Александр Хургин - Сверкая ботинками
Он выходит из дому и идёт по тротуару. Сверкая ботинками. Навстречу ему идут разные люди. Группами, парами и поодиночке. Почти все они, не стесняясь в выражениях, разговаривают. Но не между собой, а каждый по своему телефону. “Когда мобилки стали массовым явлением, – думает мужчина о людях, – человеческая глупость выплеснулась на улицы и зазвучала там во всеуслышание”. И ещё он думает: “То, что когда-то казалось сумасшествием, сейчас кажется нормальным. Ну как бы восприняли осенью восьмидесятого года юношу в майке, с зелёными волосами на татуированной голове? Или девушку, у которой трусы возвышаются над штанами, а в губах, в щеках, в языке, в ноздрях, в ушах, в бровях, в пупке – понатыканы кулоны с серёжками. Их бы прямо с улицы в дурдом доставили. А сейчас, если всех таких доставлять, ни дурдомов не хватит, ни средств доставки. Поэтому, видимо, они воспринимаются нормально. А может, нам просто по фигу, как кто выглядит. И вообще все другие нам по фигу, своих забот хватает”.
Так думает мужчина, идя по тротуару и наблюдая людей, обычных для пятницы людей, идущих по своим обычным делам кто куда.
Наконец он приближается к своей цели – огромному светлому ангару с огромными окнами-витринами на фасаде. Это гипермаркет с загадочным названием “Ашания”. Мужчина берёт тележку и въезжает внутрь. Внутри ему сразу становится хорошо и тепло. Здесь много света, много, но не слишком, шума и людей. Особенно женщин. Которые приятно пахнут. Никто никуда не спешит. До закрытия ещё четыре часа.
“В таких магазинах теракты хорошо устраивать”, – думает вскользь мужчина и тоже не спеша продвигается между рядами полок. Ряды кажутся бесконечными. Тележка – бездонной. Бездонность и бесконечность радуют мужчину и возвышают. Он кладёт в тележку букетик цветов. Выбирает не очень длинный огурец. Три помидора. Зелёный лук. Переезжает к колбасам. Потом к сырам, вину, хлебу, молочным продуктам и кондитерским изделиям. И везде что-нибудь выбирает. Соответствующее его вкусу. Вспоминает о зубной пасте. Находит и её тоже. По дороге останавливается у стеллажа с журналами и листает их не читая. Журналы отсвечивают глянцем. Пестрят картинками. Скользят по пальцам страницами. В общем, вечер пятницы он проводит с ощутимой пользой.
Подъезжает к кассе. В очереди перед ним всего одна женщина и один инвалид в спортивной коляске. От женщины нежно пахнет духами и чем-то текстильным. От инвалида не пахнет ничем.
Мужчина выкладывает покупки на транспортёр. Хочет улыбнуться кассирше, но сдерживается. И с почти скорбным выражением на лице ждёт, пока она посчитает и выбьет. Складывает всё обратно в тележку. Получает длинный вьющийся чек. На 888 рублей. “А это к чему?” – думает мужчина после того, как подумал “ни хрена себе!”, и начинает перекладывать товары в большой целлофановый пакет. Пакет от соприкосновений похрустывает.
На обратном пути мужчина заходит ещё и в аптеку. За всякими мелочами. Которые могут понадобиться любому мужчине в любой момент.
В аптеке он встречает ту же самую женщину, только без инвалида, и ему кажется, что они знакомы и, может быть, даже близки.
А на почту мужчина не заходит. Потому что она уже закрыта, и потому что на почте у него никаких дел нет. Не заходит мужчина по известным причинам и в шиномонтаж.
Дома он убирает покупки в холодильник, аспирин в тумбочку. Откупоривает вино. Ставит букетик в баночку, баночку на кухонный стол и садится ужинать. В брюках, в пиджаке, в галстуке и с вином. Вино терпнет во рту. Стол упирается в подоконник. Поэтому мужчине видно, что делают люди в огромном доме напротив. Они тоже ужинают. И у мужчины создаётся ощущение, что вместе с ним ужинает вся страна. Это приятно.
Поужинав, мужчина снимает с себя лишнее. Посещает санузел. И ложится, засыпая на полумысли. И неподвижно спит. Тихо. Спокойно. Без снов.
Назавтра он просыпается поздно. Проснувшись, какое-то время лежит – прикидывает, кто же это ему мог вчера звонить. Кроме центра по изучению исследований. Потом поднимается. Подходит к окну. И смотрит изнутри наружу. За окном стоит сонное, больное утро субботы. Всё расквашено. Всё бело-серого цвета. Всё противно.
“Если к вечеру не подморозит, – думает мужчина, – придётся сегодня выпить лишнего. А если подморозит, будет страшный гололёд”.
