Елена Антонова - Неисторический материализм, или ананасы для врага народа
– Только быстро, – попросил Андрей.
Савченко с Козловым, которые до этого оживленно жестикулировали, вдруг замерли, увидев, как Сергей неторопливо выходит во двор. Он подошел к дровяному сараю, взял пару поленьев и пошел обратно в дом.
– Это ведь он? – неуверенно спросил Козлов. – Или другой?
– Это он. Хотя это не может быть он. Потому что его сейчас дома нету, – сообщил Савченко.
Было без десяти двенадцать. Сергей посмотрел на часы – спутник должен перебросить его в Казань через десять минут.
– Наконец-то, – проворчал Андрей, увидев его. – Никаких нервов на тебя не хватит.
– Еще восемь минут, – тыкал Сергей пальцем в часы. – Успею перекусить.
– Перебьешься, – хладнокровно сказал Андрей и усадил Сергея под какой-то колпак, напоминавший сушуар в парикмахерской. – Только о еде и думаешь!
– Сами все слопали, – возмутился Сергей, глядя на пустые тарелки в лаборатории.
– Молчи! – зашипел Андрей и нажал на кнопку. Сергей зажмурился. Так, с зажмуренными глазами, он сидел пару минут, пока не почувствовал, что под ним – снег и стало холодно.
X
Он открыл глаза. Справа от него был полуразвалившийся сарай, позади которого виднелся серый забор. Сергей выглянул за угол – в глубине двора стоял небольшой, довольно ветхий дом.
Сергей поднялся на крыльцо и постучал. Ему открыла старуха, крест-накрест перевязанная шалью. Она подозрительно посмотрела на него.
– Чего надо? – неожиданным басом спросила она.
– Извините. Комаровы здесь живут? – вежливо спросил Сергей.
Старуха чуть высунулась на крыльцо и ткнула рукой вбок.
– Туда иди. Там они. Людка-то где, не знаю, а ребятня дома, поди.
И она захлопнула дверь. Спускаясь с крыльца, Сергей услышал, как она стучит кулаком в стену и кричит:
– Людка, открывай! Там тебя какой-то хлыщ спрашивает.
Сергей, одетый по последней моде своего времени, невольно оскорбился. Тоже, рассуждает еще!
Обойдя дом, он увидел летнюю веранду. Дверь распахнулась, и из нее выглянул закутанный в шубку мальчик лет восьми.
– А мамы нет, – вежливо сказал он простуженным голосом.
– А скоро она придет?
– Сказала, что к обеду, – ответил мальчик. Он был бледен и худ. Сергей вошел в крохотную комнатку.
– Это вы здесь живете? – огляделся он. На стене была черная тарелка радиоприемника. У бревенчатой стены, на которой висел тощий коврик с изображением лебедей, стояла железная кровать с никелированными шишечками. На ней горкой были сложены три подушки, накрытые белой кружевной тканью. Под окном стоял голый дощатый стол. Сергей посчитал – три доски, между ними – широкие щели. В углу в изголовье кровати стояла круглая печка «голландка». Сергей потрогал – чуть теплая. Перед печкой была маленькая лежанка с бортиками. Под кучей тряпья на ней спал ребенок.
По всей комнате гуляли сквозняки – дуло из всех щелей.
Сергей моментально продрог.
– Не Рио-де-Жанейро, – пробормотал он и поежился.
– Вы что-то сказали, дядя? – вежливо спросил мальчик.
– Тебя Володя зовут?
– Да, – удивленно ответил ребенок.
– Погоди, я сейчас.
Сергей снова поднялся на хозяйское крыльцо и забарабанил в дверь. Старуха нехотя открыла.
– Ну, чего колотишь, как басурманин! – проворчала она.
Сергей помахал небольшой стопкой сторублевых бумажек.
– Сколько дров дашь на это? – спросил он. Бабка склонилась носом к деньгам и, разглядев, мощно взревела:
– Та-а-хи-ир!
За дверью раздалось шарканье.
– Избу выстудишь, – продребезжал старческий голос.
Но на крыльцо выглянул вовсе не старик, а мужчина средних лет, в валенках, серой вязаной шапке, которая многочисленными складками спускалась ему на лоб, и в подбитом мехом овчинном жилете.
Бабка показала ему на деньги.
– Дров просят, – объяснила она.
– Долго соображаете, – поморщился Сергей. – Давайте быстренько погрузим их на веранду. Чего же вы соседей морозите, – упрекнул он.
– Нянькаться я с ними буду! – буркнула бабка. – Комнату сдала, а как живут – не мое дело. У них мамка есть.
– Ладно, дрова продаете или нет? – нетерпеливо сказал Сергей.
– Охо-хо! – по-стариковски простонал Тахир и пошел к поленнице. Там он набрал охапку дров, выжидательно посмотрел на Сергея и добавил к охапке еще пару поленьев. Сбросил все на веранду и посмотрел на деньги.
– И это все? – удивленно сказал Сергей.
Тахир резвой трусцой принес еще охапку и протянул руку за деньгами.
– Лоха нашел, козел? – вздохнул Сергей и спрятал деньги в карман. В глазах Тахира появилась тоска. – К соседям пойду, – пригрозил Сергей и повернулся уходить.
– Так это же не все, – засуетился Тахир.
– А я уже было подумал… – угрожающе сказал Сергей. – А ну давай помогу.
Он несколько раз сходил к поленнице, и на веранде выросла внушительная куча дров.
– Сколько за комнату у постояльцев берете? – осведомился он, протягивая деньги.
– Тысячу рублей всего, – лебезя, ответил Тахир.
– С дровами? – уточнил Сергей.
– Э-э-э… – рука Тахира полезла в затылок. – Так дрова-то нынче дороги.
– Та-ак, – угрожающе сказал Сергей. – Тысячу рублей, говоришь, да? А ну пойдем…
Упитанный Тахир покорно потащился за щуплым Сергеем в комнату.
– За это – тысячу рублей? – гремел Сергей, показывая на щелястый деревянный пол. – И за это – тысячу? – показал он на хилое окно, вокруг которого кто-то натыкал толстый слой ваты, но оттуда все равно тянуло морозным воздухом.
– Так… Это… – мямлил Тахир. Он явно не был хозяином в доме.
– Ты ей сын, что ли? – кивнул Сергей в сторону хозяйской половины.
– Так, так, – закивал головой Тахир.
– Так или не так, – передразнил Сергей, – а чтобы все заделал.
Тахир с сомнением смотрел на огромные щели.
– Что стоишь? – закричал Сергей. – Спекулянт чертов. Буржуйское отродье. Кулак недорезанный. В Сибирь захотел? Сгною! – топнул он ногой.
«В Сибирь» – это я, кажется, неудачно сказал, – подумал он про себя. – Это революционеров туда ссылали. Про ГУЛАГ, может, надо было?»
– Так я это, – всерьез испугался Тахир. – Не успел просто. Сегодня с соседом все и сделаем.
– Завтра проверю, – величественно сказал Сергей. – Можешь начинать.
Принеся с веранды дрова, он стал разжигать печь. Изведя полкоробка спичек, он сдался.
– Дрова, что ли, сырые? – проворчал он.
– Дядя, не так надо, – сказал Володя, с любопытством глядя на его упражнения.
Он ловко вынул лишние поленья, сложил по три полешка в два этажа, насовал между ними щепочек и бумажек, и потихоньку огонь загудел. Мальчик протягивал к огню худые, почти прозрачные ручки и молчал.
Это молчанье Сергею очень не понравилось. В конце концов, в комнате двое детей. Должен же кто-то хотя бы заплакать?
– А это – Оля? – кивнул он в сторону детской кроватки.
Володя кивнул.
– А почему она все молчит? – не отставал Сергей.
– Она почти все время молчит, – пожал плечами Володя.
Сергей еще немного потоптался, убедился, что печка горит, и вышел. Он разыскал ближайший магазин, который, как и в Средневолжске, был больше похож на деревенскую лавку, и накупил там всего, что смог. Правда, чтобы купить молока, ему пришлось купить еще и бидон.
Возвращаясь, он краем глаза заметил, что следом за ним во двор вошла женщина в клетчатом коротком пальто и шалях, намотанных на голове и вокруг шеи. Она прошла в комнату следом за ним и растерянно остановилась, глядя на топящуюся печь и разгружающего авоськи Сергея.
– Что здесь происходит? Вы кто?
– Людка! – возник у нее за спиной Тахир. – Отойди.
Он протиснулся мимо нее в комнату с мешком пакли и инструментами.
– Щас тепло делать будем, – геройски сказал он, преданно глядя на Сергея. – Отчего же не помочь трудовому народу?
Сергей зло посмотрел на него и вывел Людмилу на веранду.
– В общем, – он запнулся, не зная, с чего начать. – Я живу теперь в вашей бывшей квартире.
Женщина поникла.
«Дурак», – выругал сам себя Сергей. Он молча вынул из-за пазухи деньги и всунул ей в руку.
– Никому не показывайте, – сказал он. – Это вам друзья собрали.
Людмила подняла на него огромные карие глаза.
– Это нам?
– Вам, конечно, – сердито сказал Сергей.
– А они верят, что мой муж невиновен? – требовательно спросила Людмила.
– Верят, конечно. В общем, до весны вам хватит. А весной, – медленно и внушительно сказал он, – все изменится. Все будет хорошо. И ваш муж к вам вернется.
Людмила тяжело вздохнула.
– Говорят, оттуда никто не возвращается.
– Скоро многие вернутся, – заверил ее Сергей. – Вам все передают привет.
– И Кирюшины?
Она не переспросила насчет мужа – видимо, сразу поверила, что Сергей знает что-то такое, о чем она в этой глуши еще не слышала.
