Оксана Робски - Casual-2: Пляска головой и ногами
– Да, да, просто вы по телефону разговаривали…
– Пересядем за другой столик? А то у меня здесь уже все запахи смешались.
– Конечно, конечно.
Michael Kors, Mugler…
– Скажите, когда первый раз вы почувствовали себя особенной? Ну, было какое-то такое… озарение? Может быть, в детстве?
– В детстве? Escada под столом.
– Правду сказать, я тоже пишу.
Kenzo на салфетку. Покачала салфеткой перед своим лицом.
– Надо же, как интересно!
Звоню Регине.
– Все, выбрала – «Coromandel». Он взаимодействует с ароматом кожи. И поэтому на всех чуть-чуть разный.
– У тебя что там, целая исследовательская группа?
– Да. Я и журналист. Вечером продиктую тебе описание аромата. Сейчас у меня тут слишком всего много, – я помахала рукой, как будто мух отгоняла.
Потом посмотрела на журналиста:
– Ну, все. Наше время истекло. Было очень приятно с вами поболтать.
– Я, честно говоря, думал…
– Что поделаешь – график… А текст пришлите Регине на утверждение.
Где-то я прочитала, что жизнь – субстанция глуповатая, но отзывчивая. Согласна.
И если ты сумеешь себя убедить в том, что то, что тебе хочется, действительно необходимо, – ты это непременно получишь.
Надо это записать.
Вообще, надо завести маленькую книжку и записывать за собой. А потом опубликовать.
Или вот, например, Бегбедер приезжал в Москву с диктофоном. И ничего, не стеснялся увековечивать свои мысли и в ресторанах, и в ночных клубах.
Мы вместе ужинали на «Веранде», когда он приезжал с неофициальным визитом и двумя своими неофициальными женами.
Бегбедер как Бегбедер.
6
Когда я стану тоскующим черепом, я, наверное, полюблю зиму.
Только когда, скинув, как в дождь босоножки, скорость и выключив музыку, заезжаешь, как будто на цыпочках, в свой двор, и снег хрустит под колесами как хорошо прожаренная сушка, а полярная звезда вздрагивает от неожиданности, когда поднимаешь на нее глаза; а твой дом как волшебный замок, и расположен он, кстати, в самом престижном месте этой сказочной страны; и подъехала ты к нему не на чем-нибудь, а на шикарном (лет двадцать бы назад тоже подумала – сказочном) «БМВ» – думаешь: как же здорово все сложилось!
И гордишься и собой, и вселенной.
Даже подбородок непроизвольно задирается.
Телефон исполнил «Малинки» Жанны Фриске.
– Моя дорогая! – Это Регина. – Я очень коротко, а то мой стал какой-то нервный. Он говорит, что я постоянно разговариваю по телефону, а что я могу сделать, если они звонят круглосуточно!
– И что, он ругается?
Хотелось подольше стоять на улице.
– Ругается! Ужас! В общем, у тебя съемка не в 12, а в 11, они очень просили!
– Но в 11 я не поеду! Это очень рано…
– Дорогая моя, они очень просили, к тому же это самый лучший глянцевый журнал…
– Я постараюсь, но не обещаю…
Я сбила рукой снег с маленькой елочки около моей калитки (на Новый год мы ее украшаем золотыми шарами); открыла почтовый ящик.
– Что у меня за конверт? – произнесла вслух.
– Может, пригласилка куда-нибудь? Все, я побежала…
– Так ведь пригласилки все тебе приходят?
– Ну, да. Тогда не знаю. Все, я тебя целую, меня любимый зовет! – Регина повесила трубку.
Я люблю свой дом.
Ночью. Когда он освещается только уличными фонарями через стеклянные стены.
Фонари покачиваются на ветру, и по дому бродят замысловатые тени.
Письмо – листочек из принтера.
Я не выронила его из рук, как в кино. Мои пальцы впились в бумагу и стали еще белее ее.
Мое сердце ухнуло и забило крыльями, чтобы не упасть вниз.
Я от страха расплакалась.
Сучка!
Я ненавижу тебя!
За тобой ухаживают, как за нежным фруктом.
А ты должна валяться на грядке забытой картофелиной.
Я не дождусь, когда ты. сгниешь сама!
Орошу тебя ядом!
Садовник
Телефон Сан Саныча не отвечал.
Я перечитала письмо еще раз, еще десять раз.
Еще десять раз набрала номер Сан Саныча.
Надо успокоиться. Это просто сумасшедший.
Идиот какой-то.
Но он знает мой адрес! Может, даже, он здесь был сам?!
Нет, территория поселка охраняется.
Он послал письмо по почте.
Звоню Чернову.
– Поздно, конечно, я понимаю. Вы не спите?.. Просто я письмо получила, да, с угрозами, а Сан Саныч не отвечает… нет, я в порядке, нет, нет, не надо приходить,., спасибо.
Машина с двумя омоновцами будет стоять всю ночь перед моим домом. Перезвонил Сан Саныч.
– Завтра с утра, с письмом, ко мне.
– Я не могу с утра, у меня съемка…
– Ничего, после съемки. И в 8 начинаем устанавливать систему наблюдения в твоем доме. И по периметру. Сама уж придумывай, что скажешь маме…
– Ладно. Спасибо.
– И не бойся. Какой-нибудь шизик. Обычно у них до дела не доходит, а охрана – так, на всякий случай, и чтобы тебе спокойно было.
– Да? Думаешь, не опасно?
– Нет, говорю тебе. Псих с поздним осеннее-зимним обострением.
– Ладно.
Как легко веришь в то, что тебя устраивает. Я довольно неплохо спала.
Даже не опоздала на съемку. Видимо, потому, что все-таки знала, что мне нужно к Сан Санычу.
Регина не вызвала мою визажистку Наташу.
Этот понятия не имел, что такое макияж.
Я ненавижу платья в горошек. У них было два на выбор: черное в белый и красное в зеленый.
Туфли были 40 размера. У меня 37.
Парикмахер, или, как они говорят, стилист, все время разговаривал по телефону. Про свою собачку. Лолу.
– Я вам не мешаю, – поинтересовалась я без тени улыбки.
– Вам надо вот так лечь, – сказал фотограф через переводчика.
– Что? Лечь? – возмутилась я.
Меня зачем-то уложили на пол. Очень неудобно.
– Я не буду лежа! – заявила я.
– Это будет очень красиво, – перевел переводчик.
Меня предупредила Регина, что этот фотограф – европейская звезда. Но они там тоже, наверное, все подряд себя звездами считают.
– Но вы видите, что это совершенно не мой образ – рюшечки, горошек, томный взгляд на грязном полу! – поинтересовалась я. Недовольно.
– Он не грязный, – сказал переводчик от себя.
– Если бы он был грязный, в этом хоть какой-то креатив был бы!
Я замолчала.
Фотограф сделал несколько снимков, они немного помудрили со светом.
– Покажите контрольки! – потребовала я.
– Мы снимаем без контролек, – перевел переводчик.
– Вы, вообще, профессионалы? – задала я риторический вопрос. Стоя. Потому что лежать меня вряд ли уже можно было заставить.
– Профессионалы. – Сначала я услышала это слово по-английски. «Professional».
– Так почему вы без контролек снимаете? А?
– Я снимаю без контролек – (Переводчик сказал «он»).
– Да? То есть все снимают с контрольками, а вы нет? – Я уже практически сняла платье в зеленый горошек.
