Джонатан Коу - ЭКСПО-58
Томас поднялся с места и растерянно поздоровался с незнакомцем.
— Да-а, я Томас Фолей. Простите… а с кем я имею честь…
— Я — Черский, Андрей Черский. Впрочем, уверен, что мое имя вам ни о чем не говорит. Вот визитка.
Шрифт на карточке был русский, но кроме того, что перед ним действительно Андрей Черский, Томас больше ничего не почерпнул о незнакомце.
— Вы позволите к вам присоединиться? — спросил Черский.
— Да, конечно.
Черский присел за стол, и тут же к ним подошел мистер Росситер.
— А ты что тут делаешь? — сказал он, обращаясь к Шерли.
— Мистер Фолей сказал, что я могу…
— Мне плевать, что он там тебе сказал. Ты что, не видишь — мы носимся как взмыленные? А ну марш обратно за стойку.
Обиженно насупившись, Шерли поднялась со своего места. Перед тем как уйти, они протянула руку Тони Баттрессу со словами:
— Очень было приятно с вами пообщаться. Обещайте, что наведаетесь к нам еще.
— Конечно!
Шерли кивком попрощалась с Томасом, а также с мистером Черским, окинув его кратким, оценивающим взглядом. Когда она уходила, пробираясь сквозь толпу посетителей, все трое мужчин глядели ей вслед, но особенно Тони.
— Какая все-таки… милая девушка, — сказал себя под нос мистер Черский и сделал первый глоток пива. — Вы уж простите, что я так навязался, но мне не терпелось познакомиться с вами прямо сегодня.
— Отчего же такая спешка? — удивился Томас.
— Я вам сейчас все объясню. Я журналист и редактор. Приехал сюда на полгода в рамках работы советского павильона. Буду выпускать еженедельный журнал для гостей выставки. Немного просветительский, немного развлекательный. И называется наш журнал… Ну, догадаться, думаю, не трудно: «Спутник», — Черский улыбнулся. — Понимаю, не самое оригинальное название. Но иногда правильный выбор — именно тот, что лежит на поверхности.
Черский замолк на минуту, разглядывая пакет с чипсами и явно заинтригованный надписью.
— Солт-эн-снейк… — завороженно прочитал он. — Простите, а что означает это «n»? Я вроде неплохо знаю английский, но тут я споткнулся.
— «N» — краткая форма «and», — пояснил Томас.
— А для чего? Из экономии типографской краски?
— Нет, просто… Ну, как бы вам объяснить: краткая форма — она более облегченная, ближе к разговорному стилю.
— Понятно. Что-то вроде игры.
Черский разодрал пакет, взял одну чипсину, но и ее он стал разглядывать с непритворным интересом.
— То есть это нужно просто положить в рот и съесть?
— Собственно, да.
Вдруг Томас вспомнил, что не представил мужчин друг другу и быстро исправил эту оплошность. Черский же, протянув пакет новым знакомым и предлагая угоститься, занялся чипсиной, аккуратно откусив самый краешек.
— И как такое может нравиться англичанам? Нечто абсолютно безвкусное и низкокалорийное.
— Но это всего лишь чипсы.
— К тому же вы едите их без соли, — добавил Тони.
— Да? А где она?
— Там у вас в пакетике, на самом дне, должен быть другой крошечный пакетик-саше — такой, синего цвета.
Мистер Черский порыскал рукой на дне пакета и извлек оттуда соль. С надеждой поглядывая на свою «группу поддержки», Черский аккуратно вскрыл саше, заглянул внутрь — действительно, соль! — и высыпал ее на оставшиеся чипсы.
— Потрясающе. И совершенно ожидаемо — ведь англичане такие рачительные. Именно этот дух рачительности и помог вам в свое время завоевать весь мир. — Черский аккуратно положил пакет к себе в бумажник. — Покажу коллегам. А потом отошлю племяннику по почте.
— Вы хотели рассказать про ваш журнал, — подсказал Томас.
— Да, конечно. Могу показать вам первый выпуск.
Черский вытащил из внутреннего кармана свернутый лист бумаги большого формата, расправил его и положил на стол. Это был, скорее уж, не журнал, а газетенка на четырех страницах — впрочем, умещавших изрядное количество статей, набранных мелким компактным шрифтом. Многие из них, естественно, были посвящены прославлению последних советских достижений в области запуска спутников, встречалась информация о научных открытиях и достижениях горнодобывающей промышленности. Также имелась небольшая статья о советском кино.
— Так вы выпускаете журнал на английском? — спросил Томас.
— Разумеется — и на французском тоже, на голландском, немецком и русском языках. У нас в Брюссельском посольстве хороший штат опытных переводчиков. Прошу, — Черский подвинул макет в сторону Томаса. — Я хочу вам это подарить.
— Правда? Весьма любезно с вашей стороны.
— Но в обмен на это, — продолжил Черский, сопровождая свои слова обворожительной улыбкой, — я бы напросился к вам на консультацию. Я так понимаю, что вы — от лондонского Центрального управления информации. Мы в России очень уважаем вашу организацию. И можем только мечтать о том уровне пропаганды, которого вы достигли. Все так… изящно и ненавязчиво. Нам есть чему поучиться у вас.
— Так, минуточку, — возразил Томас. — Деятельность ЦУИ — что угодно, кроме пропаганды.
— В самом деле? А что же это такое, по-вашему?
— Ну, если следовать названию нашей организации, мы оперируем информацией.
— Да, но не все так просто. В своих публикациях или на выставках вы отбираете определенную часть информации, что-то при этом отсекая. И преподносите ее тоже определенным образом. Такая избирательность всегда носит политический характер. Точно так же поступаем и мы. Разве не за этим мы приехали в Брюссель? На ярмарку идей, которые и попытаемся продать друг другу.
— Нет, конечно, нет. Я категорически против такой постановки вопроса!
— Хорошо. У меня есть полгода, чтобы убедить вас в обратном. Так вы согласитесь помочь мне?
— Каким же образом?
— Я прекрасно понимаю, что вы будете очень заняты во время выставки. И я даже не смогу особо отблагодарить вас. Но вы окажете мне неоценимую услугу, если согласитесь почитать наши статьи. Может, у вас возникнут какие-нибудь идеи насчет того, как их можно улучшить. Пара-другая дружеских встреч стала бы для меня неоценимым подарком.
— Что ж, — ответил Томас, весьма польщенный такой просьбой, — дружеские встречи — это всегда прекрасно.
— Так вы согласны? — мистер Черский улыбнулся самой лучезарной улыбкой из своего арсенала. — Тогда, может быть… Может, нам стоит проводить наши встречи прямо здесь, в этом прекрасном заведении?
— Почему бы и нет? По-моему, замечательная идея.
— Мистер Фолей, это такая честь для меня…
— Ну что вы, что вы, я тоже весьма, весьма рад. Разве не для этого мы приехали сюда? Для такого вот дружеского обмена мнениями?
— Вы совершенно правы. И позвольте мне загладить свою вину — я был несколько циничен в своих комментариях. Впереди полгода работы, и нам нельзя быть циничными. Год тысяча девятьсот пятьдесят восьмой должен пройти совершенно под другим знаком.
— Истинно так, — согласился Томас.
— За тысяча девятьсот пятьдесят восьмой! — произнес Тони, подняв кружку с пивом.
— За тысяча девятьсот пятьдесят восьмой! — вторили Томас с Черским, и все чокнулись, щедро отпив за этот тост.
Вдруг чья-то легкая рука легла Томасу на плечо. Тот поднял голову и увидел Аннеке. Томас вскочил и повернулся к ней лицом. Он был так рад и смущен, что не нашел никакого способа поприветствовать Аннеке, кроме как крепко пожать ее руку.
— Как здорово, что вы пришли, — Томас чувствовал, с каким любопытством смотрят на него Черский с Тони. Аннеке была в своей униформе, и она промокла до нитки, а на ее светлых волосах жемчужинами сверкали дождевые капли.
— Боже, неужели на улице ливень?
— Да, а вы даже не заметили?
— Нет. Прошу вас, присаживайтесь к нам.
— Спасибо, было очень мило с вашей стороны прислать мне приглашение. Но я не могу остаться.
— Почему?
— Я только закончила работу. И через десять минут за мной приедет отец, он будет ждать меня возле Porte de L’Esplanade.[26] Я просто заскочила, чтобы поблагодарить вас.
Набравшись смелости, Томас взял девушку за руку:
— Давайте я провожу вас, хотя бы немного.
— Очень мило с вашей стороны.
Они вышли на улицу, покинув гудящую, как улей, «Британию».
— Ну что, праздник удался?
— Думаю, что да. Во всяком случае, от гостей нет отбою.
— Я от многих сегодня слышала хорошие отзывы — и о вашем павильоне, и о пабе тоже.
— Правда? Что ж, это хорошо.
Дождь хлынул с удвоенной силой, и Томас с Аннеке спрятались под деревом возле искусственного озера.
— Поскольку я сегодня не смогла остаться, у меня к вам встречное предложение, — сказала Аннеке. — Я свободна вечером в понедельник, и мы с подругой Кларой хотим сходить в парк аттракционов. Можете к нам присоединиться.
