Юлия Кова - Живой журнал
Я широко раскрыл глаза, услышав гордое «я!», сказанное Фадеевым.
— Супер, нет слов, — я даже разозлился. — А вы видели, что Красн… то есть ваша Самойлова вытворяет на трассе? Хорошо ещё, что у неё не гоночный спорткар, а «туарег», и.. — и я осёкся. — И эту машину Самойловой тоже купили вы, да? — Кажется, я мрачнею.
— Да, и эту машину тоже купил я. «Туарег» — это компенсация Ире за её работу. Ирочка категорически отказывалась брать у меня деньги, и я решил проблему вот так… а почему ты, Андрей, зовешь Иру по фамилии?
— А, детские привычки, — отмахиваюсь я, и тут в мою голову приходит еще одна мысль: — А можно личный вопрос, Дядьсаша? — Тот кивает. — А что, простите, такого особенного сделала для вас ваша Ира, что вы ей машиной удружили?.. Хотя, стоп. Я, кажется, и сам знаю… Она же Маркетолог… маркетинг — это развитие бизнеса… Она что, бизнес «Альфы» для вас развивает? — окончательно «прозреваю» я.
— «Она бизнес „Альфы“ развивает», — передразнивает меня Дядьсаша. — Андрей, да она, можно сказать, этот бизнес со мной и создавала. Придумала и бренд, и логотип, и товарный знак. И сайт для нас сделала. Потом соединила наш сайт с платёжной системой и внутренним порталом, вместе с Митей перевела наши расчёты на бету-версию кода «НОРДСТРЭМ» и вот уже лет как десять подкидывает мне то идеи для бизнеса, а то и клиентов подбрасывает.
«Охренеть… а я-то думал, и кто на нас убивается?»
Раздражённо убираю волосы с лица, ввинчиваюсь в стул, кладу локти на стол Дядьсаши.
— Здорово-то как, — с нескрываемым отвращением говорю я. — А почему я, ваш заместитель, об этом ничего не знаю?
— Ну, видимо, потому что ты этим никогда не интересовался, — смеётся он. — К тому же Ира сюда приезжает, только когда в офисе никого нет: не хочет ни с кем встречаться.
— Понятно… А Кейд к нам в «Альфу» как попал? На её сайт «клюнул»? — Пауза. Фадеев в ахтунге, и это меня радует. Впрочем, сейчас я ему ещё добавлю, до кучи: — Если это так, Александр Иванович, то вам с Самойловой удался потрясающий трюк: «объект» создала для вас сайт, через который вам её и «заказали». Поздравляю: верх маркетинговой мысли. — Смотрю на Дядьсашу. И мне сейчас хочется не столько поржать над ним, сколько убить его. Какого лешего он подписал контракт с Кейдом? Дядьсаша ловит мой взгляд.
— Ну и формулировки у тебя, Андрей, — морщится он, — но, в целом, всё точно. Хотя и мерзко.
— Да—а? Ну, тогда у меня еще один вопрос: не подскажите, Александр Иванович, а когда именно вы узнали, что Самойлова и Маркетолог — это одно и то же лицо? Полагаю, что этим утром вы ещё об этом не ведали. В ваш кабинет я вошёл сразу же после Кейда. Следуя логике, получается, что это Кейд вам сказал, кто ваша Самойлова… Так почему же вы, при всей любви к «вашей Ирочке», подписали с Кейдом контракт на слежку за ней? Дело же не в деньгах, это же очевидно. Так что такого произошло, из-за чего вы не послали Кейда в.… короче, куда подальше?
Фадеев жалобно смотрит на меня. Пожимаю плечами (раз такой умный, то сам пускай и выкручивается). Дядьсаша жует губы, мнётся, явно хочет что-то рассказать, но всё никак не решится.
— Дядя Саша, — вздыхаю я, наблюдая за его страданиями, — ну что ж вы так себя мучаете-то? Ну не хотите вы мне ничего говорить, ну и не говорите. Давайте так: я домой поеду, а вы мне потом наберёте. Просто скажите мне, что дальше делать с «объектом». — Начинаю подниматься со стула.
— Сядь, Андрей. Влип я, понимаешь? И сильно влип. Конфузия у меня с Ирой вышла.
Плюхаюсь на стул, смотрю на него. Бог мой, а Дядьсаша и правда смущён.
— Какая ещё конфузия?
Фадеев встаёт и начинает мерить шагами свой кабинет. Пять шагов туда — пять шагов обратно. Потом поворачивается.
— Ну, ладно, расскажу, — всё-таки решается он. — Строго не суди, и вообще — только между нами… В общем, в ноябре позапрошлого года, на дне рождения Иры, вышел у нас с ней один спор… Надо сказать, что Ира тогда еще занималась рекламной и развитием бизнеса на фрилансе, но уже подумывала ограничить круг заказчиков и перейти на проекты в области информационной безопасности. И вот, сидя за столом в ресторане, они с Митей затеяли бесконечный и ужасно нудный разговор о каких—то методах защиты, кодирования, вирусах, троянах12. Бог его знает, о чем ещё, но тоже очень уж специфическом… Мне это надоело, я взял фужер и предложил тост. Пожелал Ире поменьше увлекаться новомодной чепухой и сосредоточиться на достойных проектах. В общем, на всём том, что действительно подходит такой красивой и умной женщине. И вот тут Ира разозлилась. Закусила губы… Есть у Иры такая привычка.
— Да, есть, — тихо говорю я, вспомнив лицо Самойловой, когда я обидел её в первый раз — и тогда, в четверг, на Ламбетском мосту. — Она действительно нижнюю губу прикусывает.
— Ну да. Так вот… Покусав губы, Ира предложила мне пари. Заявила, что докажет, что я, профессиональный сыщик, никогда не найду её в социальных сетях, даже если она будет крутиться под самым моим носом. Это было настолько неожиданно и, в общем, довольно нахально, что я согласился. Мы заключили с Ирой джентельменское соглашение на один интерес, и я стал ждать результата… В жизни Иры с точки зрения нашего спора ничего не происходило. Она сменила работу, подписала контракт с какой—то английской фирмой и начала жить между Лондоном и Москвой. А я спокойно читал себе новости о Маркетологе. И при каждом удобном случае тыкал Иру носом в эти проекты: вот, мол, на кого тебе надо равняться, детка.
— А она?
— А она молчала. Даже не улыбнулась ни разу… И ничего не предвещало беды, пока сегодня утром ко мне не заявился Кейд. Вот тут—то он и сразил меня, заявив, что Ира Самойлова — это и есть Маркетолог. И что они вместе с Митей работают над кодом «НОРДСТРЭМ». Я онемел даже… Так я и понял, что моя девочка не только выиграла пари, но и, фигурально выражаясь, отвесила мне интеллектуальную оплеуху.
— Да ладно. Это как? — «порадовался» я за Иру. Фадеев прищурился:
— Ну, это ты у нас красивых и умных любишь. Вот сам и догадайся.
Ладно, играть — так играть. Отвожу взгляд. Перебираю в голове факты о Красной Шапочке. Посмотрел на часы: ай да я, всего десять секунд прошло, а у меня уже ответ готов. Поднимаю глаза на Дядьсашу.
— Пари — это игра «на вылет», — говорю я. — Но игру вам предложила Самойлова. Её игра — значит, её и правила… Самойлова хорошо относится к вам. Значит, она должна была оставить вам какую-нибудь подсказку. Это могло быть что—то, известное вам двоим: слово, намёк… Картинка исключается, потому что вы не визуал, как я. Но про то, что её буду искать я, Самойлова не знала, а вот то, каким образом вы её можете разыскать — она себе представляла. На это у неё мозгов хватает… Значит, в качестве подсказки Самойлова должна была выбрать слово. Слово — это девиз, или слоган, или никнейм. Маркетолога зовут Ирина Александрова… Александрова — это что, «фамилия» в вашу честь?
