Валентин Черных - Рецепт колдуньи. Сборник
— Глупый вопрос, — вздохнула Настя. — Миллионы женщин удачно выходят замуж и нигде не работают. Хотя ты сама знаешь: профессия жены — это очень тяжелая профессия. Но ты упорная и все равно все узнаешь. Поэтому лучше я сама тебе расскажу. В институте я вышла замуж за парня с нашего курса. После института он стал работать в ГРУ, Главном разведывательном управлении, а это военная разведка. Вначале я была только женой, потом мы стали работать вместе.
— Значит, ты и звание имеешь?
— Я все имею, и звание тоже. Но однажды в Амстердаме появился твой отец. Я в него влюбилась, он тоже, как утверждал раньше. Я разошлась с мужем, вернулась в Москву и стала работать с отцом. Потом появилась эта «мисс Россия». Вот и все.
— И ты не ушла от отца? — спросила я.
— С чего бы это? — хмыкнула Настя. — Я знала, что он все равно вернется ко мне.
И только сейчас я заметила, что Настя уже выехала на кольцевую дорогу.
— А мы куда едем? — спросила я.
— К отцу. Мне сегодня приснился неприятный сон.
— Ты веришь в сны? — удивилась я.
— Я верю в сны, в экстрасенсов, в черную и белую магии, в гороскопы и колдунов.
— А что тебе приснилось?
— Что в него стреляли.
— Ты об этом думала перед сном, тебе это и приснилось. — У меня была своя теория снов.
— Бог, создавая человека, вложил в него мозг с возможностями, которые в миллион раз больше возможностей любого суперкомпьютера.
— Ты веришь, что человека создал Бог?
— Конечно. Теория эволюции слишком примитивна и не может объяснить миллионной доли сомнений и загадок. Так вот: мозг перерабатывает такое количество сознательной и подсознательной информации, что может выдать не только логическое решение, он еще может и предвидеть. Есть вещие сны, которые предугадывают будущее. На сутки, на год, на жизнь человека, на сотню лет вперед. Я хотела уехать к отцу сразу после начала совета, потому что в него или стреляли вчера, или выстрелят сегодня или завтра. Завтра — последний срок.
— А ты не ведьма? — спросила я, и мне вдруг стало страшно.
— Еще нет, — ответила Настя. — Стану, когда выйду на пенсию.
Когда мы приехали в санаторий, отец спал после массажа.
— Будить не буду, — предупредила нас медсестра.
— Мы подождем, когда он проснется, — сказала Настя.
Мы вышли с ней на веранду. Настя осмотрела стену, обшитую дубовыми досками, достала из своей сумки нож с десятком лезвий и начала расковыривать одну из досок. Она расковыряла довольно большую дыру, и ей на ладонь упал сплющенный кусочек металла.
— Что это? — спросила Настя и подала мне кусочек металла.
— Похоже на свинец.
— Пять и шесть десятых миллиметра, — сказала Настя. — Малокалиберная винтовка «маузер». Стреляли с расстояния двести метров.
— Он проснулся, — сообщила медсестра.
— Будем говорить об этом отцу? — спросила я.
— Конечно. Когда у него есть информация, то он принимает самое быстрое и оптимальное решение.
— Но решение должны принять мы. Надо срочно заменять Викулова.
— Я ищу кандидатуру.
— Кандидатура есть, — сказала я.
— Игорь? — спросила Настя.
— Да.
— Надо его представить отцу и рассказать о нем.
— Отец его знает.
Настя достала сотовый телефон, набрала номер.
— Приезжай, как управишься, к тебе есть интересное предложение. Это я Игорю, — пояснила мне Настя.
Мы пили чай, и Настя рассказывала отцу о нападении на меня и о случае с Анютой и, наконец, выложила перед отцом кусочек свинца. Отец молчал.
— Надо менять Викулова, — сказала Настя.
— Меняй, — согласился отец. И я поняла, что по-настоящему отец верит только Насте. — Что будем делать дальше? — спросил ее отец. — В третий раз они не промахнутся.
— Если получится, то сегодня мы тебя отправим в Швейцарию, в крайнем случае завтра. Подождешь операцию там.
И вдруг я заметила, что отец спит.
— Все нормально, — шепотом пояснила Настя. — У него это бывает. После напряжения он засыпает минут на десять и потом снова готов к труду и обороне.
Мы вышли на веранду.
Джип Игоря подъехал к коттеджу, но встал в стороне, за деревьями.
— Профессионалы, — прокомментировала Настя. — Заметь, как они поставили машину. Они могут выехать и через эту проходную, и через вторую. В этом положении их не перекрыть даже двумя машинами.
Отец узнал Игоря.
— Игорь, сколько мы не виделись?
— Лет десять.
— Ты все еще в своей конторе глубокого бурения?
— Временно ушел, пока там все утрясается.
— Уйти из вашей конторы трудно, — заметил отец. — Но вернуться еще труднее.
— Сейчас все переменилось, Иван Кириллович. И уйти не трудно, и вернуться тоже.
— Мы еще не говорили с Игорем, — вклинилась Настя, — но он — лучшая замена Викулову.
— Тогда оставьте нас вдвоем, — попросил отец.
Потом уже мы втроем — я, Игорь и Настя — обговорили все детали. Игорь работал в охране офиса «нового русского» через два дня на третий.
— А почему не телохранителем? — спросила Настя. — Хранителям тела платят раз в пять больше.
— Я их не настолько ценю, чтобы охранять, — ответил Игорь. — К тому же они не подчиняются правилам безопасности. Живут по принципу: я делаю что хочу, а ты охраняй. В такой ситуации шансы выжить и у охраняемого, и у охранника ничтожны.
— Здесь тебе тоже придется охранять, — заметила Настя.
— При абсолютном выполнении правил, которые я выработаю, — ответил Игорь. — Только на этих условиях я согласен. Мы с Иваном Кирилловичем не обсуждали предполагаемых противников. Он сказал, что вы знаете столько же, сколько и он.
— Грубо говоря, почти ничего. — Настя закурила. — Есть два конкурента, наиболее вероятных. Один — уголовный авторитет, с ним компания отказалась сотрудничать, и один конкурент, который расширяет свою деятельность и который готов нас выбить, тем более что мы зашатались. Этот готов на все.
— Мне нужны исходные данные об этом авторитете и о руководителе конкурирующей компании. Я бы уже сегодня начал.
— Начнешь завтра, — сказала Настя Игорю. — Но чтобы начать завтра, тебе придется сегодня сделать некоторые приготовления. И можешь ли ты уже сегодня усилить охрану своими людьми?
— Смогу, — подтвердил Игорь.
В офис я приехала на час раньше. Заместитель обычно приезжал за полчаса до начала работы, и нам надо было обговорить с Игорем окончательный сценарий до его появления. Меня беспокоило, что опаздывал Малый Иван, хотя Настя его предупредила еще вечером.
— Начнем без него, — решилась я.
— У меня все готово. — Игорь достал прибор, провел его по моему столу, и, когда прибор оказался над кабинетным переговорным устройством, лампочка на приборе вспыхнула.
— Вполне убедительно, — отметила Настя. — А теперь по сценарию. Билеты на Женеву я заказала на сегодня. Вылет в тринадцать по московскому из Шереметьева-2. Там его будет ждать машина из клиники. Главное — вывезти его из санатория. Наверняка за коттеджем установлено наблюдение.
— Это мои проблемы, — сказал Игорь. — У наблюдения, судя по всему, одна машина, мы ее отсечем. Пока они вызовут другую, мы будем в аэропорту. Кстати, я проверил номера «ланчии» и «лэндровера». Это машины ребят Мустафы. Они занимаются выбиванием долгов, перегоном краденых машин из Европы, но на мокрые дела не идут. Мустафа — авторитет, который на вас обижен?
— Нет, — ответила Настя.
— Значит, кем-то нанят. А на тех, кто его нанял, выйдем дня через два. Кстати, никто не должен знать, что в шефа стреляли.
— Элементарных истин изрекать не надо, — заметила Настя. — Об этом не знает даже охрана. Мы тоже немножко думаем.
— Извините. — Игорь не выдержал и улыбнулся.
— А ты не смейся. Как говорит генерал Лебедь, смеется последним тот, кто первым стреляет. А пока они стреляют первыми.
— Ничего, — утешил Игорь, — скоро наступит наша очередь. Да, мне уже сегодня в службу безопасности надо ввести двух своих людей.
— Нет проблем, — ответила Настя. — Двух наших самых тупых сегодня отправим в отпуск. Кажется, приехал.
Я выглянула в окно. На стоянку служебных машин въехал «мерседес» Заместителя. Он вышел из машины, нажал на кнопку брелока, мигнули фары, машина встала на охрану. Заместитель шел к офису не торопясь. Он был в легкой куртке, замечательных мокасинах. Я ни разу за все эти дни не видела его в одном и том же пиджаке или куртке два дня подряд. Этот мужчина был не из жизни таких, как я. Все окружающие меня мужчины подолгу ходили в одних и тех же костюмах или пиджаках, меняя их с наступлением нового сезона. Я постоянно сравнивала эту жизнь и свою и понимала, что вряд ли перейду из одной в другую. Как говорят на олимпиадах, главное — не победа, главное — участие. Я участвовала, но решения пока принимали другие. И Викулова сменили бы и без меня, я лишь ускорила его уход.
