Рэй Брэдбери - Ole, Ороско! Сикейрос, si!
— И он стал первым коллекционером придорожных благовещений и божественных откровений Себастьяна? — догадался я.
— Совершенно верно! Наглядевшись на все эти латиноамериканские красоты, он развернулся и бросился домой за фотоаппаратом. Полученные снимки были настолько потрясающими, настолько притягивающими взгляд и берущими за душу, что у Монтойи родился гениальный проект. Поскольку большинство людей с пренебрежением относятся к любым придорожным граффити, почему бы не развесить пламенеющие фантазии Себастьяна на стенах галереи, чтобы распалить желания и кошельки? А потом, когда отказаться, передумать или потребовать назад свои деньги будет уже слишком поздно, устроить великое разоблачение: «Если вы думаете, что все эти галерейные моргалки — дары божьи, — завоет Монтойя, — откройте глаза, когда будете проезжать по автостраде сто один, под мостом восемьдесят девять». Итак, Монтойя повесил фотографии, эти окна с видом на бурлящую жизнь, и приготовился огорошить голой правдой критиков, когда те, ни о чем не догадываясь, будут все сидеть в этой лодке. Проблема была лишь в том, что...
— Себастьян упал с моста прежде, чем начался спектакль?
— Упал и подмочил свою репутацию.
— А я думал, смерть увеличивает шансы художника на известность.
— Иногда да, а иногда нет. С Себастьяном вышел особый случай. Сложный случай. Когда Себастьян упал...
— А кстати, как его угораздило?
— Он висел вниз головой, перекинувшись через перила моста, и рисовал, пока какой-то приятель держал его за ноги, но тут приятель чихнул и... да-да, он чихнул и выпустил Себастьяна из рук.
— Боже мой!
— Никто не хотел рассказывать правду ни его родственникам, ни кому-либо другому. Надо же так! Висеть вверх тормашками, рисуя противозаконные граффити, и разбиться, упав в поток машин. Происшествие зарегистрировали как аварию мотоцикла, хотя никакого мотоцикла так и не нашли. Преступную краску с его рук смыли еще до прибытия коронера. Так что Монтойя остался...
— ...в галерее, полной никому не нужных фотографий.
— Нет! В галерее, полной бесценных свидетельств жизни и творчества художника-маргинала, умершего слишком рано, но зато, слава богу, остались эти вдохновенные фотографии, за которые можно будет просить фантастическую цену! Кардинал Махони дал официальное разрешение на публикацию, и цены вообще взлетели до небес.
— Так что же, никто до сих пор не рассказал, где находятся оригиналы?
— Никто и не расскажет. Родные предупреждали своего мальчика: не играй на шоссе — а смотри, как вышло! Вероятно, яркое торжество в честь Себастьяна на выставке его фотографий они еще переживут, но вот мост восемьдесят девять на автостраде сто один... после его смерти он стал для них слишком печальным зрелищем и чересчур коммерческим. И тогда Монтойя придумал зажечь тысячу свечей и создать церковь Святого Себастьяна.
— Сколько людей знают эту историю?
— Монтойя, владелец галереи, может быть, пара тетушек-дядюшек. Ну и мы с тобой. Никто не выпустит кошку из мешка, чтобы она перебежала шоссе. Так мама говорила. Протяни-ка руку на заднее сиденье. Пощупай. Ну, что?
Я протянул руку назад и пощупал.
— Похоже на три ведра.
— А еще?
Я снова пошарил рукой.
— Большая кисточка!
— Значит что?
— Три ведра с краской!
— Верно!
— Но зачем?
— Чтобы закрасить придорожные шедевры Себастьяна Родригеса.
— Закрасить все эти бесценные фрески? Для чего?
— Если мы их оставим, кто-нибудь случайно обратит на них внимание, сравнит с фотографиями в галерее, и наша песенка спета!
— Весь мир узнает, что он был всего лишь безбашенным смельчаком, рисовавшим граффити на шоссе?
— Или начнет гоняться за его гениальными произведениями, и на дороге возникнут аварии или пробки из-за толпы зевак. Ни то, ни другое не приемлемо.
Я долго смотрел на ярко разрисованный пролет моста.
— А кто будет закрашивать всю эту живопись?
— Я! — ответил Сэм.
— И как же ты будешь это делать?
— Ты будешь держать меня за ноги вниз головой, а я буду замазывать. Только сперва высморкайся. Никаких чиханий.
— Сикейрос, nada[2], Ороско, no[3]?
— Точно. Можешь повторить это еще раз.
Я повторил эти слова трижды. Но про себя.
Примечания
1
Давай! Поспеши! (исп.)
2
Ничто (исп.)
3
Нет (исп.)
