Ирвин Шоу - Богач, бедняк
Все может закончиться тем, что, когда я вернусь в Америку, куплю газету «Таймс» и просмотрю все объявления о рабочих вакансиях.
Только что вошла Джин, насквозь промокшая, но ужасно счастливая и чуточку пьяная. Дождь загнал ее в кафе, и каких-то два венецианских джентльмена угостили ее вином. Она шлет тебе свои приветы…
Боже, какое длинное письмо в типично эгоистическом духе я написал! Теперь ожидаю такого же длинного, выдержанного в таком же эгоистическом духе от тебя. Присылай его в Париж почтой «Американ экспресс». Не знаю, правда, когда мы будем в Париже, но думаю, через пару недель, и твое письмо не пропадет. С любовью к тебе и Билли. Твой Рудольф.
P. S. Ты что-нибудь слышала о Томе? Я не слышал ни слова о нем со дня похорон мамы».
Гретхен положила на кушетку тонкие пергаментные листочки — специально для писем авиапочтой, плотно исписанные аккуратным почерком ее брата. Допив стаканчик виски, она решила больше себе не наливать. Пошла к окну, выглянула на улицу. Ливень все продолжался. Казалось, весь город внизу залит водой, исчез под ее толстым слоем.
Гретхен раздумывала над письмом брата. Теперь, благодаря почте, они с ним стали куда ближе, куда более дружелюбно настроенными друг к другу, чем при встречах. В своих письмах Рудольф не скрывал своих сомнений, колебаний, не столь твердую уверенность в себе, не проявлял присущей ему гордыни, и все эти черты в нем подкупали, даже если порой он и пытался их утаить. Когда они встречались, были вместе, ее так и подмывало уязвить его, ранить его душу. Письма брата демонстрировали широту его натуры, готовность прощать, и это качество становилось еще более привлекательным оттого, что проявлялось молча, исподволь. Он никогда не показывал, что ему известно о каких-то вещах, которые нуждались в прощении. Билли рассказал ей о своих наскоках на Рудольфа там, в школе, а Рудольф даже не упомянул, хотя бы мимоходом, об этом эпизоде. Он всегда, когда встречался с ее сыном, очень тепло к нему относился, был с ним заботлив и предупредителен. А письма всегда подписывал: «С любовью к тебе и Билли».
Я тоже должна научиться душевной щедрости, подумала она, глядя на дождь.
Она не знала, что предпринять в отношении Тома. Он ей писал не часто, но постоянно держал в курсе событий, рассказывал, чем занимается. Но так же, как и в случае с матерью, он вырвал у нее обещание ничего не сообщать о его местопребывании Рудольфу. Сейчас, в этот самый день, он тоже был в Италии. На другом краю полуострова, правда, далеко на юге, но все равно — в Италии. Несколько дней назад она получила от него письмо из местечка под названием Порто-Санто-Стефано, на побережье Тирренского моря, неподалеку от Рима. Том со своим другом Дуайером наконец-то купили яхту, которую долго искали, по приемлемой для них цене. Они ремонтировали ее на верфях всю осень и всю зиму, намереваясь подготовить ее целиком к первому плаванию к первому июня.
«Мы все делаем своими руками, — писал ей Том своим крупным мальчишеским почерком на линованной бумаге. — Разобрали дизель, потом снова собрали, деталь за деталью, и теперь двигатель как новый, работает как часы. Поменяли электропроводку, законопатили и ошкурили весь корпус, отрегулировали гребные винты, починили генератор, построили новый камбуз, покрасили заново все каюты, купили подержанную мебель и ее тоже покрасили. Дуайер оказался большим докой по части интерьера, и мне ужасно нравится смотреть на то, во что он превратил салон и каюты, — любо-дорого. Мы работаем по четырнадцать часов в сутки семь дней в неделю, но наш труд не пропал даром. Мы с ним живем на борту, хотя яхта стоит на колодках на берегу, чтобы зря не расходовать на жилье денег. Ни Дуайер, ни я сам ни хрена не умеем готовить, но все же не умираем с голоду. Как только начнем ходить в рейсы, наймем кока, возьмем его в свою команду. Думаю, команды из трех человек вполне хватит, чтобы со всем справиться. Если Билли захочет на лето приехать к нам сюда, то у нас есть для него место на борту, и его ожидает много работы. Когда я его видел, то подумал, что работа на воздухе летом может лишь пойти ему на пользу, укрепить здоровье.
Мы собираемся спустить яхту на воду дней через десять. Пока не решили, как ее назовем. Когда мы ее купили, она называлась «Пенелопа-II», но это слишком заумное название для бывшего боксера. Ну если я завел об этом разговор, хочу сказать, что никто здесь не дерется. Они, правда, отчаянно спорят, порой очень громко, но никто никого при этом не трогает и пальцем. Как приятно здесь войти в бар, заранее зная, что тебе не придется прокладывать себе путь назад, к выходу, кулаками. Говорят, что все обстоит по-другому к югу от Неаполя, но я не знаю, ничего не могу сказать.
Хозяин верфи — отличный парень, судя по моим разговорам с другими, убедился, что не берет с нас лишних денег, и помогает во всем. Даже организовал для нас два чартерных рейса. Один — в июне, второй — в июле. Говорит, что будут и другие клиенты. У меня бывали драки с итальянцами в Соединенных Штатах, но здешние итальянцы — совершенно другие. Очень приятные люди. Я выучил несколько итальянских слов, только, конечно, не смогу пока произнести по-итальянски речь.
Когда мы спустим яхту на воду, то ее капитаном станет Дуайер, хотя я купил ее на свои деньги. У него есть все необходимые документы третьего помощника, и он знает, как управляться яхтой. Но он меня учит всему, что знает сам. В тот день, когда я выйду в открытое море и ни в кого не врежусь на траверсе, я назначу себя капитаном. После того как начнем зарабатывать, все доходы будем делить поровну, потому что он — отличный парень, и я не могу обходиться без него.
Еще раз напоминаю тебе о твоем обещании ничего не сообщать обо мне Руди. Если только он узнает, что я совершил такой безумный поступок, купил худую старую яхту в Италии на деньги, которые он заработал для меня, он совершит харакири. У него совершенно другое представление о деньгах — это те бумажки, которые хранятся в банке. Ну, каждый волен поступать, как нравится. Как только я поставлю свой бизнес на солидную основу, как только начну получать прибыль, сразу же напишу ему и приглашу его в круиз вместе с женой. Бесплатно. Тогда он убедится сам — такой ли уж тупой у него брат.
Ты мне пишешь нечасто, и из твоих писем у меня складывается впечатление, что не все у тебя гладко. Может, тебе стоит сменить работу, заняться чем-то другим? Если бы только мой друг Дуайер не слишком смахивал на педика, на что мне, конечно, абсолютно наплевать, я попросил бы тебя выйти за него замуж, и у нас в таком случае на борту появился бы свой кок. Шутка.
Если у тебя есть богатые друзья, которым хотелось бы совершить круиз по Средиземному морю нынешним летом, порекомендуй им меня. Это уже не шутка.
