, а с Полом встречалась и раньше. Грейс встала за спинкой стула, на котором сидела мать.
— Почему бы тебе не присесть, дорогая? — предложила та.
— Так мне удобнее.
Молодые люди вернулись на свои места.
Стулья и те, кто на них сидел, располагались в центре библиотеки. Эта комната практически всегда нуждалась в дополнительном освещении, будь то лампы или камин. Несмотря на то что на Грейс, по-прежнему стоявшей за спиной матери, свет от единственной зажженной в комнате лампы, а также пламени камина не падал, Сидни она показалась красавицей. Кожа у нее была чистая и здоровая. Если не знать заранее, определить точно возраст девушки было бы нелегко; на ней было длинное платье, какие обычно носят двадцатилетние. Грудь и бедра развитые, как у Сони, о которой Сидни внезапно подумал и с той же поспешностью попытался прогнать воспоминание. Общий разговор продолжался, а он тем временем не сводил с Грейс глаз. Она же не смотрела ни на кого из присутствующих, гораздо больше ее занимал огонь в камине. Она ровно дышала носом и время от времени облизывала губы кончиком языка. Сидни был уверен, что она просто делает вид, будто ей скучно, благо, если со стороны девушки постарше и поопытнее такое поведение действительно может свидетельствовать, что эта компания ей неинтересна, то шестнадцатилетняя вполне может показаться просто благовоспитанной девицей, которая из уважения к старшим не открывает рта, пока к ней не обратятся. Но Сидни не сомневался: она хочет, чтобы все видели, как ей скучно.
— Жаль, что мисс Колдуэлл не может провести с нами сегодняшний вечер, — сказал он. И ему действительно было жаль, хоть он и был уверен, что эти слова смутят девушку.
— Ничего, потерпит до будущего года, — заметила ее мать.
— Если хотите знать мое мнение, то потерпит и два года, — вставил Брок.
— А разве твоим мнением кто-нибудь интересуется? — спросила Грейс.
— Дети…
— Дети? — перебил Брок. — Да уж вроде не дети, мама.
— Дети, если ведете себя как дети. Поддразнивая Грейс, особенно в присутствии гостей, ты ставишь себя на одну ступеньку с ней, и возраст здесь ни при чем.
— Тьфу ты! — фыркнул Брок.
— А у вас, Сидни, есть братья или сестры?
— Нет, мэм, я единственный ребенок.
— Везет же людям, — заметил Брок.
— Да не уверен, Брок. Я часто думаю, что неплохо было бы иметь брата или сестру.
— Особенно младшую, — усмехнулся Пол.
— Помолчите, Пол, испорченный вы мальчишка, — остановила его миссис Колдуэлл. — Знаю, это вас ваши милые сестры испортили.
— Да ну? А я и не заметил, мэм, — рассмеялся Пол.
— Испортили, испортили, имейте это в виду.
К неудовольствию Сидни, разговор отклонился в сторону от Грейс, и он потерял к нему интерес. Она тоже. Грейс сосредоточенно смотрела на камин и не вымолвила ни слова до тех пор, пока в библиотеку не вошел отец. Еще до его появления горничная убрала чайные приборы — судя по всему, хозяин не любил чая. Он был бодр и приветлив, расцеловал жену и дочь, но по окончании церемонии знакомства взглянул на большие часы с крышкой, на которых было видно все цифры, и перевел взгляд на жену.
— Да, дорогой, — согласно кивнула она.
— Прошу прощения, Пол и мистер Тейт, но нам с миссис Колдуэлл надо переодеться. Вообще-то даже если бы мы отправились немедленно, как есть, все равно едва бы успели. А так… Еще раз прошу прощения. И разумеется, мы увидимся завтра за завтраком. Я бы пригласил вас в городской клуб, но там не подают завтрак после половины десятого, так что… вроде бы на прошлой неделе мы завтракали здесь в клубе Колдуэллов чуть ли не в четыре, верно, Брок?
— Один раз, если кто забыл, даже в половине шестого. Точно, лично я на днях завтракал в половине шестого.
— Итак, господа, добро пожаловать на завтрак, если только… а, нет, глупость, конечно, приглашение отменяется. Ведь если вам захочется встать так рано, то это будет означать, что вечеринка прошла неудачно. Надеюсь, увидимся завтра во второй половине дня.
— У меня, боюсь, не получится, — сказал Сидни. — Возвращаюсь в Нью-Йорк.
— Как это? Туда-обратно? И даже не поговорим как следует? Жаль, жаль. Брок, может, у тебя все же получится уговорить старого однокашника задержаться? Или у тебя, Грейс?
— Вы очень добры ко мне, мистер Колдуэлл. Вы и миссис Колдуэлл. И Брок.
— Ну что ж, препоручаю вас моим сыну и дочери, нам с женой надо бежать. Надеюсь, вы все же передумаете. Доброй ночи.
Мистер и миссис Колдуэлл ушли, а Грейс сказала:
— Мне тоже пора. Доброй ночи, Пол. Доброй ночи, мистер Тейт. Доброй ночи, братец.
Вернувшись на следующий вечер в Нью-Йорк, Сидни вынул перчатки из заднего кармана фрака, из бокового — белую, с виньеткой, танцевальную программу. Изучив перчатки, он решил, что они нуждаются в чистке; изучив программку, бросил ее в мусорное ведро. Имена ему ничего не говорили, даже имя «Колдуэлл», ибо оно относилось к невзрачной девице, которую Брок привел на бал.
Сидни без конца писал и переписывал благодарственное письмо матери Пола, и еще одно, такое же, — обоим родителям Пола, и третье, самому Полу. Ему непременно надо было произвести хорошее впечатление, ибо через эту семью можно было вновь связаться с Колдуэллами. Еще более тщательно он обдумывал письмо миссис Колдуэлл.
Дорогая миссис Колдуэлл, не могу найти слов, чтобы выразить свою признательность за гостеприимство, оказанное мне, совершенно незнакомому человеку, которого Вы приветили у себя дома на время краткого (для меня) визита. Достаточно будет сказать, что пребывание у Вас было самым радостным событием моей поездки в Форт-Пенн, и то радушие, которое я встретил в Вашем доме, позволяет мне считать себя причисленным к узкому кругу Ваших друзей на тот случай, если Вы решите посетить в Нью-Йорк, надеюсь, в ближайшем будущем.
От души Ваш.
Еще по пути на вокзал в Форт-Пенне Сидни остановился у цветочного магазина и попросил продавца подобрать букет (стоимостью в пять долларов), который и послал миссис Колдуэлл. При этом ему хотелось, чтобы и письмо было написано максимально красноречиво, и, закончив его, он испытал чувство гордости. Суть состояла в том, чтобы ясно дать понять, насколько бы ему хотелось оказаться в списке лиц, приглашенных на бал Грейс, и Сидни казалось, что с задачей своей он справился вполне успешно. А уезжая от Колдуэллов, он не преминул «забыть» у себя в комнате военную щетку для волос, на серебряном ободе которой было четко выгравировано: С.Т.
Благодарственное письмо было вскрыто во время завтрака в присутствии адресата, ее мужа, ее сына и ее дочери.
Миссис Колдуэлл. Славное письмецо пришло от Сидни. Сидни Тейта.
Уильям Колдуэлл. В самом деле? Прочти.
Брок Колдуэлл. Да я и так скажу, что в нем. Ему понравился Форт-Пенн, но больше всего понравился наш дом и наша замечательная семья.
Миссис Колдуэлл. Верно, он пишет, что встреча с нами — самое радостное событие всей его поездки.
