Радика Джа - Исповедь гейши
Когда мы в первый раз увиделись, он все больше молчал и только украдкой посматривал на мою грудь. Я тоже незаметно разглядывала его. Мне показалось, что он похож на птицу — темную и безмолвно-угрюмую. Но глаза у него были живые и блестящие, и его взгляд согревал меня, как весеннее солнышко. Поэтому я ничуть не удивилась, когда Томоко сказала, что он снова хочет увидеть меня. Томоко нравилось, когда мы были вместе, и поэтому идея, что я буду встречаться с другом ее парня, привела ее в восторг.
— Мы теперь совсем не будем разлучаться, — радовалась она, сообщая мне эту новость. — Будем вместе ходить на свидания, в кино, в рестораны. Здорово, правда?
Конечно, здорово. Быть все время рядом с Томоко — в моем сереньком мирке это просто предел мечтаний. Но я тут же почувствовала беспокойство. Чем я смогу заинтересовать взрослого студента? Некрасивая, не слишком умная, плохо одетая. И богатого папы у меня нет…
Томоко решила и эту проблему. На свидание с Рю я пришла в черной бархатной блузке, которую мне одолжила подружка. Глубокий овальный вырез, отделанный кремовым кружевом, красиво подчеркивал белизну моей высокой груди с соблазнительной впадинкой посередине. К блузке мы подобрали клетчатую юбочку от Барбары Буи в богатых тонах коричневого, бежевого и темно-красного. Она была совсем коротенькая и, как мне казалось, немного удлиняла мои толстоватые ноги, так невыгодно отличавшиеся от стройных ножек Томоко. Я стащила деньги, которые мать откладывала на черный день, и сделала прическу и макияж в «Дэм», лучшем салоне в Харадзюку. Это была моя первая кража, мать, вероятно, сразу же заметила ее, однако промолчала и никогда не вспоминала об этом.
Во время кинофильма Рю все время поглядывал на меня, а после предложил проводить до метро. Как только другая парочка скрылась из виду, он немедленно приступил к делу, притиснув меня к стволу вишневого дерева и бесцеремонно схватив за грудь. Я резко оттолкнула его, поразившись, насколько он силен.
— Прекрати! — прошипела я. — Куда ты так торопишься?
Выпрямившись и приведя себя в порядок, я продолжала:
— Хочу сначала посмотреть, как ты живешь. Может, пригласишь меня?
— Женщин к нам не пускают, — мрачно ответил Рю, но было видно, что он доволен. Я ведь могла и послать его подальше.
— Ладно. Я просто хотела посмотреть на обстановку, чтобы потом представлять тебя спящим, — дерзко заявила я.
В результате мы вышли из метро вместе и направились к «Ёцуя». Молча мы прошли мимо станции и Софийского университета. По обе стороны дороги утопала в цветах вишня. Перейдя мост, вышли к университетской бейсбольной площадке. Внезапно я остановилась. Ворота были открыты — вероятно, их забыли запереть. Я потянула Рю за руку.
— Давай зайдем?
— Зачем? — удивился он.
— Затем.
Я не могла сказать ему, что первый раз нахожусь наедине с мужчиной и потому так счастлива, что кровь у меня просто кипит и хочется сделать что-нибудь такое, о чем потом приятно будет вспоминать.
Не теряя времени на разговоры, я, не оглядываясь, пошла на площадку, хотя он дважды позвал меня обратно. Обернулась я только на середине поля. А потом вдруг взяла и сняла блузку.
— Ты что делаешь? — изумился он. — Тебя же увидят.
— Правда? Тогда подойди и надень ее на меня, — с вызовом сказала я.
Он двинулся на площадку. Сначала нерешительно, потом, впившись взглядом в мою грудь, все быстрее и быстрее. Когда он подошел совсем близко, я вдруг повернулась и побежала.
— Эй! Погоди! — крикнул он, пускаясь за мной вдогонку.
Но я не остановилась и понеслась к фонарю на дальней стороне площадки. Это был обычный уличный фонарь с теплым желтым светом. Софийский университет был частным заведением и мог позволить себе такое расточительство. Я ждала, пока подойдет Рю, стараясь представить, как выглядят те, кто учится в таких университетах. Потом в круг света ступил запыхавшийся Рю, и я уже больше ни о чем не думала.
Муж всегда говорил, что так втюрился в меня, что непонятно, как вообще он смог тогда сдать выпускные экзамены. В тот год мы с Томоко каждый вечер поджидали своих избранников у ворот университета «Васеда», а потом все вместе шли в «Джонатан» пить кофе. После этого мы с моим будущим мужем совершали долгую прогулку до «Ёцуя», где я садилась на поезд до Мусаси-Коганей, где жила моя мать. Но прежде мы заходили на бейсбольную площадку.
К этому времени обычно уже темнело. Я вставала под свет фонаря, снимала блузку и бюстгальтер и, чуть приподняв руками грудь, как бы предлагала ее Рю. Он медленно приближался ко мне, словно выжидая. Подойдя почти вплотную, он останавливался и молча смотрел на меня. Его нерешительность меня пугала, и я еще выше поднимала грудь.
Позже он написал мне в письме:
Тогда, в первый раз, желтый свет фонаря, словно виски, проливался на твою грудь, стекая в темноту под ногами. Твоя грудь казалась огромной, а соски, словно дерзкие глаза, подзадоривали меня подойти ближе. Я был так ошеломлен, что застыл на месте.
Это было единственное любовное письмо, которое я получила от него. Ожидание, кто первым сделает решающий шаг, превратилось в своего рода игру, а расстояние между нами заставляло меня волноваться как никогда прежде. Само по себе оно ничего не значило, но мне казалось неким значительным и драгоценным символом.
Но в один прекрасный вечер между нами встала моя тень. Я просто оторопела, потому что она была высокой, стройной и совсем не похожей на меня. Но потом я поняла, кто это, и улыбнулась — Томоко, но с моей грудью! Я мгновенно влюбилась в свою тень и каждый вечер ждала ее, а когда она появлялась, я уже не могла смотреть ни на что другое. Даже когда Рю целовал меня, я не могла оторвать глаз от своей прекрасной тени, хотя, слившись с его тенью, она превращалась в некое многорукое чудовище.
Весь год мы, как актеры театра Кабуки, соблюдали один и тот же ритуал. В марте Рю получил приглашение на собеседование от банка «Мицубиси». В тот вечер я сразу поняла, что у него какие-то важные новости — он был так горд, словно я уже стала его собственностью. Когда последний рубеж был преодолен и он нежно дотронулся до меня, маска упала, и его лицо засветилось нескрываемым торжеством. Я догадалась, что произошло нечто судьбоносное, но в тот момент просто молча разделила с ним радость. Уже потом, когда Рю провожал меня до станции, он рассказал мне про свое собеседование. Я просто завизжала от радости — теперь уж точно ему обеспечено блестящее будущее.
Вы, конечно, решили, что это лишь восторги наивной девчонки. Много вы понимаете! Для нас очень важно будущее. Ни одна приличная женщина не выйдет замуж за мужчину без будущего. А мужское будущее не решается на каком-то там собеседовании. На самом деле один из сокурсников Рю, сын некоей шишки из министерства финансов, рекомендовал его банку, и там решили его взять, но не из-за его способностей, а чтобы угодить этому финансовому воротиле. Собеседование было простой формальностью вроде встречи двух семейств по поводу уже решенного брака — нечто постановочное, но тем не менее необходимое. Если бы во время собеседования Рю кому-то не понравился и тот стал бы возражать против его кандидатуры, карьера бедного парня закончилась бы, так и не начавшись. Но этого не произошло, и Рю взяли в банк. Ничего удивительного. У Рю был особый талант — он был так зауряден, что не вызывал ничьей зависти.
Незадолго до окончания университета Рю пригласил меня отдохнуть в Беппу, в префектуре Оита, а потом к своей матери на Кюсю. Я сказала в школе, что заболела, а матери — что еду со школьной командой на соревнования по волейболу. Никто ни о чем не догадался. По сути, это был наш медовый месяц, потому что сразу после университета Рю стал работать в отделе кредитования одного из отделений банка «Мицубиси». Шел 1986 год. В Японии тогда были хорошие времена, зарплаты были высокими, а компании дрались за таких выпускников, как мой муж.
Рю сразу же определился с первоочередными задачами — он собирался посылать деньги матери, чтобы она больше не работала, и жениться на мне. Когда я сообщила об этом Томоко, она от неожиданности пролила на парту соляную кислоту.
— Может, тебе лучше не торопиться? — спросила она, когда мы вытирали лужицу. — Он же у тебя первый. Тебе надо повстречаться с другими, а уж потом решать, кто тебе нужен.
Я взглянула на Томоко, впервые осознав, какая между нами пропасть. Она-то могла тянуть сколько угодно. Для нее парни не были проблемой. Но сама я знала, что, если заставлю Рю ждать, он быстренько подцепит кого-нибудь получше. Вокруг полно красивых девушек, как цветов на клумбах. А у меня только пара больших грейпфрутов спереди и ничего больше. Надо реально смотреть на вещи.
На моей свадьбе было полно цветов. Все коллеги Рю прислали мне по букету, хотя я их и в глаза не видела. Некоторые букеты были просто огромными, и даже самый маленький стоил не меньше пятнадцати тысяч иен! Мое свадебное платье обошлось дешевле, чем цветы. Его взяли напрокат. Но что самое обидное, свадебное кимоно, в котором я пошла в храм, тоже было взято напрокат. И все потому, что моя мать была против нашего брака. Она заявила, что не намерена тратить деньги на свадьбу, которую не одобряет. Если бы мой брат жил с нами, возможно, он принял бы мою сторону и уговорил ее. Но он был далеко, в Америке. И все же мы с Рю поженились, как только я окончила школу.
