Рейнбоу Рауэлл - Фанатка
– Супер, – сказал Ливай, улыбнувшись официантке и сбросив с себя куртку.
Женщина поставила на стол сливки и ласково потрепала его по плечу.
– Ты часто здесь бываешь? – спросила Кэт, когда официантка ушла.
– Наверное, чаще, чем в других заведениях. Если закажешь хэш из солонины, то наешься на несколько дней вперед… Сливки?
Обычно Кэт не пила кофе. Сейчас же она кивнула, и Ливай налил ей сливок. Она придвинула к себе чашку с блюдцем и уставилась на нее. Парень вздохнул.
– Знаю, как ты себя чувствуешь, – сказал он. – У меня две младшие сестры.
– Ты не знаешь, как я себя чувствую. – Кэт высыпала в кофе три пакетика сахара. – Она мне не просто сестра.
– Неужели вас постоянно этим достают?
– Чем?
Кэт посмотрела на Ливая, и он отвернулся и ответил:
– Тем, что вы близняшки.
– Ах, этим. – Она помешала кофе, гремя ложечкой о чашку. – Не постоянно. Только когда попадаются пьяные или мы идем по улице…
– Люди и впрямь больные, – скривился Ливай.
Вернулась официантка, и Ливай тут же заулыбался. Какая неожиданность! Он заказал хэш из солонины, Кэт же остановилась на кофе.
– Это пройдет, – сказал Ливай, когда официантка отошла от их столика. – Рейган права. Для первокурсницы такое нормально.
– Я первокурсница. Но я не гуляю и не напиваюсь вдрызг.
– Верно, – засмеялся Ливай. – Ты слишком занята танцевальными вечеринками. Кстати, почему она была экстренной?
Кэт смотрела, как смеется Ливай, а внутри открывалась мерзкая черная пропасть. Профессор Пайпер. Саймон. Баз. Аккуратная красная буковка «F».
– Ты предвкушала экстренную ситуацию? – спросил он, по-прежнему улыбаясь. – Или призывала ее? Танец для вызова дождя?
– Тебе не обязательно это делать, – сказала Кэт.
– Что делать?
– Пытаться поднять мне настроение. – На глаза навернулись слезы, а голос задрожал. – Я не одна из твоих младших сестер.
Улыбка Ливая исчезла.
– Прости, – сказал он без капли иронии. – Я… я просто подумал, вдруг ты захочешь об этом поговорить.
Кэт вновь посмотрела на кофе. Она несколько раз тряхнула головой, одновременно говоря «нет» и пытаясь прогнать горячие слезы.
Принесли хэш из солонины. Странное месиво. Ливай убрал чашку Кэт с блюдца и положил ей немного хэша.
Кэт попробовала – все проще, чем спорить. И так весь день спорила, но никто ее не слушал. К тому же хэш из солонины оказался на удивление вкусным, будто солонина была свежей, а не консервированной, и все это под яичницей.
Ливай положил Кэт добавки.
– Неприятности по одному предмету, – сказала Кэт, избегая смотреть парню в глаза.
Может, все-таки воспользоваться его услугами старшего брата, ведь сейчас не было рядом ее сестры-близняшки? На безрыбье и рак рыба…
– По какому предмету? – спросил Ливай.
– Литературное мастерство.
– Ты ходишь на литературное мастерство? В самом деле есть такой предмет?
– А это в самом деле такой вопрос?
– Это связано с твоим увлечением Саймоном Сноу?
Кэт все же взглянула на Ливая и покраснела:
– Кто тебе сказал о моем увлечении?
– Даже говорить не надо. У тебя почти все вещи с Саймоном Сноу. Ты хуже моей десятилетней кузины. – Ливай улыбался во весь рот. И радовался, что снова может улыбаться. – Рейган сказала, ты сочиняешь о нем истории, – добавил он.
– Значит, Рейган тебе сказала.
– Вот над чем ты постоянно работаешь? Пишешь истории о Саймоне Сноу?
Кэт не знала, что и сказать. Было как-то глупо слышать это.
– Не просто истории… – начала она.
Ливай запихнул в рот большую ложку хэша. Его светлые волосы все еще были мокрыми и падали на глаза. Он откинул их назад.
– Не просто?
Кэт покачала головой. Конечно, они были просто историями, но не какими попало историями. «Просто» – это не про Саймона.
– Что ты знаешь о Саймоне Сноу? – спросила Кэт.
– Все знают о Саймоне Сноу, – пожал плечами Ливай.
– Ты читал книги?
– Я смотрел фильмы.
Кэт так сильно закатила глаза, что стало больно. Конечно, может, все дело в слезах, к тому же она на грани срыва. На грани!
– Значит, книг ты не читал.
– Книги не для меня.
– Глупее этого я еще ничего от тебя не слышала.
– Не меняй тему, – сказал Ливай, улыбаясь еще шире. – Значит, ты пишешь истории о Саймоне Сноу…
– Думаешь, это смешно?
– Да, – сказал Ливай. – И в то же время классно. Расскажи, о чем ты пишешь.
Кэт ткнула вилкой в салфетку под приборы.
– Что-то вроде… В общем, я беру персонажей и помещаю их в новую ситуацию.
– Это как удаленные сцены?
– Иногда да. Но больше гипотетических сцен. А что, если Баз не злодей? Что, если Саймон так и не собрал пять клинков? Вдруг вместо него это сделала Агата? А если это она оказалась злодейкой?
– Агата не может оказаться злодейкой, – возмутился Ливай, подаваясь вперед и тыкая в Кэт вилкой. – Она же «чиста сердцем, как львица утренней зари».
– А ты откуда знаешь? – сощурилась Кэт.
– Я же сказал: смотрел фильмы.
– Что ж, если я захочу сделать Агату злой в моем мире, так и будет. Или же могу сделать ее вампиром. Или же настоящей львицей.
– Саймону бы это не понравилось.
– Саймону плевать. Он влюблен в База.
Ливай громко заржал.
«Это слово не часто можно применять», – подумала Кэт, но сейчас была подходящая ситуация.
– Саймон ведь не гей, – сказал Ливай.
– В моем мире все с точностью до наоборот.
– Но Баз же его «заклятый враг».
– Я не обязана следовать всем правилам. Оригиналы уже существуют, я не ставлю себе целью их переписывать.
– Значит, твоя цель превратить Саймона в гея?
– Ты слишком отвлекаешься на тему с геями, – сказала Кэт, тоже подавшись вперед.
– Это и впрямь отвлекает… – хихикнул Ливай.
Разве парни «хихикают» или все же «фыркают от смеха»? Фраза «фыркать от смеха» Кэт совершенно не нравилась.
– Вся суть фанфиков в том, – сказала она, – что ты способен менять чужую вселенную. Переписывать правила или переиначивать их. История не закончится тогда, когда она вдруг надоест Джемме Лесли. Ты можешь остаться в мире, который любишь, столько, сколько пожелаешь, пока, конечно, придумываешь новые истории…
– Фанфики, – уточнил Ливай.
– Да!
Кэт стало неловко, что она говорила на эту тему с таким неподдельным энтузиазмом. Слишком привыкла хранить все в тайне, привыкла думать, что люди сочтут ее за фрика, зануду или извращенку…
Может, Ливай как раз так и считал. Может, его забавляли фрики и извращенцы.
– Экстренная танцевальная вечеринка? – напомнил он.
– Да. – Кэт откинулась на сиденье. – Преподаватель задала написать отрывок от лица ненадежного рассказчика. Я сочинила историю о Саймоне и Базе… Она не поняла. Посчитала это плагиатом.
Кэт с трудом произнесла последнее слово, и в животе вновь захлюпала черная жижа.
– Но история ведь твоя, – проговорил Ливай.
– Да!
– Это не совсем плагиат…
Он улыбнулся ей. Пора бы расширить словарный запас в отношении улыбок Ливая – их было слишком много. Сейчас его улыбка выражала вопрос.
– Слова ведь были твои? – спросил он.
– Да.
– Я понимаю, почему преподавателю не понравился рассказ о Саймоне и Базе: предмет ведь называется не «мастерство написания фанфиков», но плагиатом я бы это не назвал. А это противозаконно?
– Нет. Если ты, конечно, не пытаешься продать свои произведения. ДТЛ говорила, что обожает фанфики – в смысле саму идею. На самом деле она их не читает.
– Профессор Пайпер сообщила о тебе?
– Что ты имеешь в виду?
– Она сообщила о тебе в комиссию?
– Она этого не упомянула.
– Ей бы пришлось упомянуть, – сказал Ливай. – Значит… все в порядке. – Он помахал вилкой в воздухе, держа ее, как карандаш. – Ничего страшного не произошло. Просто больше не сдавай ей фанфики.
Кэт же случившееся казалось катастрофой. Живот по-прежнему скручивало.
– Просто она… она заставила меня почувствовать себя такой глупой… и ненормальной!
Ливай вновь засмеялся:
– Ты и правда считала, что профессор английского языка, зрелая женщина, запросто проглотит твой гейский фанфик по Саймону Сноу?
– Про геев она ничего не сказала, – уточнила Кэт.
– Ненормальная!
Ливай повел бровью. Его брови были намного темнее волос, даже слишком, а еще изогнутыми дугой, будто нарисованными.
Кэт поняла, что улыбается, хотя и старалась сохранять бесстрастное лицо. Она покачала головой, потом посмотрела на еду и сунула в рот полную ложку.
Ливай подбросил ей на блюдце еще яичницы и хэша.
* * *Он рыскал вокруг замка, пропадал всю ночь, возвращался домой под утро с листьями в волосах…
Баз что-то замышлял, Саймон в этом не сомневался. Ему осталось найти доказательство. Пенелопа и Агата не воспринимали его подозрения всерьез.
– Он плетет интриги, – говорил им Саймон.
– Он всегда плетет интриги, – отвечала Пенелопа.
