Ильдар Абузяров - Агробление по-олбански
– Только не в Гостивар, – не соглашался Порошкански, – это же город, в котором делают навар исключительно на гостях, то есть на нас, туристах.
Глава 13
Мужская солидарность
Жан носил его как крестик на шее. Да, собственно, это и был их крестик – ключ от банковского сейфа Александры, – один на двоих. Библией в данный момент была кредитная карточка «Цитрус Маэструс».
– Вставайте, Вишенка и Грушенька, – сказал Жан, спотыкаясь о подушку Рауля. Мы по очереди спали на полу, на диване и на нашей кровати.
– Это еще зачем, сеньор Помидор? – не разобрался я спросонья. Рауль вообще никак не отреагировал.
– Пойдем в банк.
– В такую рань? – спросил Рауль.
– В банк? Так бы сразу и сказал, – скинул я ноги с дивана.
Поехали на маршрутном такси на последние деньги.
– Вот это, – Жан бил себя по груди, стоя на остановке, – это ключ от всех тайн. Я тебе как детектив говорю.
По мнению Жана, ключ, найденный в парижской квартире Александры, был ключом от банковской ячейки, в котором и хранились все секреты и разгадки. Но чтобы проникнуть в банковскую ячейку, нужно было втереться в доверие к персоналу «Глобакса».
– Не могли в банк попозже поехать, сеньор Помидор? – позавидовал я досматривающему сны Раулю.
– А клиенты? Кто ж нам тайну банковского вклада откроет, когда много народу за спиной? Эх ты, голова! – Жан погладил меня по черепу.
– А почему тебе должны открыть тайну вклада?
– Потому что я мужчина и француз, а они женщины и русские!
В банке Жан достал серебряный ключик от ячейки.
– Так, и чего вы хотите?
– Я вам уже объяснил, я приемный отец Александры, вот ключ от ее сейфа. Вот свидетельство о смерти. Мне только узнать, нет ли в ее ящичке чего-нибудь особенно памятного.
– Пусть придет сама вкладчица.
– Я уже вам объяснял – она умерла. Вот заключение о смерти. Мне только посмотреть, нет ли там дорогих для нас вещей – реликвий. Если есть, мы будем все оформлять через нотариуса.
– Зинаида Петровна!
– Одну минуту, Марина!
– Здесь нештатная ситуация.
Жану пришлось объяснять еще раз.
– Сначала соответствующие документы, а потом – пожалуйста, такова инструкция.
– Черт бы вас побрал, – выругался по-французски Жан.
– Извините, так написано в инструкции.
– Черт бы побрал эту систему. – Жан протянул девушке по имени Марина карточку.
– Что это такое?
– Вы что, не видите? Библия. Я вам ее уже показывал. – Жан начинал раздражаться.
– Так, и чего вы хотите?
– Хочу, чтобы вы меня обслужили.
Марина покрутила кредитную карточку в руках. Зачем-то посмотрела на нее через лупу, словно первый раз видела.
Денег не дали. Потому что финансовый кризис. Он, как и зима, в Россию нагрянул неожиданно. Экономика, как от пинка в под дых, сложилась пополам и сразу уменьшилась в два раза. Затем рухнула. Многие денежные операции приостановлены, а межбанковские связи прерваны. Такое впечатление, что у экономики России разбойники с большой биржевой дороги вытащили кошелек и мобильный. Хулиганы, подонки, мерзавцы!
– Зинаида Петровна, здесь нештатная ситуация!
Разбирались долго, несколько раз куда-то звонили. Наверное, большому президенту, который сказал, что кризиса в России нет и не будет. Слишком Россия большая и слишком далеко ото всех. Не по зубам! Не дождетесь! А если что, замочим в сортире! Клали мы на вас всех!
Наконец деньги с карты сняли, но переводить их в рубли отказались.
– Извините, – смущенно промямлила служащая, – мы не можем конвертировать валюту с вашей карточки, у нас погасли компьютеры.
– Прошлый раз безо всяких компьютеров конвертировали.
– Так когда это было? – навострив уши, подбежала к Жану начальница.
Бедная девушка испуганными глазами сигнализировала что-то нам.
– В прошлый раз, – любовался темпераментом Зинаиды Петровны Жан.
– Когда конкретно?
Марина поднесла палец к губам. Я понял, она просит нас, чтобы мы молчали и не рассказывали о том, как она меняла нам деньги без компьютерной справки.
– Конкретно полтора дня назад. – Жан прищурил специально для Зинаиды Петровны глаза.
– В каком окошке вам выдали деньги?
Марина закрыла лицо руками. Я дернул Жана за рукав.
– Вот в этом! – Жан широко улыбнулся.
– Что вы наделали? У меня ребенок больной! Я ему на операцию кредит собиралась взять.
– Извините, – сказал Жан.
– Что теперь с вами будет? – спросил я.
Марина помолчала.
– Уволят, наверное, – уверенным голосом произнесла она.
– Вот я дурак, – протянул Жан.
Я вспомнил, что когда меня уволили с работы, я тут же попытался найти новую – устроиться наборщиком в типографию. Объявление о работе прочитал в бесплатной газете, что раздают у метро. Пришел на собеседование, а там такая девушка. Кадровик и глянцевый кадр в одном лице. Глаза огромные, улыбка с ямочками. А у меня финансовый кризис.
Поулыбались друг другу. Пошутили. Говорит: «Приходите на второй этап. На ночную смену в типографию».
– А вы там будете?
– Нет. С вами будет мастер смены возиться.
Я пришел, посмотрел куда-то, поделал что-то. Под утро заснул под гул печатных машин. Снилось мне, что печатают не газеты, а деньги, что федеральная резервная система появилась и под Пермью, что печатный станок включен на полную мощность. А потом снилось, что я напечатанную продукцию выношу пачками через проходную. В итоге приоделся, купил машину, прошел второй этап собеседования, фейс– и дресс-контроль, и вот уже кадровик приглашает меня в гости. Достает пряные венгерские огурчики и маринованный болгарский перец. Острый и соленый флирт. Мы с ней целуемся, а у нее муж вот-вот придет. Муж приходит, но мы на него внимания не обращаем. Я перетаскиваю кадровичку из комнаты в комнату. Рву на ней одежду, вытаскиваю из лифа грудь. Хочу везде попробовать ее на вкус. Зажимаю в каждом углу, тискаю на каждой поверхности.
На третий этап я не пошел. От греха подальше. Жене не сказал, почему.
Позвонила кадровик: «Вы же были фаворитом первого тура, почему вы не пришли?»
– Сон плохой видел. Не в руку, – а у самого рука на члене. Так мне нравился ее нежный голос, который я слышал в последний раз. Чуть не плачущий, всхлипывающий голос, будто она этими всхлипами глотает соленую и острую сперму.
Вернулись домой в скверном настроении. Дурные мысли приклеивались к липкому телу. Я сразу собрался в ванну.
– Что случилось? – спросил Рауль.
– Мы оказались стукачами, – признался Жан, – из-за нас могут уволить одну девушку.
– Значит, это судьба, – сказал Рауль, – вы тут ни при чем.
– Ты мне будешь рассказывать! – взъерепенился Жан. – А то я не знаю, как эта судьба создается. Я со столькими стукачами в свое время работал.
– А вот футбольный матч, – продолжал стоять на своем Рауль, – ну кто может предсказать результат? Хотите, я вам расскажу одну историю, не поверите. Скажете, что анекдот.
– Ну, давай, – я остановился у дверей ванны.
– Сижу я как-то на стадионе, на бейсболе. Рядом со мной мужик сел странный такой, с кукурузой, с пол-литра кока-колы. – Рауль, по обыкновению, рассказывал неважно. – И где-то минут через десять после начала матча принялся куковать. Прямо по-настоящему, как кукушка. Ему уже мужики стали говорить: ты заткнешься сегодня или нет?! Мол, молча ешь свою кукурузу, мол, тихо пей свою кока-колу. А он все свое «ку-ку». Мужики уже все на нервах. Ну, я думаю, сейчас всё ему на голову наденут: и кукурузу, и кока-колу.
А тот откуковал свое и говорит: «Все, ухожу. Теперь мне уже незачем здесь сидеть. Я счет знаю. Вот увидите, мужики, счет будет 21:37, наши проиграют». И точно, так и случилось.
– Ты это к чему? – спросил Жан.
– К тому, что всё на небесах прописано. Даже то, что Александра должна была умереть в определенный час и именно так, а не по-другому.
– Ты думал меня так успокоить? – завелся Жан. – А то я без тебя не знаю, что смерть – судьба. Ну, ладно, разберемся. Давайте лучше составим график дежурства по квартире.
– Что за график?
– Уборки, готовки, похода в магазин, чтобы каждый день дежурный выполнял эти обязанности. Без напоминания. А то живем как в свинарнике.
– Тогда начнем с тебя – в качестве наказания за стукачество.
– Согласен. Сегодня дежурю я как провинившийся, а потом по алфавиту – Ленар, Рауль и опять я, Жан. Только, чур, не сачковать, чтобы я вас носом не тыкал в ваше же дерьмо, мы же не в армии, в конце концов.
В ванной я часто прибегаю к одному приему: затыкаю уши и опускаюсь на дно, слушаю шум моря. Шум моря становится особенно сильным, если вода холодная.
Может, у ванной есть связь с морем? Подумал о Петре, что он сейчас делает. Может, борется с волной. Да, наверняка есть. Это ведь шумит сток, трубные воды, ручеек – речушка – река. Море.
Когда я вышел, Жан, подложив руку под щеку, спал на диване – даром, что ли, рано вставал. На электрической плитке, в кастрюле – будто это моя ванна – вовсю выкипала вода. С треском булькали пузыри, а может, это храпел наглый майор Жан.
