Антон Понизовский - Обращение в слух
И вся страна так устроена. Да, ты можешь украсть. Это даже в порядке вещей: все крадут — ты кради. Можешь даже убить, тебя тоже поймут: «ребятишки зассорились». Но ты никогда нигде ничего не получишь по праву!.. Назовём этот пункт «Правовая инфантильность». Или, может быть, так: «Инфантильность самосознания». Да, и жуткие эти похороны... Там и стыдно, и жалко, и обида на эту родину-мать, которая не заботилась, не кормила, бросила маленького беззащитного в казённом доме... И ни попрощаться с ней толком, ни толком похоронить... Словом — нищая, нищая родина... Номер два. «В тракторе перевернулся». Помните, мы говорили? Я так формулирую: вот подросток пытается влиться
во взрослую жизнь. Для этого ему нужно освоить взрослые навыки: водить машину, мыть руки, работать на тракторе... Но он же — ребёнок! Внешне кажется, ему двадцать лет, тридцать лет — а по сути, он на двенадцати остановился. Петь частушки — пожалуйста! А здесь он просто психологически не справляется: он надолго внимание не способен сосредоточить; он обязательно куда-то полезет куда не надо, просто из любопытства — ему сухожилие перебьёт, кислотой обольёт — он ребёнок! Поставим здесь «Инструментальная...», или, шире, «Предметная инфантильность». Третьим номером у нас шёл гегемон дядя Стёпа...
— Костя, — поправил Фёдор, но без особенной надежды.
— У дяди Кости есть политическая проблема: ему не нравится президент. Есть также у дяди Кости проблема экономическая: не устраивает зарплата. Проблема, как вы считаете? По-моему, рядовая техническая проблема. Бывают такие проблемы в цивилизованном мире? Сколько угодно. Есть способы их решения? Масса: пожалуйста, забастовки; пожалуйста, выборы; профсоюзы — пожалуйста. Что выбирает из этого дядя Стёпа? Идёт «мочить всех сподряд». Это взрослый ответственный человек? Никогда. Это тринадцатилетний арабский подросток, который в Париже идёт жечь машины. И дядя Стёпа в свои шестьдесят — абсолютный подросток. Всё, полная «Политическая инфантильность». Четвёртый пункт. «Экстравагантный прыжок». Ну, тут Аня уже, я считаю, размяла тему: «Гендерная инфантильность». Что дальше было у нас? «Не судьба». История про старуху. Мы её упустили, кстати. Поахали, но нормально не обсудили.
Хотела за одного, вышла за абсолютно другого, всю жизнь жалеет. Окей. Вопрос: о чём думала, когда выходила? Ответ: не могла отказать, потому что пришёл и сидит. Ну и что?! Ну пришёл. Ну сидит. Решается твоя судьба: твой самый важный вопрос как для женщины, выбор супруга — почему
ты в этом вопросе пассивна? Ответ: потому что ребёнок. Ребёнка берут и ведут — он не хочет идти, но идёт — он не чувствует своё право — и тут точно так же. Это мы назовём «Инфантильность...», скажем, «матримониальная». И далее по всем пунктам.
Сны каменной бабы — «Религиозная инфантильность». Хирург — «Социальная» или «Профессиональная», одним шприцом шестьдесят человек, хорошие шутки... Ну, или просто «Физическая»... Как-то так.
Дмитрий Всеволодович положил карандаш и оглядел присутствующих победоносно.
— Я считаю, что это универсальный ключ. Инфантильность. Согласны?
— И что же делать? — спросил Фёдор очень серьёзно.
— Я думаю, перекурить! — жизнерадостно отозвался Белявский. — Энигма! Пошли на терраску покурим?
— Я не курю, — ответила Лёля.
— Ну хоть пьёте? Напитки спиртосодержащие употребляете?
— Практически нет.
— Почему?
— А и так хорошо. Без веществ.
— Вот, новое поколение, уважаю! — признался Белявский. — А мы уж, с вашего позволения... Как это называется, Федя — меня учили — в середине еды выпить что-нибудь крепкое?
— Coup du milieu.
— Точно, ку де мильё! Это как-то... «посередине»... «ударная»? Что «посередине»?
— Что означает «un соир»? Удар, выстрел... shot 23... Но, Дмитрий, я всё же не понимаю. Допустим, вы правы, и русские инфантильны, такая у нас особенность, или даже дефект... но зачем? Где причина, что Бог позволил нам быть инфантильными? В чём миссия инфантильности нашей? В чём её смысл?..
— О-о, про «миссию» — без меня! Это вопросы, которые не имеют ответа...
— Почему? — вдруг подначила Анна. — Если тебе хватило полтора дня, чтобы найти ключик к русской душе, слабо вычислить «миссию»?
— Да! — почувствовав неожиданную поддержку, Федя воспрял. — Вы говорите, что инфантильность — «ключ». Но что именно этот ключ открывает? Допустим, мы принимаем гипотезу: русские как народ — инфантильны. Допустим, но что с этим делать?
— Взрослеть, разумеется! Дорастать до больших, брать пример. Стояли на четвереньках, хватали из миски — пора за стол, пользоваться вот... — Дмитрий Всеволодович поднял и повертел нож и вилку, — благами цивилизации...
— А как быть, — спросил Фёдор, — если цивилизация несёт не благо, а зло? Если она загрязняет —
— Ну что загрязняет?! — картинно заскулил Дмитрий Всеволодович. — Что у вас цивилизация загрязняет? Остров Козий? Бискайский залив?!
— Нет, хуже, — Федя не обратил внимания на издёвку, — гораздо хуже залива: живые души. Как быть в том случае, если цивилизация несёт загрязнение для души?
— Это абстракция. Это я не понимаю.
— Ну почему же, есть совершенно конкретный пример, очень яркий: пожалуйста —
Второй день
(продолжение)
I. Рассказ стриптизера
II. Два один
ш. Рассказ о белой корове,
добром генерале и запрещенном огурце IV. Метафизика булочки v. Рассказ про кадриль
VI. Другое мнение о слезинке ребенка
VII. Повесть о трех мужьях,
или Неоконченная симфония. Первый муж
Рассказ стриптизера
Старшекурсник оказался земляк с Коврова. Первый год мы не знались, а на второй курс я перешёл — и он меня к себе под гребёночку прижал.
Он мне говорит: «Поехали я тебя свожу хоть раз в московский клуб». Я говорю: «Да ладно, хорош». «Нет, поехали».
Заплатил за вход, всё. И я полночи там зажигал, до упаду прям...
Я же в школе ещё танцевал. Танцевальный коллектив «Улыбка». Он до сих пор числится во Владимирской области — первое место. Везде во Владимирской области. Мы тренировались как следует: и шпагаты, и всё. Мне вот столько вот не хватало. Обидно было: все садились в шпагат, а мне больно и всё...
Ну, короче, я в клубе в этом танцевал так!.. Они уже: «Хватит, — говорят, — энерджайзер, садись». А я и так, и сяк... Арт-директор меня замечает и говорит: «А вы не хотели бы... ну... вместе с нами?» Я стесняюсь: чё, парень с деревни...
Тогда он зовёт меня в бар, наливает, по-моему, грамм пятьдесят...
Я же раньше не пил не курил. Спортсмен был. По соревнованиям занимал третье место. Только в восемнадцать лет начал: попробовал пиво, попробовал сигареты...
Короче, мне арт-директор: «Пошли!» И в баре: «Девушка, девушка, будьте любезны!..»
Пятьдесят грамм наливает, и ещё как-то со спрайтом делает — хлоп! Я выпиваю... «Ну что, может, будете?»
Тут меня озарило сияние. Я говорю: «А чё, можно». И такая система: он меня переодевает в костюм, свет по-тухается, и я начинаю танцевать... Ну вот. И людям понравилось.
Как бы людям понравилось. У меня и поклонницы были, и всё было. Денюжки даже засовывали — ну, то есть, стриптиз. Вот. И я, значит, два года в стриптизе.
Меня даже чуть не отчислили из училища. Зам по воспитательной работе. Московское военно-музыкальное училище. Оно единственное в мире во всём. То есть в мире и в России — единственное. И люди поступают по таланту. А москвичей и каких-то других там — за деньги. Самые лучшие там у меня были годы!
Ну, первый год, конечно: «Иди, стрельни сигарету...» Недели две-три я бегал. А потом сказал: «Нет, ребята, хорош». У человека должно же быть своё «я», нет? «Хорош, я больше бегать не буду».
«Та-ак... Коровкин, после отбоя — в бытовку!..»
Знаете, чё это, да? Каптёрка, где гладят штаны и всё такое. Захожу — а там эти доски, где гладят — они же не прикрученные: тут четыре ряда, тут четыре ряда. Ну, мне как сунули, я вот так: дж! упал, и все четыре доски положил.
И каждый день: «Иди сюда! Сигарету». Я: «Нету». «На!..»
Сколько... недели две, наверное, я летал.
Потом старшекурсник, из них же, которые били, говорит: «Ладно, пойдём покурим со мной». Оказался земляк.
А те люди, которые так и бегали, — они, я не знаю, может, и до сих пор бегают...
Говорили, я слышал, в Московском музыкальном дедовщины нету. Это ложь и брехня. Всё это есть везде. Но у нас был закон — как мы музыканты, да? — губно-зубной аппарат не трогать. В любое другое место, а лицо не трогать, потому что завтра придёшь, скажешь, «пошёл умываться, упал об раковину, об ванну» — это всё не канает. То есть бьют не по лицу, а просто чисто по телу. Бывает, в душу пробьют или... В душу, в душу — ну вот сюда.
Случай был. У нас флейтист был на курсе, с Питера. Все унижали, хотя пацан был хороший... ну, он и есть сейчас, может. Не знаю.
