Вадим Тарасенко - Спасите наши души
Потом она встала, тряхнула головой:
— Сережа, ты же, кажется, хотел увидеть, как я общалась с Богом?
— И продолжаю очень хотеть.
— Ну тогда смотри, — с этими словами девушка подошла к компьютеру и включила его.
— Ты точно делаешь, как делала тогда?
— Абсолютно. В тот раз после… — девушка замялась, мельком взглянула на Сергея и отвернулась к окну.
Сергей понял, что хотела сказать девушка — после Гришки. Сердце с размаху на всех своих семидесяти ударах в минуту споткнулось, екнуло и застучало дальше — эмоциональная нагрузка оказалась не критической, в двадцатом веке такая информация для мужчин не является смертельной.
— После Гришки, — произнес за девушку Сергей. Ему неодолимо, инстинктивно, захотел, что бы и она ощутила его боль. Фраза, вернее интонация, получилась злой.
— Я сама тебе рассказала, чем я занималась, — девушка закусила губу и как–то по–детски, обиженно–беззащитно посмотрела на мужчину.
Жалость охватила Сергея, он порывисто подошел к Инне. Взял ее за плечи, сдавил и тут же уронил свои руки вниз:
— Извини, я больше никогда — никогда не буду напоминать тебе об этом.
Девушка вздрогнула, замерла, затем виновато улыбнулась ему в ответ. Мужчина подбадривающе улыбнулся:
— Так что же ты тогда все–таки сделала?
— Тогда у меня было паршивое настроение, — девушка уже не сказала «после», — и чтобы немного развлечься я подсела к компьютеру, вошла в Интернет и захотела зайти в свой любимый чат — поболтать со всем миром.
— Ну, зашла ты в чат и что дальше?
— В чат я не успела зайти. Только я стала набирать адрес чата, как мне на руки прыгнул мой Барсик, и во время прыжка ударил лапами по клавиатуре компьютера.
— Ну и что дальше?
— И я неожиданно оказалась в незнакомом мне чате.
— Ну и?
— Я набрала: «Привет. Меня зовут Таис. Отзовитесь кто нибудь.
— Как ты себя назвала?
— Таис. Я же тебе говорила, что в чатах никто не называет себя подлинными именами.
— Ясно. Значит Таис.
— Да, Таис.
— Что ж тогда я буду Александр Македонский.
Глаза мужчины и женщины встретились, скрестились и… разошлись. Одновременно у обоих дрогнули губы в улыбке — мужчина и женщина поняли друг друга, но не слова не произнесли вслух — Таис была знаменитая гетера древней Греции, любовница Александра Македонского. После паузы Сергей произнес:
— Ну и что тебе ответили в чате? Наверно что–то типа: «Здравствуй раба Инна, я Господь».
Девушка, глядя на Сергея спокойно произнесла:
— Нет, не угадал. Кто–то просто ответил: «Инна, тебе плохо? Я помогу тебе».
— Ну и что? Почему ты решила, что это Господь? Тебя, по–моему, обуяла гордыня. Господь далеко не каждого облагодетельствует общением с собой.
Значит по–твоему, раз я была проституткой, то я недостойна общения с Богом? — девушка сердито закусила губу.
— Я совсем не это имел ввиду. Просто действительно к очень не многим Господь так явно обращается.
— Значит я принадлежу к числу не многих.
— Ой ли?
— Так ты не веришь что я вот так, напрямую, общалась с Богом?
— Не верю, — Сергей посмотрел на девушку и виновато опустил глаза.
— Значит не веришь?
— Извини, но не верю.
— Тогда откуда ОН узнал мое настоящее имя, я же представилась как Таис. Это во–первых. Ну а во–вторых, смотри Фома не верующий. Девушка быстро начала стучать своими пальчиками по клавиатуре. На экране дисплея сменилось пара «картинок» и, наконец, он засветился ровным синим цветом. Сергей смотрел на мерцающий экран. Так это и есть чат?
— Да, это тот самый чат.
— Ну что ж, тогда задавай какой нибудь вопрос.
— А задавать ничего и не надо тут и так все ясно.
— Что ясно?
— Посмотри на экран. Ответ там уже написан.
Сергей еще раз посмотрел на картинку на экране — пустое поле, на котором надо печатать вопросы и ответы. И больше ничего на экране не было. Сергей недоуменно посмотрел на девушку. Та внимательно, оценивающе посмотрела на священника и тихо–тихо сказала:
— Который сейчас час?
Ничего не понимая, Сергей посмотрел на часы:
— Без пятнадцати девять.
— А на компьютере? — еще тише промолвила девушка.
Он посмотрел на экран. В нижнем правом углу светилось:«20: 42»
— Без восемнадцати девять. Ну и что? Либо у меня, либо в твоем компьютере часы не правильно идут.
— Посмотри внимательно. Двоеточие, разделяющее часы и минуты не мигает.
— И что это значит?
— А это значит, что в компьютере сейчас часы вообще не идут. В этом чате время остановилось.
— Мау–у–у, — заунывно прозвучало за спиной, и чья–то тень скользнула в воздухе. Мгновение, и на дисплей запрыгнул Иннин кот. Этот момент навсегда врезался в память Сергею — черный кот, уставившийся на него зелеными глазами и голубой экран компьютера с остановившимся временем. Будто издалека до него донеслось насмешливое: «А теперь ты можешь спросить у своего Господа — будет ли Страшный суд? И какова предусмотрена кара за прелюбодеяние».
— Ну и как Господь тебе помог? — оправившись немного от увиденного, Сергей вновь заговорил с девушкой.
Прошло добрых полчаса с тех пор, как в американском пентиуме ему раскрылось окно в небеса. Сейчас компьютер работал в режиме ожидания, лениво крутя кубик на черном экране. Гигабайты его памяти, которым что обеспечить связь с Богом, что обрабатывать и воспроизводить на экране плейбойских красоток — все едино, сейчас мирно дремали.
— Как, как. Ты же знаешь, как — сам участвовал в похоронах Гришки.
— Так Князев погиб на следующий день, после того как Господь тебе пообещал помочь?
— Он пообещал мне ночью, а утром Гришка разбился на своем «Опеле».
— Ин, а попроси у Него, — Сергей кивнул как–то неопределенно: то ли вверх, то ли на компьютер, — показать мне то, что Он показал тебе. Попросил, и тут же мурашки пробежали по спине — все–таки страшно вот так общаться с боком. Это тебе не стоять на коленях, уставившись в лакированный рисунок Христа, и вслушиваться в себя — что там в голове крутиться, какие мысли проскальзывают? И гадать, внушил ли их господь, или это Сатана развлекается. А может, просто, нос уловил запахи в кухне и в голове возник образ такого маленького молоденького барашка. А ты не дай Бог интерпретируешь это как знак Божий: «Баран — жертва для Господа» и посчитаешь себя бараном, и будешь выдумывать, как бы себя в жертву Господу пожертвенней принести. А потом окажется, что это не Господь с тобой разговаривал, а твой собственный голодный желудок.
— Что показать? — девушка прервала довольно крамольный ход мыслей священника.
— Как Христос спас блудницу.
— Не знаю. Все зависит от Него, — девушка вскинула глаза к потолку. — Попробую. Сейчас зайду в этот чат, а там посмотрим.
— Кстати, а как этот чат называется?
— Угадай.
— Ну, наверное, что–то типа «Бог», «Христос», «Спаситель».
— Не а, — девушка рассмеялась, — холодно. Даже приблизительно не угадал.
— Ну и как он называется?
— Вожак.
— Вожак?
— Вожак. А тебя что это удивляет? — девушка посмотрела на Сергея.
— Не пойму при чем тут вожак. Если бы был поводырь, и то куда ни шло. Поводырь — ведет слепого по нужной дороге. Бог ведет неразумное человечество в Едемский сад.
— Нет. Именно вожак, — возразила девушка. Поводырь — не хозяин. От его услуг можешь и отказаться. А вожак — хозяин. Родился в стаде — будь добр, подчиняйся вожаку. Нет — или забьют, затопчут или изгонят из стада. Стадо должно идти за вожаком. Хоть на привольный луг хоть на бойню. У стада нет права выбора. Выбирает вожак.
Сергей смотрел на разгоряченную девушку и любовался. Сверкающие глаза, полуоткрытый рот, влажные губы — такое совершенство не поцеловать — испытание для очень стойких. Мужчина испытание выдержал… пока выдержал.
— Вожак так вожак, после продолжительной паузы, налюбовавшись девушкой, произнес мужчина. — Рядом с тобой мне не хочется влазить в религиозные дебри, — неожиданно добавил он и смутился.
Девушка посмотрела на смутившегося собеседника и счастливо улыбнулась:
— Хочешь, я научу тебя входить в этот чат и ты сможешь дискутировать с его ХОЗЯИНОМ сколько душа пожелает. Но, — Инна чуть дотронулась до руки мужчины, — За компьютером будь священником, ну а для меня, будь добр, будь мужчиной.
Их глаза встретились и одновременно смущенно опустились.
— С огромным удовольствием, — после паузы, «осевшим» голосом ответил Сергей.
— Что с огромным удовольствием — с огромным удовольствием научишься входить в чат или с огромным удовольствием будешь для меня мужчиной, а не священником, — девушка лукаво смотрела на Сергея.
