У смерти два лица - Фрик Кит

В руках у Мартины телефон, она отправляет Астер короткое сообщение.

Оно вливается в цепочку из пяти других сообщений, отправленных Мартиной лучшей подруге за день. Все не прочитаны. В последний раз Мартина получила весточку от Астер рано утром; та ехала в машине с родителями на встречу с кем-то из судебно-медицинской экспертизы. Мартина думала, что сможет узнать новости прямо от Астер, но в школе та сегодня не появилась, и ничего не было слышно с тех пор, как утром пришло сообщение:

Что бы там ни было написано в отчете, Зоуи все равно мертва. Вот такой вот недобрый день.

И все равно Мартина сидит, заткнув под бедра сжатые кулаки, и не отрываясь смотрит на экран, где местный диктор новостей — ярко накрашенная коротко стриженная седеющая блондинка — за столом в студии новостей читает подводку к сюжету.

— Главная новость дня пришла из округа Саффолк. Сегодня утром Джорджу и Джоан Спанос, родителям Зоуи Спанос, пропавшей в новогоднюю ночь по пути на вечеринку в деревне Херрон-Миллс на Лонг-Айленде, были переданы результаты вскрытия. Тело пропавшей девушки было обнаружено затопленным в небольшой лодке в озере Пэрриш всего чуть более чем в двух милях от ее дома. Четвертый канал передает последние новости.

На экране мелькают серебристые заглавные буквы: «НОВАЯ ИНФОРМАЦИЯ». Диктор передает слово репортеру — тонкогубому молодому мужчине в очках в проволочной оправе, стоящему в людном зале административного здания где-то в округе Саффолк. На диване рядом с Мартиной мама, сложив руки на коленях, то сцепляет, то расцепляет пальцы.

— Спасибо, Кейди. На данный момент нам известно, что сегодня утром результаты вскрытия были переданы семье погибшей, но пока не были оглашены. В ближайшее время ожидается заявление официального представителя службы судебно-медицинской экспертизы.

Камера показывает деревянную трибуну в комнате, не так плотно набитой репортерами, как надеялась Мартина. Спереди на уставленной микрофонами трибуне висит черно-золотая печать с изображением быка, окруженного словами: «ПЕЧАТЬ ОКРУГА САФФОЛК * НЬЮ-ЙОРК * СВОБОДА И НЕЗАВИСИМОСТЬ». Над печатью — картонная табличка: «Дэниэл Медина, руководитель, Служба судебно-медицинской экспертизы».

Женская часть семейства Дженкинсов, стиснув зубы, смотрит три сюжета местных новостей, пока, наконец, Дэниэл Медина не начинает выступление. Он выходит на трибуну с подготовленным текстом выступления в руках. Мартина наклоняется вперед, глядя, как он перебирает разложенные перед ним бумаги. Мама прикрывает рот ладонью.

Дэниэл объявляет собравшимся в помещении, что эксперты и патологоанатомы не смогли установить причину смерти ввиду сильного разложения обнаруженного тела Зоуи. К горлу Мартины подступает горячая желчь, а мама всхлипывает и снова сцепляет руки на коленях. Но то, что они могут подтвердить, повергает всех в шок: на момент смерти у Зоуи не было переломов костей. Это означает, что рассказ Анны о том, как Зоуи разбилась, упав с балкона третьего этажа Уиндермера…

Невозможно!

Мартина чувствует, как учащается пульс.

Мартина нервно ерзает на стуле у стола в дальней части химической лаборатории, которую мисс Фокс-Ригг любезно позволила использовать для интервью. Важнейшего интервью. Его нельзя было брать дома, где мама могла войти в комнату прямо во время записи. Хотя сейчас ей следовало бы быть на занятиях и готовиться к экзамену, она решила прогулять. К тому же в лаборатории акустика лучше. И на ближайший час она в полном распоряжении Мартины.

Она в очередной раз смотрит на телефон. 15:56. Через четыре минуты она позвонит в «Тропы». Интересно, как много известно Анне? Все ли ей рассказали? Во всяком случае, ей должно быть известно все, что опубликовали за последние двое суток. Ее адвокаты наверняка держат ее в курсе дела. Вчера мать Анны наняла еще двоих — настоящая адвокатская команда Об этом говорили во всех новостях.

Мартина находит «Тропы» в контактах и нажимает на зеленую кнопку вызова в телефоне. Записывающее оборудование готово к работе. Она сама тоже готова.

— Мартина?

— Привет, Анна.

— Прежде чем мы начнем, можно попросить тебя об одолжении? Тут следят за всей нашей деятельностью в сети, а мне нужно посмотреть один адрес… — голос Анны затихает.

— Конечно, — отвечает Мартина и соглашается поискать его ближе к концу разговора.

— А сейчас я включу запись. Хорошо?

Мартина старается говорить спокойно, уверенно. Профессионально. Но ногти впиваются в запястье.

— Да, конечно.

Мартина делает глубокий вдох. Она обо многом собиралась расспросить Анну, но новости о результатах вскрытия спутали все карты.

— Вот мой ответ: я не знаю, — говорит Анна, прежде чем Мартина успевает что-то спросить.

Анна начинает смеяться, и ее смех разносится глухим дребезжанием из миниатюрного динамика в телефоне Мартины.

— Что? — ошарашенно спрашивает Мартина, захваченная врасплох.

— Прости. Плохая шутка. Это цитата из старого фильма. Здесь вообще нет ничего из нашего века, — Анна откашливается. — Ты собиралась спросить, что на самом деле произошло той ночью.

Теперь, когда пришли результаты вскрытия. Ты собиралась спросить, как погибла Зоуи, если она не падала с того балкона.

— Верно, — говорит Мартина, постепенно приходя в себя. — Ты можешь мне что-нибудь рассказать? Ты помнишь что-нибудь?

— Если честно, то нет. Я помню, что была на том балконе. Вместе с Зоуи. Я помню падение. Я думала, она упала.

— А что ты думаешь сейчас, Анна?

— Я не знаю, что и думать. Я тут уже целый месяц. У меня была куча времени подумать, — пауза, затем Анна начинает напевать: — «Время ускользает, ускользает, ускользает в будущее…»

В ритме голоса Анны Мартина улавливает нотку истерики. Она откашливается.

— Я должна была бы уже во всем разобраться, — продолжает она. — Но похоже, что я сама не знала, о чем говорила.

Слова Анны — настоящая находка для подкаста. Она только что призналась, что солгала полиции. Разве не так? Мартина старается сохранить спокойствие, подавить легкое головокружение:

— Ты хочешь сказать, что не виновна в смерти Зоуи? Или что она умерла не так, как ты рассказала полиции?

Следует долгая пауза, и Мартине начинает казаться, что Анна больше не станет говорить. Что ее уже нет на том конце линии. Когда Анна наконец начинает говорить, она не отвечает на вопрос Мартины.

— Адвокаты говорят, что это хорошая новость. Они не хотели, чтобы я давала по интервью, но мне на самом деле все равно. Мне нужно знать, что случилось. Мне действительно нужно это знать. И я думаю, что ты во всем разберешься, Мартина. Я верю в тебя.

Мартина упирает ладони в стол. Она рада, что находится здесь одна и никто не видит, как блестят ее глаза, с каким трудом ей удается спокойно сидеть на месте. Она пробует зайти с другой стороны.

— В тот вечер, когда ты разговаривала с детективом Холлоуэй и помощником детектива Мейси, пятого августа… Ты говорила правду?

Анна вздыхает.

— Я рассказала им то, что помнила, и те воспоминания никуда не делись. Но в тот вечер я очень нервничала. Больше, чем мне казалось. Ты знаешь, что я провела в этой комнате для допросов семь часов? В конце концов мне просто захотелось, чтобы вопросы поскорее закончились. Поэтому я рассказала им все, что помнила, а мой мозг заполнил пробелы. Или они заполнили их за меня.

— Какие пробелы?

— Есть пробел после балкона в Уиндермере. Я не помню, как ехала к озеру Пэрриш или как положила Зоуи в лодку. Я ничего такого не помню. Но я помню, что потом была возле воды. Зная, что она была там, что я никогда не смогу вернуть ее. Я рассказала полиции, что, наверное, отвезла ее тело к озеру, потому что это казалось естественным. Потому что они сказали мне, что я, должно быть, это сделала. Тогда это казалось мне ответом на вопрос, который мучил меня все лето.