Леонид Габышев - Из зоны в зону
И Петров рассказал.
— Документы есть?
Старший сержант на ходу посмотрел паспорт. Он — страстный болельщик и отпустил Колю. Петров занял очередь в кассе.
Перед ним молодая женщина с грудным ребенком без очереди протянула паспорт. Кассир отстригла билет и сказала:
— Билеты кончились.
— Как кончились! — возмутился он, — вы говорили: билетов много.
Он положил паспорт около кассира, но она швырнула ему в лицо.
— Заберите!
— Вот кобра, вот овчарка!
Мимо кассы шел старший сержант.
— Он обругал меня матом, — сказала кассир.
— Опять отличился. Получишь пятнадцать суток, — и мент завел его в дежурку.
— Давай паспорт.
— Паспорт у кассира. Она швырнула его мне в лицо. А матом я ее не ругал.
Мент пошел за паспортом, а Петров остался с сержантом.
— Твоего паспорта у кассира нет, — вернувшись, сказал старший сержант.
— Как нет?
Он обыскал Колю, забрал комсомольскую характеристику, но паспорта не нашел. Рубашка, пока Петров давился в очереди, вылезла из брюк и закрыла задний карман. В нем в покоился паспорт.
— Идем, — мент положил характеристику на стол.
Они подошли к кассиру.
— Он говорит, что паспорт у вас остался.
— Он взял паспорт, — ответила кассир.
— Вы швырнули мне его в лицо. Он у вас!
Они осмотрели пол вокруг кассы.
Пассажиры сочувствовали Коле.
— Она кинула паспорт ему в лицо. Он не брал его, — сказал пожилой мужчина.
Мент завел Колю в дежурку и сел за стол. Что делать? Если сажать на пятнадцать суток, нужен паспорт. Прочитал комсомольскую характеристику.
— Товарищ старший сержант, я три часа отстоял в очереди, и в туалет как из ружья хочу.
Они вышли.
— Вот, — показал рукой мент в сторону туалета.
Окна в туалете под самым потолком и без форточек.
Он вышел из туалета, мента нет, и быстрым шагом направился к выходу.
Скорый Пекин — Москва прибывал через несколько часов, и Коля пересчитал деньги. «Надо экономить, — подумал он и купил билет до первой станции. — Вдруг в тюменском аэропорту тоже шальная очередь? А-а, надо отправить Косте Кобзеву на мое имя телеграмму: умер отец. Тогда могут дать билет без очереди».
Пассажиров на Пекин — Москва мало. Проводница даже не посмотрела билет. Кто ж на таких поездах ездит зайцем!
Рано утром он прибыл в Тюмень, и на такси рванул в аэропорт. По пути заехал на угол Хохрякова и Володарского.
— Кто там? — услыхал из-за дверей голос Костиной жены.
— Коля Петров. Я за телеграммой.
— За какой телеграммой?
— Я послал на ваш адрес на свою фамилию.
— Телеграммы не было.
По лестнице спускался медленно. «Неужели вперед телеграммы приехал? А может, не стали передавать».
Самолетов из Тюмени на Москву всего два, и тучи народа осаждали кассы. «Как быть?»
Грустный слонялся по аэропорту. Давно рассвело, и сильно хотел жрать. Покурив, притулился к стойке. До уха долетел женский голос: «Сейчас в Свердловске был несильный дождь». Он встрепенулся.
— Извините. Вы только из Свердловска?
— Да.
— Вы сказали: там был несильный дождь. А погода летная?
— Летная.
— Благодарю, — сказал он и услыхал: «Начинается посадка на рейс 3213 до Свердловска».
Рванул к кассе и купил билет.
Коля в полупустом АН-24, в черных очках и листает справочник для поступления в высшие учебные заведения. Справа черноглазая девушка, сзади ее мама и родная сестра. Уж до того они похожи — двойняшки. Они пошептались с мамой и сменялись местами. Сестры-близнецы в одинаковой одежде. Черноглазая соседка с родинкой на щечке смотрит на справочник для поступления в вузы.
Заговорил с черноглазой и, пока самолет не взлетел, познакомился.
Сорок пять минут только и болтал с Викой. Записал ее адрес. Вика жила в Одессе по улице Центральный Аэропорт.
В свердловском аэропорту специально снял очки. В самолете Вика была любезна, но вдруг стала холодна, и в здании аэропорта они попрощались. «Шрам, шрам», — подумал он и пошел штурмовать кассы.
Билет до Москвы он взял. В ресторане встретил ядреную маму с дочками-близнецами.
Из Домодедова рванул в общежитие к Марату, бывшему мужу троюродной сестры Ольги. Он просил Марата купить билет на футбольный матч.
— Продал я билет сегодня утром, — сказал Марат.
— Ладно, на стадионе достану. У тебя можно переночевать?
— Приезжай.
Сошел на Спортивной и влился в толпу. Идя бок о бок с парнем, спросил:
— Сможешь достать билет?
— Запросто.
Он вывел Колю из людского потока. На ухоженной площадке по газонам сновали модно одетые ребята.
Коля внимательно рассматривает билет — боится, как бы не надули, а то заплатит последнюю пятерку.
Во время матча он свистел, орал, и оглушил соседей. Молодая женщина сделала замечание.
— Неужели я за тыщи километров ехал молчать!
Матч его разочаровал: по телевизору футбол зрелищнее.
Наши проиграли бразильцам. Пеле не выступал.
Долго таскала по Москве Колю толпа. Станции метро закрыты, и он не знал, как из толпы вырваться.
Марат сидел в прокуренной комнате и штудировал конспекты. В прошлом году Ольга развелась с ним, вышла за любимого и родила. Чтоб ребенок не мешал сдавать государственные экзамены, вызвала из дома младшую сестру.
Утром пошел к Ольге, — она жила с ребенком и сестрой в отдельной комнате, — в надежде одолжить несколько рублей. Ольги не было. Ребенка нянчила рослая младшая сестра.
— Тая, я в отпуске. В Москве проездом. Кончились деньги. Одолжи несколько рублей.
— У нас мало осталось, самим, наверное, не хватит, — ответила троюродная сестра.
Попросил у Марата, и тот — своих-то не было — не отказал: насобирал у студентов мелочи.
С мелочью продолжил путешествие по России. Теперь на родину Сергея Есенина.
10
Электричкой, с перекладными, добрался до Рыбного. По пути контролеры выгребли последнюю мелочь.
Из Рыбного потопал в Константиново. «Все равно попадется попутка». И точно — по дороге мчался грузовик. Поднял руку.
— Куда? — спросил шофер.
— К Есенину!!!
— Залазь!!!
В кузове несколько мужчин и женщин в рабочей одежде… Русоволосый парень спросил закурить.
Коля угостил и закурил сам. Парень разговорчивый. Оказывается, он константиновский и только из милиции. Отсидел пятнадцать суток. «У него можно переночевать».
Полдороги парень ругал ментов, ни за что упрятавших его на пятнадцать суток.
А вот и Константиново. Переговорил с парнем о ночлеге.
