Чарльз Буковски - Макулатура
— Красного Воробья? Кто это такой?
— Ты его узнаешь, когда ты его увидишь. Ладно, черт с ним… Я допил стакан и вышел оттуда. На улице было лучше. И я пошел. Что-то должно был переломиться, но только не я. Я начал считать всех дураков, которые проходили мимо. Насчитал 50 за две с половиной минуты и вошел в соседний бар.
29
Я вошел и сел на табурет. И тут же бармен:
— Привет, Эдди, — сказал он.
— Я не Эдди, — сказал я.
— Я Эдди, — сказал он.
— Дурака валять будешь? — спросил я его.
— Нет, это ты валяешь, — сказал он.
— Слушай, бармен. Я мирный человек. Более или менее нормальный. Подмышек не нюхаю. Дамского белья не ношу. Но куда бы я ни пришел, меня начинают доставать, не дают передышки. Почему так?
— Я думаю, это тебе на роду написано.
— Ты, Эдди, погоди думать, а сообрази-ка мне двойную водку с тоником и лимончиком.
— У нас нет лимонов.
— Нет, есть. Я отсюда вижу.
— Этот лимон не для тебя.
— Ну? Для кого же? Для Элизабет Тейлор? Если хочешь спать сегодня в своей постели, давай лимон. Мне в водку. Мигом.
— Да? А то что ты сделаешь? Ты и чья армия?
— Еще одно слово, дурак, и у тебя будут проблемы с дыханием. Он стоял, глядел на меня и раздумывал, продолжать ли базар. Потом моргнул и разумно отошел, занялся моим коктейлем. Я пристально следил за ним, чтобы без фокусов. Он принес стакан.
— Я пошутил, дорогой, ты что, шуток не понимаешь?
— Смотря как их скажут.
Эдди опять отошел, встал у дальнего края стойки. Я поднял стакан, выпил залпом. Потом вытащил банкноту. Взял лимон, выдавил на банкноту. Потом обернул ею лимон и катнул по стойке к бармену. Лимон остановился прямо перед ним. Бармен посмотрел на лимон. Я медленно поднялся, немного размял шею, повернулся и вышел вон. Я решил вернуться в кабинет. Меня ждала работа. Глаза у меня были голубые, и никто не любил меня, кроме меня. Я пошел, напевая свой любимый мотивчик из «Кармен».
30
Я отпер дверь моего кабинета, распахнул ее — и кого я вижу? Джинни Нитро сидит за моим столом, нога на ногу и ногой болтает. — Билейн, жалкий пьяница, как делишки? — улыбнулась она. Выглядела изумительно. Понятно, почему влип Гроверс. А что из космоса — так не все ли равно? Выглядела так, что хотелось, чтобы их тут было побольше. Но Гроверс был мой клиент. Я должен был с этой разделаться, сковырнуть ее, убрать со сцены. Ни минуты покоя. Вечно на кого-то горбатишься.
Я обошел свой стол, плюхнулся в кресло, швырнул котелок на вешалку, закурил сигару и вздохнул. Джинни сидела на столе и болтала ногами.
— В ответ на твой вопрос, Джинни, делишки у меня ничего.
— Я пришла, чтобы заключить с тобой сделку, Билейн.
— Я бы лучше послушал сонату Скарлатти.
— Давно у тебя не было женщины?
— Кого это волнует?
— Тебя должно волновать.
— А если нет?
— А если да?
— Ты предлагаешь мне свой органон, Джинни?
— Может быть.
— Что еще за «может быть»? Или предлагаешь, или нет.
— Органон входит в сделку.
— Какую?
Джинни соскочила со стола и стала расхаживать по ковру. Она красиво расхаживала.
— Билейн, — сказала она, расхаживая, — я прибыла с первой волной вторжения из космоса. Мы намерены овладеть Землей.
— Зачем?
— Я с планеты Зарос. У нас перенаселенность. Нам нужна Земля для избыточного населения.
— Так какого же черта вы не едете? Вы совсем как люди. Никто ничего не заметит.
Джинни перестала расхаживать и повернулась ко мне.
— Билейн, мы выглядим не так. То, что ты видишь, — всего лишь мираж.
Она подошла и снова села на мой стол.
— А как ты выглядишь на самом деле? — спросил я.
— Вот как, — сказала она.
Вспышка малинового света. Я поглядел на стол. На нем лежало создание. Оно выглядело как средних размеров змея, только было покрыто жесткими волосами, а посередке располагался круглый мокрый горб с одним глазом. На голове глаз не было, только узкий ротик. Совершенно омерзительная штука. Я схватил телефон, поднял над головой и со всей силы ударил. Мимо. Пакость отползла в сторону. Она слезла на ковер.
Я побежал за ней, чтобы раздавить каблуком. Снова малиновая вспышка, и передо мной снова стояла Джинни.
— Идиот, — сказала она, — ты хотел меня убить. Не зли меня, а то я тебя ликвидирую. Глаза у нее горели.
— Лады, крошка, лады, я просто немного растерялся. Извини.
— Ладно, забудем. Так вот, мы — передовой отряд, посланный на разведку. Но мы считаем разумным привлечь к нашему Делу кое-кого из людей, вроде тебя.
— Почему меня?
— Ты идеально подходишь: ты доверчив, эгоцентричен и бесхарактерен.
— Ну а Гроверс? Он зачем? Зачем мертвые тела? Это как вписывается?
Джинни рассмеялась.
— Не вписывается. Просто мы там приземлились. Я даже привязалась к нему… так, легкий флирт, чтобы не простаивать…
— А я? Ты в меня втрескалась, крошка?
— Ты можешь послужить нашему Делу.
Она двинулась ко мне. Я был в полном трансе. Ее тело прижалось к моему. Мы обнялись, и наши губы слились. Ее язык стрельнул мне в рот, он был горячим и ерзал, как змейка.
Я оттолкнул ее.
— Нет, извини, — сказал я, — не могу! Она посмотрела на меня.
— В чем дело, Билейн? Устарел, что ли?
— Не в том дело, крошка…
— В чем?
— Не хочу тебя обидеть…
— Говори же…
— Ну, ты можешь опять превратиться в эту отвратную штуку с горбом посередке и одним глазом…
— Ах ты толстая скотина, заросцы прекрасны!
— Я знал, что ты не поймешь…
Я вернулся за стол, сел, выдвинул ящик, нашел пол-литра водки отвернул пробку, врезал.
— Как вы приземлились? — спросил я у Джинни.
— В космической трубке.
— В космической трубке? Сколько вас?
— Шесть.
— Не знаю, смогу ли тебе помочь, крошка…
— Ты мне поможешь, Билейн.
— А если нет?
— Ты покойник.
— Черт! Сперва Леди Смерть. Теперь ты. Все вы, дамы, угрожаете мне смертью. Но, может, у меня найдется на это ответ!
Я полез в ящик за люгером. Я взял его в руку. Я снял его с предохранителя и направил на нее.
— Ты улетишь на свой Зарос, крошка!
— Давай, нажми собачку!
— Что?
— Я сказала: нажми собачку, Билейн!
— Думаешь не нажму? — Я почувствовал, что виски у меня вспотели. — Думаешь не нажму? — повторил я. Джинни только улыбнулась.
— Нажми же собачку, Билейн! Все лицо мое покрылось потом.
