Алексей Сейл - Клайв Хоул
Обзор книги Алексей Сейл - Клайв Хоул
Алексей Сейл
Клайв Хоул
OCR Busya http://www.litres.ru/pages/biblio_book/?lfrom=329574480&art=2778695
«Алексей Сейл «Живодер»»: Амфора. ТИД Амфора; Москва; 2004
ISBN 5–94278–594–5
1
Татем и Черри были телепродюсерами, состояли в браке и работали на Би–би–си. Они благопристойно ездили на чай к матери Черри, так как оба любили настоящий чай с печеньем, бутербродами, булочками, взбитыми сливками и домашним вареньем, и Татем отказывался платить по завышенным гостиничным ценам, когда все можно было получить даром. Черри была очень красивой женщиной, как и ее мать (Татем даже фантазировал иногда, как бы отыметь их обеих). Татем красотой не отличался, он представлял собой другой тип — с большими передними зубами и целой гривой черных волос. Черри привлекало в нем то, что он был смешным, у него было врожденное чувство юмора, и иногда он смешил ее часами. За это она его и любила; это даже извиняло его выдающуюся мелочность — черту отвратительную в любом человеке.
Каждый раз, когда мать Черри выходила из комнаты, они принимались говорить о Клайве Хоуле. Мать Черри, которая во время войны была спецагентом во Франции и перенесла пытки гестапо, а после самоубийства мужа одна воспитала шестерых детей, но которая не работала на телевидении, а потому вела неинтересную жизнь, вошла в оранжерею с очередным пирогом и, обнаружив, что ее дочь и зять поглощены все той же темой, которую они обсуждали уже начиная с Рождества, спросила:
— А кто такой этот Клайв Хоул, о котором вы говорите? Я никогда о нем не слышала.
Татем и Черри считали, что их ничем нельзя удивить (в конце концов, именно они являлись создателями телевизионного шоу «Анальная анималистика»), но тут они были потрясены.
— Что?! Ты не знаешь Клайва Хоула?! — хором произнесли они, как в дурной комедии положений, постановкой которой и занимались.
2
— Я — Клайв Хоул, — заявил пассажир, сидевший с неуклюже задранными ногами на переднем сиденье черного БМВ седьмого выпуска. Он был облачен в мешковатый бесформенный костюм от Армани и судорожно прижимал к себе обеими руками металлический кейс серебристого цвета. Он выглядел на сорок с небольшим, волосы его уже начали редеть, и он носил бородку, в которой пробивалась седина.
На охранника Би–би–си, стоявшего у ворот Телецентра, это не произвело ни малейшего впечатления.
— Я знаю, кто вы такой, сэр, но это не меняет дела. Мы находимся на службе госбезопасности, и я должен у всех проверять багаж.
— Но я — Клайв Хоул, я возглавляю средства массовой информации.
— Тем не менее мне надо проверить ваш кейс.
Клайв на мгновенье задумался, потом ему в голову пришла какая–то мысль, но он сделал вид, что продолжает думать.
— А‑а… м‑м… да, только что вспомнил — у меня же назначена встреча с циркачами…
И он обратился к крупному негру, выполнявшему функции его личного шофера:
— Клейтон, отвези меня к цирку.
Клейтон закричал: «Будет сделано, мистер Хоул!» — и тут же дал задний ход.
Машина вылетела на Вуд–лейн, резко развернулась, как в кино, и ринулась к северу, оставляя на дороге клочки резины. Охранник с интересом наблюдал за тем, как она удаляется.
— Больной! — заметил он про себя на армянском языке.
По распоряжению Клайва Клейтон довольно быстро притормозил и свернул налево, так, чтобы подобраться к Телецентру с тыла. По тихой служебной дороге они подъехали к площадке, расчищенной для строительства новых офисов. В одном месте ограда, шедшая по периметру участка, просела, и высота забора не превышала двух метров. Вдалеке между двумя зданиями он мог видеть окна собственного кабинета.
— Здесь, Клейтон, здесь остановись! — закричал Клайв.
Машина остановилась, он вылез из нее и уставился на заграждение.
— Ты мне не поможешь перелезть? — спросил он у шофера.
— Конечно, мистер Хоул, — ответил Клейтон и сложил ладони. Неуверенно балансируя на одной ноге, Клайв поставил другую на руки Клейтона, и тот подбросил его вверх, как маленького еврейского акробата.
Клайв оседлал забор с видом человека, внезапно оказавшегося на мустанге, одной рукой все еще прижимая к себе кейс.
— Вас, как всегда, в четыре ждать у выхода, мистер Хоул? — поинтересовался шофер.
— Да, — пробормотал Клайв и тут же добавил: — Нет, лучите здесь. У этой дыры.
— Будет сделано, мистер Хоул.
Клейтон двинулся обратно к машине. А Клайв продолжил висеть на заборе, как посаженный на кол.
— Э‑э… Клейтон, — внезапно пришло ему в голову. — А ты не видел заявку Татема и Черри?
На лице Клейтона появилось задумчивое выражение.
— Как она тебе, понравилась? Нет? — начал гадать Клайв, покачиваясь на ветру. — Может, там недостаточно чернокожих?
— Мне понравилось, мистер Хоул, — наконец вынес свой вердикт Клейтон.
— Правда? Ну хорошо… тогда я поговорю с ними.
С этими словами он рухнул на землю, тут же вскочил, помахал рукой Клейтону и, полупригнувшись, поскакал прочь по строительному мусору. По объездным дорогам комплекса, где сновали маленькие электрокары и громоздились трейлеры с декорациями, помеченными надписями «Информационная игра» и «Долой Килрой», топ–менеджер наконец добрался до нужного здания и постучал в окно. Его помощница Элен, компетентная дама среднего возраста, оторвалась от работы и подняла голову. Казалось, ее совсем не обескуражило то, что она увидела своего начальника стоящим на клумбе.
— Элен, вы не могли бы открыть окно в моем кабинете? — одними губами проартикулировал он через двойное стекло.
Элен встала, перешла в кабинет Клайва и открыла окно, куда он с благодарным видом и забрался.
— Спасибо… огромное спасибо. А теперь, пожалуйста, никаких звонков в течение получаса.
— Конечно, Клайв, — ответила она и вышла из кабинета.
Клайв целеустремленно подошел к столу, сел, положил кейс перед собой и достал из него большую красочную коробку с надписью «Муравьиная мини–ферма Радужной долины» и баночку меда. Потом, весело напевая, он двинулся в угол, где стояли большой телевизор и видеомагнитофон. Встав на колени, он вынул из коробки мини–ферму и открыл ее, после чего налил разбегавшимся муравьям меду. Затем с помощью пинцета он начал запихивать муравьев в видеомагнитофон, после чего залил туда еще немного меду. Затем он повторил ту же операцию с несколькими кассетами, которые лежали рядом. Удовлетворенно оглядев свою работу, он вернулся к столу, снял телефонную трубку и набрал внутренний номер.
— Пола Клайро, пожалуйста, — попросил он. — Это Клайв Хоул.
В ожидании, когда Пол возьмет трубку, он продолжал что–то напевать себе под нос.
— Пол? Привет, это Клайв… я по поводу кассет, которые ты передал мне, с пробами актрис на эпизодические роли… Нет, не посмотрел… Знаешь, произошла странная история, когда я попытался включить видеомагнитофон, ничего не получилось, а когда я заглянул в него, то — разрази меня гром — там оказалось полным–полно муравьев! Да, муравьев и меда!.. Ничего не понимаешь? И тогда я вспомнил, что ты как–то рассказывал, что у твоих детей есть формикарий… и поэтому я догадался, что они залезли в кассеты, когда те находились у тебя дома, а потом уже перебрались в мой видеомагнитофон… но дело не только в твоей кассете — погиб еще целый ряд кассет с пилотными программами, которые я должен был просмотреть и решить, будем ли мы запускать их в серии. Теперь придется отложить решение… как неприятно! А?… Да нет, ты не виноват, дружище… нет… Ты просто подожди и пришли мне запись со своими актрисами где–нибудь через месяц, потому что раньше Элен не удастся добыть мне новый видеомагнитофон… ты же знаешь, какая она беспомощная… не надо, не надо, не извиняйся. — Он весело рассмеялся. — Просто попроси своего пацана, чтобы он больше не распускал своих муравьев. Увидимся… будь здоров. Он положил трубку, с минуту смотрел на нее, после чего взял снова.
— Элен… вы не могли бы связаться с агентом Монти Файфа? Я решил запустить эту историю о выдрах.
Секретарша тут же соединила его.
— Бетти? Как дела? Это Клайв Хоул… отлично, отлично… У меня есть хорошие новости для Монти: я решил дать зеленый свет «Беспризорным источникам». — Выражение его лица резко изменилось. — Что?… Умер? Когда?… Полтора года назад?… Ну, тогда я, наверно… нет… — Он ненадолго задумался. — А что насчет выдр?… Вымерли? Правда?… Ну, тогда будь здорова.
Он повесил трубку и уставился на телефон с таким выражением, словно тот был капризным неуравновешенным псом.
3
На следующий день Клайв сидел за своим большим письменным столом, сделанным из леса, выросшего в Нью — Мексико. Он, однако, вовсе не хотел сидеть за своим большим письменным столом, он хотел диетической кока–колы из холодильника, спрятанного за потайной дверцей шкафа напротив, который его поставщик дважды в неделю загружал винами, соками и другими напитками. Прошло несколько минут, прежде чем та часть его мозга, которая отвечает за инстинкты и обычно решает такие проблемы, не привлекая к себе особого внимания, распорядилась: «Ладно, вставай и иди к холодильнику, спрятанному за потайной дверцей шкафа в ново мексиканском стиле, и добудь нам диетической кока–колы». Он было уже совсем собрался это сделать, когда другой голос, голос, который месяцами не давал ему принять решение, бесконечно взвешивая все «за» и «против» по малейшим пустякам, решил воспользоваться этим моментом и расширить сферу своего действия, подчинив себе другие стороны его жизни. — «Минуточку, Клайв, — произнес он, — а ты уверен в том, что действительно хочешь диетической кока–колы? Откуда ты можешь знать, чего ты на самом деле хочешь? Может, на самом деле ты хочешь фруктового сока? А может, на самом–самом деле ты хочешь встать и помочиться на свой ковер, сотканный индейцами навахо? Откуда ты вообще можешь что–нибудь знать, Клайв?» И ему пришлось снова сесть, и двадцать минут он пребывал в состоянии мучительной нерешительности, пока раздавшиеся снаружи крики не отвлекли его от ада бурлящих мыслей.
