Элизабет Гилберт - Самая лучшая жена (сборник)
«Боже милосердный! – как-то раз с восторгом воскликнул Джон. – У нас просто фул-хаус![11] В некотором роде пара и тройка. Ну разве это не удача? Разве не восхитительная комбинация, на которой можно выиграть?»
Но Мэгз покинула дом на берегу в конце августа и уехала во Флориду.
Мэгз тайком призналась Пег: «Я тебе кое-что скажу, Пег. Дело в том, что я начинаю ненавидеть Джона».
После того как Мэгз уехала, Джон сказал про нее: «Ее никто и не думал удерживать. Никто не обязан жить в этом доме только ради того, чтобы сделать мне приятное. Правда, она, конечно, могла озаботиться тем, чтобы подыскать взамен себя другую Маргарет – хотя бы для того, чтобы сохранилась наша счастливая карточная комбинация, – или вы так не думаете? Увы! Теперь у нас всего-навсего две пары.[12] Но ведь вы все остаетесь, не так ли?»
«Мы все остаемся!» – воскликнула Пег и крепко обняла своего дружка – красавчика Джи-Джи.
«А дом-то хоть отапливается? Зимовать в нем можно?» – поинтересовался Джи-Джи.
«О, помилосердствуй! – замахал руками порочный и глупый Джон. – Представления не имею! А ты бы не мог заняться утеплением дома, Джи-Джи? Ты такой умный. Нет? Насколько это сложно – подготовить мой дом к зиме?»
На самом деле дом не отапливался. Он вообще не был предназначен для того, чтобы в нем зимовать, и к концу сентября четверо обитателей дома начали это ощущать. Они не видели никакого реального способа согреться. Мало этого, к той ночи, когда арестовали Пег и Марги, ни у кого из этих молодых людей, по большому счету, не было работы. Джи-Джи все лето трудился в должности телохранителя, но эта работа закончилась сразу после Дня труда,[13] как только разъехались туристы. Марги и Пег почти наверняка должны были уволить за дурацкую пьяную выходку со сливочным маслом. Что касается порочного и глупого Джона, то он вообще никогда не работал. Джон посвятил лето отращиванию волос и сочинению продолжений для кинофильмов, у которых уже имелись продолжения.
– Что ж, мои неописуемо восхитительные заключенные, – сказал Джон. – Давайте же взойдем на крышу и изопьем спиртных напитков, наслаждаясь этим великолепным дождем.
В общем, четверо друзей поднялись на плоскую крышу дома Джона – площадку с перильцами, – чтобы выпить пива и полюбоваться окрестностями. От моря их отделяла одна-единственная дюна. Пляж с трудом выдерживал натиск волн и ливня. Четверо друзей расселись в промокшие шезлонги под проливным дождем. У их ног плескались холодные лужицы, спину поливали не менее холодные струи.
Джон возвестил:
– Из-за этого шторма вода похолодает. Купание отменяется. Друзья мои, мне ужасно жаль, но я с прискорбием вынужден сообщить вам, что этот шторм – знак окончания нашего счастливого лета.
– Купание отменяется! – в ужасе воскликнула Марги.
– Отменяется, – подтвердил Джон. – Да! Как ни печально, но эта буря подводит наше милое лето к неизбежному финалу.
Марги, судя по всему, жутко расстроилась. Она словно бы впервые в жизни всерьез задумалась о таком понятии, как смена времен года.
– Купание отменяется? – с тоской вновь повторила она. Она была по-настоящему шокирована. – Неужели это правда?
– Сентябрь – самый жестокий месяц, – вздохнул Джон.
У него на коленях лежал большой пакет с картофельными чипсами. Дождь превратил чипсы в вязкую соленую жижу. Джон выудил из пакета пригоршню этой жижи и бросил через перильца.
– Ну и штормяга, – поежилась Пег. – Жуть!
Джи-Джи успокаивающе проговорил:
– Ничего страшного, Пег. Это даже не настоящий шторм. Настоящий шторм сейчас слишком сильно занят – он терзает какой-то другой кусок побережья, – и до нас ему нет дела.
– Джи-Джи совершенно прав, – объявил Джон. – Данное природное явление даже нельзя считать намеком на настоящий шторм.
– Боже мой! – сокрушенно проговорила Марги. – Однако дождь все же довольно-таки сильный. – Она окликнула подругу: – Пег, дорогая?
– Да, – буркнула Пег.
– Скажи, весьма ли трудно найти работу, если у кого-то есть судимость?
– У нас нет судимости, Марги.
– Разве? Разве нас нынче ночью не подвергли аресту?
– Да, но судимость – это совсем другое. Судимость – это когда ты преступник со стажем. Судимость можно заработать только тогда, когда ты совершишь несколько преступлений.
– Пег излагает свои мысли с такой уверенностью, – отметила Марги.
– С потрясающей уверенностью для человека, который не имеет ни толики понятия, о чем, черт побери, говорит, – поддакнул Джон. – Наша Пег разглагольствует совсем как опытный прокурор штата.
– А вот я полагаю, что получить работу, имея судимость или хотя бы привод в полицию, поистине невозможно, – сказала Марги. – Я теперь никогда не смогу найти работу, и Пег не сможет. Мы обречены! Джон, милый! Ты всегда будешь заботиться обо мне?
– Естественно, – отозвался Джон.
– Но что же станет с Пег? Ей придется стать забавой для какого-нибудь богатенького старика. Джон, милый! Не знаком ли ты с каким-нибудь богатеньким стариком, которому нужна юная девица для забав?
Джон ответил:
– Из мужчин такого сорта мне знаком только мой отец. Полагаю, он не испытывает недостатка в юных девицах.
В этот момент ярко сверкнула молния.
– Ой, мама, – вырвалось у Джи-Джи.
Джон встал. Он перебросил волосы, собранные в хвост, на плечо и, накрутив их на палец, провозгласил:
– Желаю изложить свое требование. Мы отправляемся купаться. Это наш последний шанс. Давайте не будем медлить, ибо завтра вода станет слишком холодной.
– Очень смешно, – фыркнул Джи-Джи. – Я не пойду.
– Очень смешно, – буркнула Пег. – Я тоже ни за что не пойду купаться.
– Вы оба на редкость потешны, – заключил Джон, – ибо мы, вне всяких сомнений, идем купаться. Я этого требую.
– Никто сегодня не пойдет купаться, балбес, – сказала Пег. – Среди ночи… с ума сошел?
Джон вскинул вверх сжатую в кулак руку и прокричал:
– К морю! Мы все со страстью отправимся к морю! Я требую страсти!
Марги мурлыкнула:
– Мой возлюбленный Джон лишился рассудка.
– Гроза завтра закончится, друзья мои, – объявил Джон. – Взойдет солнце, но вода уже будет холодной. И все вы чрезвычайно пожалеете о том, что упустили последний шанс поплескаться в водах океана.
– Джон воистину лишился рассудка, – заключила Марги.
– К тому же это даже не настоящий шторм, – не унимался Джон. – Разве не именно так выразился Джи-Джи? Нет? А Джи-Джи – человек разумный и рассудительный. Это всего лишь намек на шторм. Я бы с трудом назвал это штормом.
– Я пойду купаться, – заявил Джи-Джи. – Какого черта!..
Марги посмотрела на Пег, перевела взгляд на Джона, потом на Джи-Джи, которого друзья и вправду считали человеком разумным и рассудительным. Джи-Джи, выпивший порядочно пива, сидел, ссутулившись, в мокром шезлонге. Его поза была ужасна. Он был похож на чьего-нибудь пьяненького дядюшку.
– Конечно. Я пойду купаться, – повторил Джи-Джи. И, словно бы желая объяснить свое решение, добавил: – Ведь сильнее мы уже не промокнем, верно я говорю?
– Вот это ты правильно сказал, – похвалила его Пег. – По-моему, в этом есть смысл.
Ощущение у всех возникло такое, словно только что был вынесен официальный вердикт. Будто бы четыре крутых бизнесмена пришли к твердому согласию по важному деловому вопросу. С видом главных администраторов, принявших судьбоносное решение, все четверо поднялись, спустились по лестнице, перебрались через дюну и вышли на пляж. Когда они проходили через веранду, Марги взяла надувной спасательный круг в виде слона Дамбо[14] и, просунув в него голову, спустила на талию. Это была детская игрушка, но ей она нравилась. Она все лето плавала с этим спасательным кругом. Сжав в руке серый хобот Дамбо, будто жреческий жезл, она входила в воду.
На пляже порочный и глупый Джон, а также красавчик Джи-Джи сняли туфли и, не раздеваясь, вошли в воду. Они двинулись вперед через полосу прибоя. Вода где-то доходила им до пояса, где-то – до груди. Парни высоко поднимали ноги, и впечатление было такое, будто они шагают по вязкой бурлящей грязи. Джона сбила с ног первая же волна, а Джи-Джи довольно ловко поднырнул под нее и вынырнул на гребне следующего вала. Джон выбрался на поверхность, радостно завопил, и его тут же снова накрыло волной.
Марги сняла верхнюю одежду, а Пег – только юбку. Марги побежала следом за Джоном и Джи-Джи, придерживая на талии надувного Дамбо и радостно взвизгивая.
Пег немного постояла на мелководье по щиколотку в воде. В темноте, за пеленой дождя, она почти ничего не видела, кроме голов своих друзей. Песок засасывал ее ступни. Она пошла вперед, прямо на волну, которая встала перед ней, высокая, как проволочная изгородь. В следующее мгновение волна упала. Пег расслабилась. Волна окатила ее, завертела и отпустила. Вынырнув, Пег очутилась на гребне следующей волны. Она увидела Джона, Джи-Джи и Марги внизу, в пространстве между двумя водяными валами. У всех троих были широко раскрыты рты. Хобот надувного Дамбо торчал из воды как перископ. Следующая волна была выше, она накрыла Пег и ее друзей.
