Пол Тот - Ш-ш-а...
– Думаю, да.
Встает солнце, центр города окрашивается оранжевым, красным, розовым светом, тысячи солнц зеркально отражаются в небоскребах.
– Можно косить и на религиозные темы, будто ты новорожденный Хари Кришна или еще кто-нибудь, кого можно стерпеть. Я обычно таких поколачиваю. Поэтому если решишься, то держись от меня подальше.
– Ты лучше знаешь.
– Я ничего не знаю, – сказал он, похлопывая по голой макушке, – но знаю достаточно.
Мы целый день сплетали истории, он на одной стороне улицы, я на другой. Время от времени поглядывали друг на друга через дорогу и показывали большой палец, либо поднятый, либо опущенный.
Я пока заработал три доллара. Как правило, произносил приблизительно четыре слова, после чего люди удирали так быстро, что догнать их было невозможно. Или бросали в протянутую руку мелочь, прежде чем я успевал сообщить, откуда родом. И все время надеялся, что Мисси заметит пиджак. Видел ее в каждой девушке, со смехом тыкавшей в меня пальцем, первым делом думая, что она обращает внимание на пиджак.
Целый день солнце над головой, лучи льются вниз, обжигают, напоминая о моей беззащитности, об отсутствии дверей и окон, через которые можно выйти из мира, где остались такие места, куда мне никогда не попасть. Никогда себя не чувствовал столь одиноким, хотя, глядя на Триггера, испытывал некоторое облегчение. Знаю, он прошел через все это тысячу раз, и все-таки остается на месте, прекрасно справляется, если хорошенько подумать. Надо следовать его примеру, и все будет хорошо. Буду хранить спокойствие, в упор не видя Стиля. Правильный вполне годится, пока сидит тихо, но Триггер не из тех, кто мирится с Реем Стилем. Я в последнее время тоже.
Когда солнце пошло на посадку, Триггер призывно махнул рукой.
– Ну, я здорово позабавился, черт побери, – сказал Стиль.
– Мы тут не для забавы, – сказал Триггер. – И больше никогда со мной так не разговаривай.
– Прошу прощения, – сказал Правильный. – Виноват, нечаянно вырвалось.
Триггер пристально смотрел на меня секунд десять.
– Я устал, жрать хочу, – сказал Рей Стиль.
Триггер все смотрел и смотрел. А потом пошел прочь.
– Постой, – крикнул я ему вслед.
Нашли «Макдоналдс», заказали еду, сели за симпатичный пластиковый столик у окна.
– Как это получается, – сказал он, жуя бигмак, – что ты так ненормально себя ведешь? То такой, а то сразу же этакий.
– Ох, будь я проклят, – ответил я, – иногда сам не знаю.
– Если твоя мать умерла, чего ты тогда ищешь?
– Ответа.
– Ответа на что?
– Не могу сказать.
– Почему?
– Потому что ответ часть вопроса.
– Совсем сбил меня с толку.
– Знаю. Миллион раз слышал.
– Собираешься чипсы есть?
– Не люблю картошку.
– Лучше полюби. Картошка дешевая, особенно французские чипсы. Бывают дни, когда ничего больше не можешь себе позволить. Хорошенько проголодаешься, волей-неволей полюбишь всякое такое, что тебе прежде не нравилось.
Мы какое-то время молчали. Он смотрел в окно, – насколько я могу судить, просто так, не конкретно.
– Если захочешь, сможешь вернуться домой? – спросил я.
– Никогда не вернусь.
– Почему?
– Устал от разговоров, – сказал он. – Если не возражаешь, пойду прогуляюсь. Встретимся там же, где ночевали.
– А я думал…
Жду у магазина час, два, три. Зря не попросил у него одеяло. Сижу на холодном бетоне. Тем временем с одной стороны от меня сидит Стиль, с другой – Правильный. Никто ничего не говорит. Все просто смотрят друг на друга. Наконец, я встал и пошел.
– Чего это с ним? – спросил Стиль.
– Чего с ним только нет, – ответил Правильный.
Я обошел вокруг квартала, присел у дверей.
– Плевать мне на то, о чем вы говорите. Спать буду, – сказал я Стилю и Правильному.
– Тут небезопасно, – сказал Правильный.
– Не ворчи, как старуха, – сказал ему Стиль. – Оставь его в покое.
Я проспал всю ночь. Стиль и Правильный болтали без умолку. Все равно что спать с включенным радио. А я, черт возьми, не мог слова вставить – вдруг Триггер появится?
– Знаешь, – говорил Стиль, – ты давно уже просто на нервы мне действуешь. Я дошел до грани нервного срыва. Подумываю об уходе. Хотя мне этого не хочется. Пуласки во мне нуждается, а ты только мешаешь. Как только он начинает все себе представлять, отыскивать путь в этом мире, ты его толкаешь не в ту сторону. Поэтому не знаю. Только предупреждаю, может прийти тот день, когда я уйду.
– Это твоя прерогатива.
– Прерогатива? Он таких слов не знает.
– А как же учитель, признавший его особенным?
– Слово каждый может повторить. Не зная, что оно означает. Кроме того, по мнению мамы, его называют особенным, имея в виду совсем другое. Поэтому я ему нужен.
– Это ты вечно втягиваешь его в неприятности, Стиль. У тебя возникают безумные мысли, ты его подстрекаешь. Фактически ты присутствуешь здесь в первую очередь для того, чтобы уговорить его быть тобой. Понимаешь, что это за бред?
Стиль потянулся, зевнул, но, кажется, притворно. Скорее, похоже, нервничал, не зная, что делать.
– Если устал, – сказал Правильный Стилю, – давай спи. Я смогу уделить себе пять минут.
– Правильно, соберись с драгоценными мыслями.
– Ничего нет плохого в минуте покоя.
– И ничего плохого, если я попою, попляшу и попрыгаю на твоих ребрах.
– Твоя профессия – разыгрывать распроклятого дурака.
– Миру нужны дураки, а обманщики вроде тебя не нужны. Их и без того полным-полно.
– Ты невыносим. Никогда не изменишься, и собираешься утопить Рея Пуласки вместе с собой. В последнюю минуту я почти взял его на поруки, и тут ты вернулся, испортил все дело. Надеюсь, доволен. Бедненький старичок Рей изменился бы к лучшему, если бы ты не явился.
– Угу, только он первый ко мне пришел, так что догадайся, кто главный.
20
И утром Триггера нет. Прежние его рассказы внушают дурное предчувствие. И я почти не знаю дорогу по улицам, а Стиль с Правильным связали меня узлами, как два паука, борющиеся за насекомое, завязшее в паутине.
Необычный свет отражается на городских углах. Льется косо, будто мир потерял равновесие. Повернешь голову в одну сторону, видишь яркое сияние. Повернешь в другую, все меркнет. Сегодня можно выбирать себе мир. Можно выбрать солнечный, звездный, молено простой, без молока и сахара, будьте добры.
Воздух холоднее обычного. Я имею в виду холодне-е-е-е. Он не думает ни о тебе, ни о прочих. Носит темные очки и разгуливает по улице сам по себе, отдельно от остальных, равнодушно, безучастно. Тебе нужен воздух, а ты ему не нужен. Воздух может сидеть, спорить с тучами и с дождем, точно так, как я спорю со Стилем и Правильным. Тучи достают головой до неба, как Стиль, дождь вечно падает на землю, как Правильный, а где-то посередине находится воздух.
Можно написать о воздухе книгу в миллион страниц, можно разобрать Рея Пуласки по косточкам, по мышцам, изучить в телескоп, в микроскоп, укрупнить и уменьшить изображение, издать доклад на тысячу страниц, ни разу даже не упомянув ни Рея Стиля, ни Рея Правильного.
– Интересно, – сказал Стиль.
– Пошел к черту.
Кто-то топает по направлению ко мне. Слышится мужской голос:
– Нашел. Присылай патрульную машину.
Снова тот самый коп. Я пошел. И упал за чертой воздуха. Вне пределов видимости, вылетев из памяти.
– Быстро иди, – сказал Стиль. – Иди вдвое быстрее. Запевай песню морских пехотинцев. У тебя есть полное право здесь находиться. Ты американский гражданин. Никто не смеет тебя тронуть…
– Ну-ка, стой на месте, – сказал коп.
– Называй его офицером, – сказал Правильный, – только не слишком часто. Не разыгрывай из себя умника.
– Приятеля ищешь? – спросил коп, сидя на лошади, как король на шерстистом троне.
– Твой замок дерьмом воняет, – сказал Стиль.
– Я не король, – сказал коп. – А ты шут?
– Как скажешь, король, – ответил Стиль.
– Не возражаешь ответить на несколько вопросов в центре города?
– Если не возражаю, можно подержаться за жир? – спросил Стиль, хватаясь за мошонку.
– Я предлагаю поддерживать мир, ослиная задница.
– Где Триггер?
– Так ты его называешь?
– Смотри, – выдохнул Стиль моим дыханием. – Гостей ждешь? Вечеринку устраиваешь? – обратился он к копу. – Не нуждаюсь в прогнозе погоды.
– Хорошо. Теперь сиди тихо, пока подъедет патрульная машина.
– Пришиб какую-то старушку? Она тебя бутылкой огрела? Что-нибудь вроде того? Она свалилась с лестницы вчера вечером, налетела на холодильник?
– Что это ты несешь, черт возьми?
– У меня память фотографическая. Не беспокойтесь, офицер. Это не вы первый сказали. Живешь поблизости?
– Господи Иисусе, – сказал коп, отворачиваясь и притворяясь, что смотрит на солнце.
– Ничего там нет, кроме туч и дождя. То и другое плохо. То и другое боль в заднице.
– Тебе лучше знать.
