Яков Рахманов - Судьба, или жизнь дается человеку один раз…
В таком виде я заявился в гостиницу «Интурист» в Одессе. Перед стойкой администратора стояла симпатичная женщина в довольно коротком платье, обнажавшем стройные загорелые ноги. Ее голову украшала изящная соломенная шляпка. Она оглянулась, удивленные серые глаза, за какую–то долю секунды оценили меня с головы до ног. Меня пронзило каким–то гипнотическим током, я почувствовал, что она и я одновременно вздрогнули. Ее отвлекла администраторша, которая передавала ей загранпаспорт и ключи от номера. Я, удивленный произошедшим, молча стоял, как заторможенный.
— Молодой человек, могу ли я Вам помочь? — спросила администратор, с интересом разглядывая мой впечатляющий образ.
— Мне сказали, что здесь должна собираться группа отъезжающих в Болгарию.
— Загранпаспорт и путевку дайте, пожалуйста. Извините, я думала, что Вы случайно сюда забрели.
Я отмылся, переоделся и решил познакомиться со славным городом Одессой. В холле, к своему удивлению, встретил Валерку Петрова из Комплексного магаданского института. Он спросил, не видел ли я здесь стройную девушку в соломенной шляпке. Я, в свою очередь, сообщив, где она, поинтересовался, кто же эта девушка. Он сказал, что это Нинка Семенова из Управления Северо–востокзолото и они едут отдыхать с ней в Болгарию. Я заметил, что это здорово, будем отдыхать вместе. Он твердо подчеркнул, что они будут отдыхать вдвоем с Ниной. Мне не требовалось объяснять, что я буду третьим лишним, и я вышел на улицу. Не стану описывать Одессу и свои впечатления от нее. Лучше Бабеля этого никто не сделает.
В Варне я совершенно случайно оказался за одним столом с Валерой, Ниной и еще одной чудесной девушкой Вероникой. Я вновь ощутил какие–то магические действия или флюиды, которые проскочили между мной и Ниной в гостинице. Все её внимание переключилось на меня. Я пытался отшучиваться, но все более понимал, что с Валерой вместе они отдыхать не будут. Вероника тем временем эмоционально ворковала, не сводя глаз с Валерки. Было видно, что ему симпатизирует её настойчивость, но сейчас его больше интересовала наша с Ниной беседа. После завтрака мы вышли покурить болгарских сигарет.
— Яшка, ты не хочешь стол поменять? — спросил он полушутливо.
— Валер, ты прости меня, но я не могу сообразить, что со мной происходит. Я видел Нину в гостинице меньше минуты. Мгновенно что–то пронзило меня изнутри. Сейчас за столом это повторилось. С Ниной, я теперь вижу, произошло тоже самое. Я буду сидеть за этим столом. Тебе, как мне показалось, будет лучше с Вероникой.
Он с Вероникой, я с Ниной шли вечером купаться в теплом ночном Черном море. Так вчетвером мы провели в Болгарии чудесные три недели. Вероника оказалась такой компанейской и душевной девушкой, что мы все трое души в ней не чаяли. Нина перед обедом сказала Валерке примерно то же, что и я. Между ними, кроме небольшой симпатии друг к другу, ничего не было, а их желание отдохнуть от магаданских дел и семейного быта не изменилось. Несколько поменялись действующие лица. Через пару дней мы стали уединенно купаться ночью в разных сторонах пляжа. Теплая, флюоресцирующая голубым цветом вода разделяла наши обнаженные тела, а слегка прохладный песок соединял их в порыве страсти и уносил на небеса. Нинок было необыкновенно страстная и искушенная любовница. С ней я понял, как надо ласкать женщину, что умеючи — это долго. А не так, как считает большинство мужиков, долго ли, умеючи. С ней я узнал прелесть стройных женских ног на своих плечах, постиг и ощутил, что такое высшее наслаждение от желанной женщины. У нас было много общего, мы не пропустили ни одного джазового выступления, мотались в Софию и Балчик любоваться архитектурой старинных зданий и храмов, дегустировать прекрасные вина из монастырских погребов. Вчетвером мы чудесно проводили вечернее и ночное время в барах и тавернах, оформленных в различных стилях: под старинные погреба, крепости или пиратские корабли. Российские десятирублевки нас здорово выручали. Прошло почти полвека, а я не могу забыть это время, и некоторые картинки как живые встают у меня перед глазами.
Глава 5. АКАДЕМГОРОДОК В декабре я поехал в Академгородок. С рекомендательным письмом пришел на геологический факультет к профессору Александру Михайловичу Дроботу. Он был хорошо знаком с нашим шефом, расспросил меня о магаданских делах, поинтересовался, чем я занимаюсь, и отправил в деканат. Там меня встретила очень приветливая женщина, моя соплеменница и однофамилица Фарида Ильдаровна. Посмотрев мои документы, она вспомнила, что отвечала на наш запрос из Магадана, и принесла мне программы курсов, по которым второкурсники будут сдавать экзамены и зачеты через две–три недели. У меня волосы встали дыбом, когда я ознакомился только с программами по высшей математике и кристаллографии. Если в математике я хоть половину терминов понимал, то по кристаллографии у меня были только несданные «хвосты» на заочном факультете. Я поделился своими сомнениями с Фаридой Ильдаровной: если я в эту сессию завалю хоть один экзамен, то зачислять меня с моими «хвостами» за второй и третий курс в заочном институте никто не станет. Она сразу оценила ситуацию и, ни с кем не советуясь, приняла решение: «Мы тебя сейчас принимаем на первый курс, у тебя там все сдано, и отправляем в академический отпуск. На следующий год ты приезжаешь к сентябрю и начинаешь учиться со вторым курсом». Мы пошли к декану факультета, он одобрил наше предложение. Я еще неделю пожил в общежитии с второкурсниками, с которыми не удалось в этом году поучиться, и вернулся домой.
Я сходил еще раз в очень короткое «поле», чтобы успеть в августе уехать в Новосибирск. Второй курс, девятнадцатилетние спортивного вида юноши и большей частью загорелые длинноногие девушки (я был на десять лет старше их) встретили заинтересованно–насторожено, но дружелюбно. Через неделю мужики должны были подчиняться мне по приказу — на военной кафедре я был назначен командиром нашего взвода. Через месяц на полевых учениях, по ориентировке, произнесенной внезапно полковником: «Справа на водонапорной башне два пулемета», я положил взвод на землю так, чтобы были минимально возможные потери, скомандовав: «Разойдись! Рассредоточиться! Залечь за возможными укрытиями!» Полковник, проанализировав ситуацию, объяснил им, что если бы мы легли, как шли строем, то в боевой обстановке все остались бы лежать на месте. Так я был принят мужской половиной окончательно и бесповоротно.
Постепенно входил в ритм очного обучения, в отличие от большинства моих сокурсников отчетливо понимая, что мне надо, и не пропускал ни одной лекции. Надо признаться, их редко кто пропускал: курсы читали нам не просто талантливые педагоги, но не менее талантливые и часто всемирно известные ученые. Своими знаниями и опытом с нами делились шесть академиков, среди них такие известные, как Аганбегян, Трофимук, Яншин. Нас вводили в настоящую философию ведущие прогрессивные философы страны и заставляли спорить о ее трактатах и положениях, хотя официально предмет назывался марксистко–ленинской философией. После относительной магаданской вольницы и особенно северной зарплаты жить на неполные шестьдесят рублей было туговато. Сессию я сдал успешно и поехал домой отдохнуть и собрать кое–какие вещи. Мама, увидев меня, заплакала — так я еще никогда не худел.
В феврале в Академгородок приехал защищать кандидатскую диссертацию наш магаданский шеф Евгений Николаевич. Отпросившись после второй пары, я пошел в конференц–зал института, чтобы поприветствовать его и послушать защиту. Тихонько устроился в рядах ближе к концу зала. Зал постепенно заполнялся, приходили члены специализированного совета и усаживались чинно в первых рядах, за ними заполняли ряды ученые из местного института. Гостей отличало менее уверенное поведение при выборе места в конференц–зале. Послышался стук каблучков, добрая половина зала, в том числе и я, оглянулась. Между рядами шла рыжая красавица в светло–зеленном безукоризненно сшитом из тонкой шерсти брючном костюме, который подчеркивал ее миниатюрную фигурку. Яркая под цвет волос блузка с большим отложным воротником и крупными цветами дополняла это совершенство. На мраморно белом с классически правильными чертами лице рдели слегка припухлые, четко очерченные губы, по–видимому, не ведавшие помады. Она была совсем не высокого росточка, но производила очень сильное впечатление. Чувствовалось, что она знает это, и привыкла к тому, что при ее появлении большинство представителей сильной половины если не провожают ее взглядом, то оборачивается наверняка. В моей голове пронеслась шальная мысль: «Мне бы такую женщину». Какое–то биополе или магические силы все–таки существуют. Через пару лет, при совершенно необычных обстоятельствах, она станет моей женщиной на долгие годы учебы в Академгородке.
* * *
Обязательная учебно–производственная практика после второго курса у всех геологов страны проходила в Крыму на специальном полигоне. Сибирские ученые нашли такой же полигон в Хакасии с горами, ручьями и озерами, обнажениями пород и скальными выходами, туда мы и поехали всем курсом. Мы должны были все делать сами, ставить палатки, заготавливать дрова и воду, готовить пищу. Начали с геодезической съемки местности. Составили карту–план, нанесли ее на топооснову и приступили к геологической съемке. Овладение всеми методами геологической съемки для последующего составления геологической карты было главной целью этой практики. Вот тут–то и пригодился практик–съемщик Рахманов. Я знал на практике, как проводится геологическая съемка и составляется геологическая карта. Теперь после прослушивания спецкурсов я был и теоретически подкован. Полигон–то был учебный: все геологические тела и особенности были, как на иллюстрациях в учебниках. Мне было достаточно трех маршрутов, чтобы понять строение района. На один из похожих на предыдущие разрезов я предложил группе не ходить, а сесть на вершину и под мою диктовку записать, что будет на этом разрезе, и в каких слоях мы найдем фауну. Сэкономленное время мы используем для купания в Шире — метрах в трехстах сверкала водная гладь озера. С одной стороны, недоверчивый и в то же время дружный восторженный вопль огласил просторы Хакасии. Какой студент откажется при любом удобном случае пропустить занятия? Я поставил условие, что после купания мы быстро проверим по разрезу наше описание — возражений не последовало. После купания я ощутил, что женская половина меня приняла так же, как и мужская. Свои кусочки геологических карт почти весь курс защитил на отлично. Главная заслуга в этом была, безусловно, замечательных преподавателей и руководителей практики. Учили ведь не только съемке, но и минералогии, петрографии, методам поиска полезных ископаемых, и для меня это тоже была великолепная школа.
