Алина Дворецкая - Черный глаз
— Меня угрызения совести замучили, — призналась Инга.
— Какие угрызения?
— Понимаешь, этот тип, мастер твой, Павел… он не к тебе приходил.
— А к кому?
— Только не ревнуй. Обещай, что не будешь ревновать.
— Вот еще.
— Вчера я была у Катьки в гостях. А этот тип, он ее новый сосед. Они недавно переехали. И он зашел к Катьке в гости, и мы там познакомились. И он откуда-то узнал мой адрес, и пришел ко мне, с цветами и шампанским, понимаешь? Я его выгоняла, я собиралась его выгнать, но он не уходил. Я бы все равно его выгнала. Я не знаю, что он там подумал, наверно, я ему понравилась.
Игорь громко расхохотался.
— Вот идиотка! Ингуся, извини, но это твое самомнение… Павел пришел ко мне. Я давно его приглашал, я дал ему адрес. Вот он и зашел, ближе к вечеру, знал, что я буду дома. А ты что подумала? — он опять засмеялся.
— Что подумала, то и подумала, — огрызнулась Инга, краснея в темноте. — У него шуточки такие, у этого твоего Пашки. Я, говорит, к тебе пришел.
— Да уж, шутник он отменный, — согласился Игорь. — У нас на заводе его очень любят. Он как отколет какую-нибудь шутку… Но вообразить, что он сюда пришел, чтобы… Это все потому, что ты без ума сама от себя, — сказал Игорь ласково. — Думаешь, все мужики в округе только и ждут, чтобы упасть к твоим ногам. Да?
— А ты, — сказала Инга, — мог бы хотя бы для приличия поревновать.
— Хорошо, — зевнул Игорь, — в следующий раз обязательно.
Следующий день был понедельник, и нужно было идти на работу, и дни потекли сами собой, и Инга забыла про Пашку. К выходным розы завяли; опуская их в корзину с мусором, Инга только усмехнулась про себя… надо же! Вообразила себе. Игорь прав, у нее завышенное самомнение, вот и все. С какой стати она восприняла Пашкины шуточки как покушение на собственную честь?.. Хотя, с другой стороны, что еще она могла подумать?
Прошла еще одна неделя. В пятницу вечером, выходя из ателье, где она работала закройщицей, Инга вдруг услышала знакомый голос.
— Эй, привет! Ну, кто мы сегодня — примерная жена или свободная женщина за рюмочкой водки?
Это был Пашка.
— Давай я тебя до дома подвезу, — предложил он.
— Ты к Игорю? — спросила Инга, расправляя юбку.
— Нет, я тебя подвезти. Что ты так на меня смотришь? Ты кошек любишь?
— Люблю, — опешила Инга.
— Особенно персидских, да, ты говорила за столом. Слушай. У меня есть к тебе деловое предложение. Тебе ничего не надо в городе?
— Не знаю, а что?
— Я завтра еду в Петербург по магазинам, жена посылает. Если хочешь, поехали со мной.
Предложение было более чем заманчивым. Инга собиралась как раз на этой неделе или следующей покупать себе осеннее пальто.
— А что я скажу Игорю?
— Скажешь, что поехала в город по магазинам. Со мной. Он отпустит. Да что ты так на меня смотришь? Я же не в театр тебя приглашаю, в конце концов!
— А в театр я бы с тобой и не пошла! — разозлилась Инга.
В субботу утром Инга сидела рядом с Пашкой в его «жигуленке», завитая, накрашенная. Пашка, невероятно довольный чем-то, гнал машину и насвистывал. Инге не говорил ни слова. Она хмурилась сначала… потом вдруг, поймав его взгляд, рассмеялась.
— Чего ты? — улыбнулся он в ответ.
— Да так. Представляешь, какой маразм, я не смогла мужу сказать, что в Питер с тобой еду. Не знаю даже, почему.
— А что ты сказала? — поинтересовался Пашка.
— Сказала, что с Катькой еду.
— А он не может Катьке позвонить и проверить?
— Нет, он мне доверяет.
— Тогда ты все правильно сделала, — сказал Пашка, заговорщицки подмигнув Инге. — Потому что ты действительно мне нравишься. Я тебя и в Питер везу только в надежде завести с тобой… как бы это сказать поаккуратнее… половые отношения.
Улыбка тут же слетела с Ингиного лица.
— Ты серьезно? — спросила она глупо.
— Нет, шучу, — ответил Пашка.
Они закупили дешевых продуктов на Сенной, заехали в «Апрашку» (Инга купила свитер и джинсики Максиму, Пашка — платьице для дочери), потом на ярмарке в СКК Инга выбрала себе шикарное пальто, бежевое, до пят, с пышными складками и высоким воротником. У нее не хватало пятидесяти рублей, Пашка добавил.
— Я верну, — сказала довольная Инга.
— Искренне надеюсь, — сказал Пашка.
Она все ждала с каким-то странным чувством, что он предложит нечто эдакое… завернуть в гостиницу или еще что-то в этом роде… но Пашка держался очень серьезно, как будто они вдвоем были посланы в деловую командировку, не более. В «Кэрролсе», за столиком у окна, Инга окончательно успокоилась, расслабилась… Шутник этот Пашка, ничего не скажешь… но знакомство с ним надо поддерживать, почему бы не съездить в город за продуктами вот так, на машине, очень удобно, и она сегодня же скажет Игорю, что ездила в Питер с Пашкой, пусть смеется, нужно обязательно сказать, ведь между ними ничего не было, и быть не может, это все больное Ингино воображение, есть же какая-то мужская солидарность, действительно, нельзя же вот так… с женой друга…
— Мы сейчас заедем к одному моему приятелю в гости, ненадолго, — сказал Пашка, — а потом поедем домой, хорошо?
Сердце у Инги вдруг учащенно забилось. К какому другу? Зачем? «А твой друг будет дома?» — хотелось спросить ей. Она кивнула и сделала вид, что занята горячим яблочным пирожком.
— А что это у тебя мордочка стала такой хитрой? — спросил Пашка. — Чувствуешь, что сюрпризом пахнет?
Друг был дома, гигантский такой мужчина в сером вязаном жилете, он шумно приветствовал Пашку, пахло шерстью и рыбой, у Инги кружилась голова, и она все ждала, что друг пойдет куда-нибудь за выпивкой и оставит их вдвоем, но вместо этого он вынес из дальней комнаты огромную меховую шапку и положил ее Инге на колени со словами: «Ну что ж, выбирайте».
Обалдевшая Инга заглянула в шапку… и увидела копошившихся два, три, четыре бежевых комочка. Комочки разевали розовые рты и попискивали. Это были персидские котята. Появилась их мать, большая, курносая, потом другая кошка, голубого цвета, появилась на столе длинная бумага кошачьего паспорта.
— Как называть будем? — спросил громадный друг, принимая из рук у Инги выбранного ей котенка.
— Боже мой, так неожиданно, — сказала расчувствовавшаяся Инга. — Я думала, это как-то сложно… в кошачьем клубе…
— Василий — председатель «кошачьего клуба», как ты это назвала, — сказал обрадованный ее реакцией Пашка.
Даже имя у «кошачьего» друга было кошачье.
Инга перебрала в памяти все известные ей звериные имена… почему-то вспомнился одноклассник, разбившийся на мотоцикле перед выпускным вечером, первая ее любовь, он так смешно мяукал на уроках… Лидия Ильинична, толстая математичка, заглядывала под столы и спрашивала возмущенно: «Кто принес кошку? Я прекращаю урок, если вы не выгоните кошку!»
— Никита, — сказала Инга.
— Ничего себе, — удивился Пашка. — Ты же не ребенка называешь! Хотя… Вась, знаешь что… напиши там: Никита Мурашов.
Василий засмеялся.
— Какой еще Мурашов? — не поняла Инга.
— Это фамилия Пашкина, — пояснил Василий, заполняя паспорт.
— А зачем моему котенку твоя фамилия? — возмутилась Инга.
— Ну как же, — ответил Пашка с серьезным видом, — ребенка ты мне отказалась рожать, вот пусть тогда котенок вместо ребенка, я человек честный, пусть сын будет под моей фамилией.
Василий захохотал громче, а Инга покраснела — до кончиков ушей.
В машине котенок спал на заднем сиденье, свернувшись клубочком в старом шарфе. Шарф отдал Василий, от него воняло нафталином на всю машину. «Чтобы кошек моль не ела», — пошутил Василий, заворачивая кота. Счастливая Инга то и дело оглядывалась назад.
— Красивый у нас сын, — сказал Пашка, смеясь. — Правда? — и свернул с трассы на боковую дорожку — в лес.
— Куда ты? — спросила Инга.
— Я понимаю, — сказал Пашка, — что когда женщину с сыном забирают из роддома, то сразу к ней нельзя приставать. Но на самом деле хочется, Ингуся.
Она посмотрела ему в глаза и испугалась чего-то. Он выключил радио и сидел, наклонившись вперед, странно улыбаясь.
— Шуточки у вас, Павел, уж очень неожиданные, — сказала Инга.
И неловко потянулась влево, чтобы поцеловать его в губы.
Он довез ее до дома, до самого подъезда.
— Я тебе помогу сумки поднять наверх.
— А Игорь?
— Скажу, что случайно встретил тебя и Катьку на остановке у вокзала. Вот, подвез. Разве я могу допустить, чтобы жена друга ехала в общественном транспорте с такими сумками?
— Ну, — сказала Инга, видя, что он собирается выходить из машины, — и когда же тебе вновь захочется увидеть жену друга?
— Вновь? — не понял Пашка. — Жизнь длинная. Даст Бог — увидимся, городок небольшой.
Он был серьезен и холоден, и Инга вдруг напугалась — сама не зная чего.
