Ричард Бротиган - Аборт. Исторический роман 1966 года
— Спасибо, — сказал мужчина, возвращаясь в другую комнату к жене. — Ты слышала? — спросил он ее.
— Да, — ответила она, и все слова у нее закончились.
— Подождем, — сказал он.
Вайда посмотрела на меня, я улыбнулся, поднес ее руку к губам и поцеловал.
— Давай попробуем еще раз, — сказала она.
— Хорошо, — сказал я.
Она попробовала встать снова, и на этот раз все получилось. Несколько мгновений она постояла на месте, потом сказала:
— Держусь. Пошли.
— Ты уверена, что держишься? — спросил я.
— Да.
Я помог Вайде надеть свитер. Врач смотрел на нас из кухни. Он улыбнулся, но ничего не сказал. Он сделал все, что от него требовалось, а теперь мы делали то, что требовалось от нас. Мы вышли.
Из комнаты мы выбрались в спортзал и добрели до передней части дома, пройдя по пути к выходу сквозь разные слои прохлады.
Хотя день оставался серым и пасмурным, нас оглушило светом, и все вдруг стало шумным, машинным, суматошным, нищим, убогим и мексиканским.
Будто мы просидели в машине времени, а теперь нас снова выпустили на свет.
Перед клиникой по-прежнему играли детишки — они снова бросили свои игры жизни, чтобы посмотреть на двух сощурившихся гринго, что держались, цепляясь, держались друг за друга и выходили на улицу, в мир без них.
КНИГА 6:ГЕРОЙ
Снова "Вулворт"
Мы медленно, осторожно и бесплодно брели обратно в центр Тихуаны, в окружении и под обстрелом людей, пытавшихся продать нам то, чего мы не хотели покупать.
Мы уже получили все, за чем приехали в Тихуану. Я обнимал Вайду. Она чувствовала себя нормально — просто немного ослабла.
— Как ты себя чувствуешь, милая? — спросил я.
— Хорошо, — ответила она. — Но немного ослабла.
Мы увидели старика — будто маленький комок смерти, похожий на жвачку, он сидел на корточках у обветшавшей бензоколонки.
— ЭЙ, красотка, красотуля!
Мексиканцы продолжали реагировать на теперь уже побледневшую красоту Вайды.
Она слабо улыбнулась мне, когда таксист театрально тормознул перед нами свой мотор, высунулся в окно, оглушительно присвистнул и заорал:
— УАААХХ! Тебе надо такси, дорогуша!
Мы добрались до Главной улицы Тихуаны и снова очутились перед "Вулвортом" и зайками в витринах.
— Я проголодалась, — сказала Вайда. Она устала. — Сильно проголодалась.
— Тебе нужно что-то съесть, — сказал я. — Давай зайдем внутрь — может, у них найдется тарелка супа.
— Было бы хорошо, — сказала она. — Нужно что-то съесть.
После суматошной и грязной Главной улицы Тихуаны мы попали в чистую модерновую неуместность "Вулворта". Очень симпатичная мексиканка за стойкой приняла у нас заказ. Она спросила, чего мы хотим.
— Чего бы вам хотелось? — спросила она.
— Ей бы хотелось супа, — ответил я. — Какой-нибудь похлебки с моллюсками.
— Да, — сказала Вайда.
— А вам бы чего хотелось? — спросила официантка на очень хорошем вулвортском английском.
— Наверное банановый сплит, — сказал я.
Пока официантка ходила за нашим заказом, я держал Вайду за руку. Она положила голову мне на плечо. Потом улыбнулась и сказала:
— Ты смотришь на будущего величайшего на свете поклонника Таблетки.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил я.
— Как только что после аборта.
Официантка принесла нам еду. Пока Вайда медленно трудилась над супом, я трудился над банановым сплитом. Мой первый банановый сплит за много лет.
Странное меню для целого дня, но не менее странное, чем все, что произошло с нами с тех пор, как мы прибыли в Царство Тихуаны, чтобы посетить здешние развлекательные заведения.
По дороге в Америку таксист не спускал с Вайды глаз. Его глаза смотрели на нас из зеркала заднего вида так, словно это зеркало стало его вторым лицом.
— Хорошо провели время в Тихуане? — спросил он.
— Отлично, — сказал я.
— Чем занимались? — спросил он.
— Делали аборт, — сказал я.
— ХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАОЧЕНЬСМЕШНАЯШУТКА! -
расхохотался таксист.
Вайда улыбнулась.
Прощай, Тихуана.
Царство Огня и Воды.
Снова "Зеленый отель"
Наш портье ждал нас, сгорая от улыбок и вопросов. Мне пришло в голову, что на работе он закладывает за воротник. Иначе с чего он такой приветливый?
— Видели сестру? — спросил он у Вайды с огромной зубопротезной ухмылкой.
— Что? — сказала Вайда. Она устала.
— Да, мы ее видели, — сказал я. — С прошлого раза ничуть не изменилась.
— Только стала еще лучше, — сказала Вайда, ухватив игру за хвостик.
— Это хорошо, — сказал портье. — Люди не должны меняться. Всегда должны оставаться сами собой. Так они счастливее.
Я примерил это на себя, проверил размер и понял, что могу не измениться в лице. День был очень длинным.
— Моя жена немного устала, — сказал я. — Мы, наверное, пойдем к себе в комнату.
— Родня утомляет. Все это возбуждение. Укрепление семейных уз, — сказал портье.
— Да, — сказал я.
Он дал нам ключи от маминой комнаты.
— Я могу проводить, если вы не помните дорогу, — предложил он.
— Не нужно, — сказал я. — Я помню дорогу. — Я отвлек его, сказав: — Такая прекрасная комната.
— Прекрасная, правда? — сказал он.
— Очень милая комната, — сказала Вайда.
— Мама была в ней так счастлива, — сказал он.
На старом лифте мы поднялись наверх, и я ключом отпер дверь.
— Брысь с кровати, — сказал я, когда мы вошли в комнату. — Брысь, — повторил я.
— Что? — спросила Вайда.
— Призрак Мамочки, — сказал я.
— А-а.
Вайда легла на кровать и закрыла глаза. Я снял с нее туфли, чтобы ей было удобнее.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил я.
— Немного устала.
— Давай поспим, — сказал я, укрыл ее одеялом и устроился рядышком.
Мы проспали около часа, потом я проснулся. Призрак Мамы чистил зубы, и я велел ей залезть в шкаф и сидеть там, пока мы не уйдем. Она залезла в шкаф и закрыла за собой дверцу.
— Эй, малышка, — сказал я. Вайда пошевелилась во сне и открыла глаза.
— Который час? — спросила она.
— Примерно половина дня после полудня, — сказал я.
— Во сколько самолет? — спросила она.
— В 6:25, - сказал я. — Ты сможешь лететь? Потому что если нет, мы переночуем здесь.
— Нет, все нормально, — сказала она. — Поехали в Сан-Франциско. Мне не нравится Сан-Диего. Хочу отсюда выбраться и поскорее все забыть.
Мы встали, Вайда умылась и почувствовала себя намного лучше, хотя все равно была еще слабенькой.
Я попрощался с гостиничным призраком мамы в шкафу, Вайда тоже.
— До свиданья, призрак, — сказала она.
Мы спустились на лифте к поджидавшему нас портье, которого я подозревал в пьянстве на работе.
Он испугался, увидев меня с сумкой "КЛМ" в руках, — я возвращал ему ключ от номера.
— Вы не останетесь ночевать? — спросил он.
— Нет, — ответил я. — Мы решили переночевать у ее сестры.
— А как же храп? — спросил он.
— По поводу храпа я обращусь к врачу, — сказал я. — Не могу же я прятаться от него всю жизнь. Не могу же я жить с ним вечно. Я решил бороться, как подобает мужчине.
Вайда слегка подтолкнула меня взглядом, давая понять, что меня занесло, и я сдал назад:
— У вас очень приятный отель, и я буду рекомендовать его всем друзьям, если они поедут в Сан-Диего. Сколько с меня?
— Спасибо, — сказал он. — Нисколько. Вы друг Фостера. И вы даже не остались у нас ночевать.
— Что поделаешь, — ответил я. — Вы были очень любезны. Спасибо и до свидания.
— До свидания, — сказал портье. — Приезжайте еще, когда сможете остаться на ночь.
— Обязательно, — сказал я.
— До свидания, — сказала Вайда.
Он вдруг стал слезливым и подозрительным:
— Но с комнатой же все в порядке, правда? — спросил он. — Это бывшая комната моей мамы.
— Все в порядке, — ответил я. — Комната превосходна.
— Чудесный отель, — сказала Вайда. — Прекрасная комната. Действительно прекрасная комната.
Видимо, Вайда его успокоила, потому что, когда мы уже выходили, он сказал:
— Передавайте от меня привет сестре.
Это дало нам пищу для раздумий на то время, пока мы ехали в аэропорт Сан-Диего, прижавшись друг к другу на заднем сиденье такси, водитель которого — на сей раз американец — не спускал с Вайды глаз в зеркальце заднего вида.
Едва мы сели в такси, он спросил:
— Куда?
Я подумал, что сравнительно просто будет ответить:
— Международный аэропорт, пожалуйста.
Дудки.
— То есть, международный аэропорт Сан-Диего, правильно? Вы туда хотите ехать, а?
— Да, — сказал я, подозревая: что-то тут не так.
