Банана Ёсимото - N-P
Твои поступки, твои ответы на мои вопросы, цвета, которые отражались в твоих глазах, стали отражаться во всех окружающих вещах: в солнце, дороге, машинах, траве на обочине, окнах домов, и мне показалось, что выход есть.
Но сейчас больше всего мне напоминает о тебе почтовый ящик. Почтовые ящики есть всюду, но, когда он нужен, его нигде не найти. Или он оказывается вдруг в самом неожиданном месте. В ясные дни и в непогоду, утром и ночью всюду в мире есть почтовые ящики, как есть луна, которая отражается в каждой луже, в каждом озере, в каждой реке.
Той дождливой ночью мне тяжело было с тобой расставаться. Я чувствовала себя как жеребенок, которого забрали у матери и отвели на рынок. Я мечтала о лете, когда снова могла бы увидеть тебя и Отохико. Чтобы меня не тянуло назад, чтобы мне не захотелось вернуться, я думала в машине о почтовых ящиках и больше ни о чем.
Единственное средство, связывающее меня с тобой и Отохико, – это почта. (Звонить я не буду, разговор, вряд ли получится.) Есть почтовый ящик, и есть письмо. Вот оно.
Пойду отправлю.
Я буду хорошей матерью для ребенка Отохико. Я бы хотела девочку. Если все пойдет хорошо, отдам ее в детский сад. Саги будет продолжать свои исследования. Голова Отохико наконец-то встанет на место.
И всякий раз, когда я увижу почтовый ящик, я буду вспоминать о тебе.
Жизнь продолжается.
По-моему, нам уже не доведется встретиться.
Береги себя.
И все-таки до встречи.
Суи.
*
Начался сентябрь.
На меня неожиданно навалилась работа, я просидела над переводами всю ночь, а на рассвете заснула. Когда я открыла глаза, было за полдень. Мне захотелось вдруг выпить кока-колы. Я сходила в ближайший автомат, купила одну банку, выпила, прогулялась, вернулась домой и заглянула в почтовый ящик для писем, чего давно уже не делала. Там лежало это письмо. Вернувшись в квартиру, я легла на кровать и прочитала его.
Хорошее письмо.
Кончив читать, я некоторое время лежала с закрытыми глазами, с письмом в руках. Солнечные лучи проникали сквозь занавески, и внутренняя сторона век была красной. Мне показалось, что я лежу на берегу моря, под солнечными лучами, прислушиваюсь к звукам прибоя и подставляю лицо горячему ветру. Я снова заснула.
Мой собственный кусочек лета.
Когда я проснулась, был уже вечер, солнце было золотым. Предзакатное небо напоминает утреннее. Потом небо стало темнеть, меняя цвета в противоположном утреннему порядке.
Освободившись от внутреннего напряжения, я почувствовала пустоту. Очень приятная пустота. Я поняла, что ее необходимо заполнить, и решила куда-нибудь съездить, пусть и не так далеко, как Саги. Можно уже не ждать, что придет плохое известие или внезапно явится Суи. Пока лето не кончилось, надо поехать на море.
Я принялась собирать вещи. Потом упаковала ту маленькую деревянную коробочку, которую давно уже собиралась где-нибудь зарыть. Если бы Суи умерла, эта коробочка и ее черная трикотажная юбка стали бы поминальными сувенирами. Я могла бы стать коллекционером поминальных сувениров. Но пока все хорошо. Я подумала о своих брюках, которые до сих пор сохнут в комнате Суи – и грустно, и смешно. Через несколько месяцев кто-то распорядится ими, как и остальными вещами Суи.
Я положила коробочку в саквояж, и кость Сёдзи издала сухой звук. Какое-то время этот звук стоял в моих ушах, как иногда бывает, когда вспоминаешь шум морских волн. Я вспомнила, как я прижималась к его широким плечам, когда он вел машину, как устраивалась в какой-нибудь удобной ложбинке и даже не мешала ему. В моей памяти осталось не лицо, а плечи и руки, держащие руль. Теперь все, что от него осталось, лежало в моем саквояже.
Хорошо, что Суи не умерла.
*
Я приняла душ и вышла из дома с мокрыми волосами. Солнечный свет пронизывал вечерние запахи и нежно освещал улицы. Деревья возле домов отбрасывали бледные тени.
Вдруг я вспомнила, как в разгар лета впервые шла в дом Саги. Казалось, это было невероятно давно. Воспоминание о мирном времени. Потом мне пришло в голову по пути из города зайти к Отохико. Как жаль, что все его бросили. Наверняка он тоже получил письмо от Суи, только короче и холоднее, чем мое. С мыслью о путешествии я совершенно о нем забыла.
Добравшись до его дома, я нажала на кнопку звонка. Отохико сразу вышел.
– Добрый день, – сказала я.
– Входи, пожалуйста, – сказал он.
Увидев его, я поняла вдруг, что ужасно по нему соскучилась. Наверное, такое чувство наступает при встрече с боевым товарищем. Сердце мое наполнила радость оттого, что нам удалось вместе что-то сделать, хотя мы знали друг друга так мало, и горечь оттого, что многое мы утратили навсегда. Мне жаль было, словно я опять восемнадцатилетняя, что лето кончается. Я вошла.
– Саги нет, она уехала путешествовать, – сказал Отохико, наливая мне кофе.
– Она звонила, – сказала я. Я заметила, что комната Саги чисто прибрана, и мне снова стало неспокойно.
– Я получил письмо от Суи. А ты?
Я кивнула.
– Хорошо, что она жива, – сказал он, не глядя на меня.
– Я тоже, – сказала я. Интересно, что она ему написала? Спрашивать было неловко. Возможно, Суи его обманула. А может, во всем призналась. В любом случае ее решения уже не изменить. Разве что найти ее по почтовому штемпелю и попробовать восстановить отношения.
Я догадалась, что он не будет этого делать, и потому у него такое тоскливое лицо.
Теплый ветер проникал в распахнутую дверь и смешивался с холодным воздухом кондиционера.
– Почему ты с саквояжем? – спросил Отохико мрачным голосом.
– Еду отдохнуть.
– И ты, Брут? Куда едешь? Одна? – спросил он.
Я почему-то почувствовала вину и только кивнула.
– Надолго?
– Еще не решила.
– Я готов быть твоим шофером, возьми меня с собой! – сказал он. Я нахмурилась.
Он сказал:
– Мне стало завидно. Я не имею в виду ничего такого. Просто не хочу здесь оставаться. Вдвоем лучше, чем одному! Я тебе пригожусь.
Я задумалась. Такому разбитому и усталому человеку, как он, одному, пожалуй, и не выбраться.
– Ладно, только на один день. Завтра каждый отправится своим путем, – сказала я.
– Завтра я поеду к приятелю в Иокогаму.
– Отлично! А я в префектуру Канагава.
– Хорошо, что выпал случай уехать. Здесь так тяжело. Очень тебе признателен!
И он впервые улыбнулся.
Я подождала, пока Отохико соберется, и мы вышли из дома. Взяли напрокат машину.
– Давай купим еды и поужинаем на побережье!
– И костер разведем!
Постепенно ко мне возвращалось хорошее настроение.
Мы на большой скорости помчались к морю. Постоянная тряска, проносящиеся мимо улицы и дома, прозрачная синева неба. Бледный полумесяц и мягкая голубизна Венеры.
Казалось, вечернее небо, превращающееся в ночное, вместило в себя все то, что с нами произошло.
В сердце скрывается красота всего увиденного, от самых ярких до самых невыразительных вещей. Сердце вмещает в себе пейзаж нашего передвижения, огромный небосвод, вращение звездного неба.
– Наверное, она не вернется, – сказал Отохико.
– Наверное… – сказала я.
– Странное состояние, тело стало легким, будто я исчезаю.
– Сколько лет назад вы встретились?
– Шесть лет, чуть больше… Теперь хочется немного отдохнуть. Не могу даже точно вспомнить, чем мы занимались, – сказал он, глядя на дорогу.
– Ты ее искал?
– Каждый день, как сыщик. Почти не спал. Когда получил письмо, расплакался!
– Думал, она умерла?
– Да. Нам обоим было плохо, в ее смерти не было бы ничего удивительного. Днем искал, ночью ночевал в ее квартире. Прослушивал автоответчик у себя дома.
– Даже так!
– Да. Письмо довольно бодрое, но ей наверняка больно… Хорошо, что она жива! По-моему, она выбрала лучший для себя вариант.
– Я рада, что ты так думаешь, – сказала я.
– Если бы ты не пришла, я, наверное, покончил бы сегодня с собой… Шучу-шучу, и все-таки ее письмо сразило меня!
У меня мелькнула мысль, что, возможно, это и правда.
*
– Давненько не разводил я костер на берегу моря! – воскликнул Отохико, собирая выброшенные на берег ветки. Купленные продукты: жареная курица, вино – и фейерверки валялись на песчаном сумеречном пляже.
На побережье было уже темно. Стоило Отохико чуть-чуть отойти, и его поглотила темнота.
На соленом ветру я смотрела на море.
Оно в сто раз больше того, каким, соскучившись, представляешь его, оно словно проглатывает тебя. Волны с шумом выкатывали на берег. Венера и лунный серп неподвижно висели в небе.
– Наверное, ты был бойскаутом?
– С чего ты взяла?
Он умело сложил костер.
– Просто так. Очень похож.
– Не угадала, но я жил на море!
– Когда?
Раньше, о чем бы он ни говорил, его вид раздражал меня своей безжизненностью, сейчас он наконец-то расслабился. В машине он все время молчал, я сидела рядом, и его внутренняя темнота постепенно передалась мне. Я понимала его боль, но не в силах была освободить его от груза времени. Я подумала о том, как с наступлением вечера Отохико отправлялся искать Суи. О тех глубоких чувствах, которые кромсали его день за днем. Сейчас он выглядел развалиной.
