Сто лет Папаши Упрямца - Фань Ипин

Его мать, которой исполнилось восемьдесят шесть лет, заболела. Она лежала в постели истощенная и болезненная – кожа да кости.

Угорь, лежа в чане, услышал разговор Папаши Упрямца с матерью и братом. Братья стояли у чана – взволнованные и радостные.

Младший брат: Брат, этот угорь такой большой. Я впервые вижу, чтобы ты поймал такого большого.

Старший брат: Он меня чуть не утопил.

Младший брат: Я чуть позже убью его и сварю для мамы.

Старший брат: Я целые сутки ее не видел, ей стало лучше?

Младший брат: Черный угорь очень полезен для укрепления здоровья, она поест его, и ей быстро станет лучше.

Старший брат: Приступай.

Мать из комнаты услышала разговор братьев, сердито закашляла и позвала их.

Они подошли к ее кровати. Младший брат помог ей сесть, старший поднес воды.

Мать спросила старшего сына: Я услышала, как ты сказал, что этот угорь чуть тебя не утопил.

Старший сын: Он слишком сильный, я не мог его одолеть.

Мать: А как же ты тогда выжил?

Старший сын: Мне кажется, он меня пощадил. Ведь я просил у него пощады.

Мать: Я не буду есть этого угря.

Младший сын: Черный угорь очень полезен для укрепления здоровья, ты поешь, и тебе станет лучше.

Мать: Он спас твоего брата.

Младший сын: Это брат так думает, не надо этому верить.

Мать: Завтра же отпустите его.

Старший сын: Он сейчас ранен, нельзя пока выпускать. Вот рана затянется, и тогда отпустим.

Этот разговор между матерью и сыновьями тихо слушал угорь в чане. Он приподнял голову над водой, слушал и смотрел вверх. Его глаза глядели на навес крыши и на луну в небе.

На второй день Папаша Упрямец подошел к чану, положил туда маленьких рыбок и креветок, чтобы покормить угря.

На третий день он пришел снова и продолжил кормить его рыбками и креветками. А еще он посмотрел его рану и заметил, что она почти зажила.

На четвертый день он пришел, но угря в чане не обнаружил.

После расспросов выяснилось, что младший брат понес его на улицу продавать.

Папаша Упрямец метнулся туда, нашел брата, который как раз пересчитывал деньги. Покупатель уже собирался отнести угря к себе домой. Папаша Упрямец вырвал деньги у брата и вернул покупателю. А потом без лишних разговоров забрал угря себе. Младший брат попытался с ним спорить, но старшему неохота было скандалить, он просто ударил брата, а когда тот отлетел в сторону, зашагал с угрем прочь.

Он отнес угря в то место, где поймал, и отпустил. Угорь качался на поверхности воды, не желая уплывать. Влажными глазами смотрел он на Папашу Упрямца, как в тот вечер смотрел на навес крыши и на луну.

Папаша Упрямец махнул рукой: Плыви и смотри больше не попадайся мне на глаза.

Угорь не понял, что он хотел этим сказать, и покачал головой.

Папаша Упрямец сказал: Если маме станет плохо, то я с тобой поквитаюсь.

Угорь как будто понял, помахал хвостом и погрузился в воду.

Прошло несколько дней, и угорь снова увидел Папашу Упрямца. Тот нырнул под воду прямо к его убежищу, но ружья для рыб при нем не было. Угорь выполз из пещеры вместе со всеми своими детьми. В этот момент Папаша Упрямец произнес:

Моя мама выздоровела.

Когда он это сказал, из его рта пошли пузырьки, похожие на белые цветочки.

В последующие несколько лет он изредка приходил сюда, не специально посещая убежище угря, а словно бы случайно навещая родственника. При этом он часто плавал в лодке над пещерой. Угорь узнавал его лодку, и ему был знаком его силуэт и запах. Каждый раз, когда Папаша появлялся, угорь тоже поднимался на поверхность, чтобы с ним встретиться. Папаша Упрямец останавливался, увидев его, наклонялся, вытягивал руку, гладил его и разговаривал с ним. Иногда слов было много, а иногда – мало.

Однажды, совсем недавно, угорь услышал плач. Это был голос Папаши Упрямца. Он поспешил наружу и увидел, что тот рыдает во всю голову, слезы так и льются. Угорь не выдержал, запрыгнул в лодку и лизнул его ноги. Папаша Упрямец был тронут этим поцелуем.

Моя мама умерла. Но спасибо тебе, она прожила больше ста лет.

Угорь задрожал, поднял голову и поклонился. Он сделал несколько поклонов.

Папаша Упрямец перестал плакать и погладил угря: И ты должен, как моя мама, прожить много-много лет.

Угорь моргнул.

Папаша Упрямец сказал: Плыви вниз, возвращайся домой.

Увидев, что угорь не в силах уйти, Папаша Упрямец столкнул его из лодки в воду.

Огромное и тяжелое тело плюхнулось в воду с громким хлопком. Брызги разлетелись во все стороны. И этот только что рыдавший мужчина улыбнулся во весь рот.

Этот мужчина, с которым угорь общался уже двадцать лет, постарел и наверняка был болен. В противном случае он бы, как обычно, появился на реке на своей лодке, чтобы повидаться с ним.

Каждый день угорь думал о Папаше Упрямце, ждал его, молился о нем. Зимняя вода стал весенней. Весенняя – летней. Прошла зима, затем весна, а потом наступило лето: так юная и прекрасная, словно цветок, девушка становится молодой женщиной, а затем матерью.

Вода в Красной реке стала красной, соответствуя своему названию. Уровень воды поднялся из-за стекающих в нее дождевых вод, река разлилась. Бамбуковая роща, простиравшаяся на десять ли по обоим берегам, была затоплена, видны были лишь изумрудно-зеленые верхушки, казалось, что это длинное рисовое поле.

Папаша Упрямец на своей лодке выплыл из рощи. Он плыл по течению вниз и дошел до того места над пещерой угря. Затем взял бамбуковый шест, вставил его в отверстие в лодке и воткнул в ил – а может, в трещину в камне, – чтобы удерживать лодку. Он уселся на борт, свесил ноги в воду и начал напевать какую-то мелодию, болтая ногами в воде. Разносились плеск воды и знакомая песня, мелодичные и трогательные звуки привлекли птиц, летавших в небе. На самом деле это был сигнал для угря, посылавший весть о том, что Папаша Упрямец выздоровел. В тот момент Папаша Упрямец был безмятежен и румян, а тело его было крепким, как засохшее дерево, для которого наступила весна.

Угорь моментально уловил сигнал и тут же всплыл на поверхность. Он покачивался из стороны в сторону и бил хвостом воду. Обоими глазами он уставился на Папашу Упрямца, ведь он ждал его так долго, они так крепко дружили, и он боялся, что с Папашей что-то случилось.

Казалось, Папаша Упрямец все понял. Он перестал болтать ногами, позволил угрю дотронуться до пальца ноги и заговорил: Я с прошлого года болел, думал, что уже все, даже гроб заказал. Мне скоро восемьдесят, вроде уже пора. У меня нет ни сына, ни дочери, умру – и некому будет тосковать по мне, никто не будет скорбеть. Все решится одним махом, так? Я как заболел, лечиться не стал, да и, скорее всего, вряд ли можно было меня вылечить, так зачем тратить деньги? Решил, что просто подожду смерти. С прошлого лета все ждал, летом не помер, подумал, наверное, тогда уже осенью? Осенью тоже не помер, ну, думаю, зимой-то уж точно помру. Да вот и зима прошла, наступила весна, а я все живой, и болезнь вдруг постепенно отступила, и к этому лету я полностью выздоровел. Поэтому и пришел навестить тебя. Как давно мы не виделись! Я и правда скучал по тебе. У тебя все хорошо?

Угорь моргнул, показав, что у него все хорошо.

Папаша Упрямец продолжил: Ты тоже немолод. Мы уже двадцать лет знакомы, твой возраст равен теперь моим восьмидесяти или даже девяноста, а если тебе восемьдесят по-нашему, то мы с тобой ровесники. Тогда мы должны еще оба пожить вволю, выиграть несколько лет жизни. А давай померяемся, кто из нас дольше проживет, хорошо?

Угорь снова моргнул, выражая согласие.

Папаша Упрямец попрощался с ним: До свидания.

Угорь вильнул хвостом, словно помахал рукой.

Папаша Упрямец вытащил шест, лодка на мгновение потеряла управление и поплыла вниз по реке. Угорь немедленно преградил путь, стремительно толкнул ее так, что она изменила направление и поплыла вверх по течению. Папаша Упрямец обернулся, бросил теплый взгляд в сторону кормы, а потом продолжил управлять лодкой и поплыл вверх по течению. Угорь, то ли не в силах расстаться со своим другом, то ли из-за тревоги за него, молча следовал за лодкой, словно сопровождающий.