Эдмундо Пас Сольдан - Бред Тьюринга
– Я вижу себя тем, кем вы хотите видеть меня, мой генерал.
Предложение, которое могло бы вызвать ненависть и стыд твоей кузины, но в то же время такое, что его невозможно отклонить. Хочется думать, что сейчас это другой Монтенегро, этот демократичен, и не его агенты убили Мирту. Прошли годы, и незачем хранить в нафталине свою давнюю боль. На стенах висят зеркала, на столе лежит газета с кроссвордом, разгаданным наполовину, и стоят фотографии его супруги, погибшей в авиакатастрофе где-то над Бразилией. Его фотографии времен диктатуры, будто заявляющие всем и каждому: времена меняются, но я не собираюсь отказываться от своего прошлого.
– Судья, мое правительство собирается начать большую кампанию против коррупции. На всех уровнях. Мы не должны занимать первые места в мировых рейтингах взяточников. На нашем континенте впереди нас только Парагвай. – Голос у него резонирующий и низкий, руки нервно рассекают воздух, жесты возбужденные.
– Я полностью с вами согласен, мой генерал.
– В таком случае я на вас рассчитываю. – И хоть бы малая толика сомнения… Но нет, так легко произнести "да" – и вот уже пожимаются руки, встречаются взгляды… Если бы он только знал (скорее всего он прекрасно знает и забавляется), как легко люди попадают в эту греховную паутину власти; они ненавидят ее, но возможность повелевать другими оказывается сильнее; так же, как велик соблазн запросто встречаться с Монтенегро в садах президентской резиденции, засаженных магнолиями; всем хочется повлиять на судьбу страны…
– Рассчитывайте на меня, мой генерал. – Приемы в доме посла Перу, в посольстве США…
– До меня дошли хорошие новости. Вы неоднократно плохо отзывались о моем правительстве. И обо мне в том числе. Везде есть чуткие уши. Однако мне известно, что, несмотря на небольшие разногласия между нами, вы, бесспорно, патриот, и благо нации для вас – превыше всего.
– Спасибо за доверие, мой генерал. И за то, что вы принимаете как должное наши небольшие расхождения во мнениях.
Наверное, в глубине души Монтенегро – хороший человек, раз он доверяет мне свои секреты. И говорит, что не ошибся во мне.
Кардона чувствует в комнате какое-то движение. Жизнь сейчас жестока, в любой момент даже это здание может взлететь в воздух. Он оглядывается по сторонам, садится на стул и закуривает сигару, про себя беседуя с Монтенегро; ложится в кровать с магнитофоном в руке; потом начинает прохаживаться по комнате, почесывая пятна на лице; выпивает два стакана виски, чтобы побороть робость и представить Монтенегро свою отставку как невозможность примириться с его диктаторским прошлым.
– Мой генерал, я принял ваше предложение, потому что я слаб, я, как и все, соблазнился властью, потому что я имею свою цену, но я кое-что накопил за эти месяцы и теперь хочу выкупить свою душу… – Он ложится в кровать, смотрит мультфильмы и включает магнитофон. Он уже не слышит ни слов женщины, ни своих укоризненных упреков в ее адрес. Он заснул глубоким сном.
Фразы звучат в гулкой тишине комнаты:
– Позвольте начать с вашего имени.
– Рут Саэнс.
– И вы работаете…
– Историком. Профессор Государственного университета Рио-Фугитиво.
– Говорите погромче. Если хотите, можете сесть поближе к столу. Вы сказали, что специализируетесь на…
– Мировой истории криптоанализа.
– Не слишком ли на многое вы замахнулись?
– Мой отец фанатично любил секретные сообщения и с детства заразил меня своей страстью…
– Замужем…
– Супруга Мигеля Саэнса. В настоящее время он заведует Архивом Тайной палаты.
– Вы тоже работали там.
– Очень давно. Во время первого правления Монтенегро, во времена диктатуры. У них был советник, гринго, которого называли Альберт; я не знаю, было ли это его настоящее имя. Альберт убедил военную верхушку в том, что необходимо создать национальную службу перехвата и расшифровки секретных сообщений. Это было единственным способом поддержать диктатуру. Подпольные организации постепенно объединялись между собой. Правительство должно было идти на голову впереди них; перехватывать их сообщения, расшифровывать их и делать выводы. Мой брат, военный, предложил нам заключить с Альбертом контракт на участие в новом проекте.
– И вы согласились.
– Это было очень хорошее предложение.
– Но вы там долго не продержались.
– Информация, которую мы расшифровывали, помогала военным арестовывать молодых радикалов, сажать их в тюрьму и даже убивать. Мне стоило больших усилий делать свою работу, сохраняя нейтралитет, зная, к чему приведут результаты наших трудов.
– Но ваш супруг продолжил работу.
– Он на редкость аполитичен. Может абстрагироваться даже от того, что происходит прямо у него под носом. Думать только о своей работе и слепо подчиняться приказам.
– Но вы не одобряли того, что он продолжает работать в Тайной палате.
– Я говорила ему, но это ни к чему не привело. И я решила, что главное для меня – самой не пачкать рук. То, чем занимается он, – совсем другое дело. Я использовала его как источник информации.
– Поясните, что вы имеете в виду.
– Я сказала себе, что напишу книгу, которая оправдает меня. Я расскажу в ней все, что знаю о диктатуре. И начала терпеливо разбирать все случаи, когда Мигель принимал участие в том или ином расследовании. Фиксировать, когда начали ту или иную работу, когда ее закончили; Какова была непосредственная задача Мигеля. К какому результату пришли. Даты, имена арестованных, убитых, пропавших без вести. В большинстве случаев это были проверенные данные. Иногда – догадки. Своего рода "черная книга" диктатуры. Или более чем книга – обвинительный акт.
– Вы могли бы передать ее мне? Чтобы использовать в качестве доказательства?
– Прошли годы. Я не могу больше врать.
– Будут очень серьезные последствия. Для вашего супруга. Возможно, и для вас тоже. Но вы можете пойти на попятный.
– Возможно. Но это будет потом, а сейчас я живу настоящим.
Глава 13
Каблуки Рут стучат по мостовой. Она идет с сигаретой в руке, время от времени украдкой поглядывая по сторонам, чтобы убедиться, что ее никто не преследует. Она ведет себя так с тех пор, как покинула отель Кардоны. Она уходила, когда туда зашли военные и группа галдящих студентов, размахивающих плакатами с оскорблениями в адрес правительства и "Глобалюкса". Ей повезло: еще несколько минут – и она не выбралась бы с площади. Рут крепко держит свой портфель, где лежат успокоительные таблетки, которые уже не помогают, мобильник, который безрезультатно звонит, старенькая фотография Флавии, карандаши для глаз и губ.
Она не знает, куда идет. Она минует квартал за кварталом, где еще можно пройти. В Рио-Фугитиво перекрывают улицы, проспекты. Чтобы помешать движению, громоздят камни, поломанную мебель, куски железа. Движение автомобилей постепенно прекращается, несмотря на слабые попытки ликвидировать заторы. Бронированные джипы и армейские грузовики, солдаты и военная полиция в полной боевой готовности, заняли свои посты. За баррикадами студенты выкрикивают лозунги протеста и оскорбляют солдат, которые пока избегают прямых столкновений. Напряжение в городе нарастает; со всех сторон слышен шум вертолетов, которые кружат над городом.
Рут уверена только в одном: она не хочет возвращаться домой – теперь, когда она оставила свои показания на магнитофонной ленте. Она чувствует себя опустошенной; она не в состоянии снова встретиться с Мигелем и делать вид, что ничего не произошло. Мигель так или иначе узнает о ее разговоре с Кардоной, о планах призвать правительство Монтенегро к ответу. Судья сказал ей, что ни с кем не говорил на эту тему, но в этой стране заговоры и мятежи раскрываются очень быстро.
Она удалилась от центра и идет теперь по небольшой улице, испещренной следами шин. Как лицо Кардоны – пятнами…
– Поговорим о конкретных вещах, – послышался строгий голос Кардоны, который вплотную подошел к тому, что интересует его на самом деле. – К примеру, сентябрь 1976 года. План "Тарапака", когда молодые офицеры задумали свергнуть Монтенегро. Вы помните?
– Я историк. Это моя работа – помнить даты.
– Группа офицеров, которые после усиления диктатуры в 1974 году разработали план с целью захвата Монтенегро во время его частного визита в Санта-Крус. План скрупулезно прорабатывался в течение нескольких месяцев. Возможно, они уже были близки к успеху, к уничтожению Монтенегро. Однако за несколько дней до намеченного срока все заговорщики, как гражданские, так и военные, были уничтожены.
– Я знакома с подробностями.
– Ваш супруг имеет к этому отношение?
– За последние годы произошло столько событий. Почему вас интересует именно это?
