Дэвид Митчелл - Блэк Свон Грин
– Да-а-а? – Хьюго ждал.
– «Ламберт и Батлер»!
– Если ты имел в виду: «зачем я освободил сигареты?», то ответ прост: потому что курение – это невинное удовольствие, без побочных эффектов, кроме рака легких и болезни сердца. Но я и не собираюсь жить вечно. Если ты имел в виду: «Почему я освободил конкретно «Ламберт и Батлер»?», то ответ тоже очень прост: потому что я не хочу выглядеть, как нищеброд, я курю только лучшее, например сигареты «Passing clouds». Но у этого вашего цигана в магазине они не продаются.
Я все еще не понимал.
– У тебя что, нет денег на хорошие сигареты?
Хьюго развеселил мой вопрос.
– Я похож на человека, у которого нет денег?
– Но тогда зачем ты рискуешь?
– Потому что «освобожденные» сигареты вкуснее купленных.
Я вдруг понял, что чувствовала тетя Эллис тогда, в гараже, когда пыталась узнать, зачем Хьюго обидел Найджела.
– Но зачем тогда ты взял шоколадки и ментоловые конфеты?
– Конфеты – чтоб отбить запах сигарет. А шоколадки – чтоб отбить у тебя желание сдать меня.
– «Сдать тебя»?
– Ну, ты ведь не стал стучать на меня лишь потому, что в кармане у тебя тоже была «освобожденная» контрабанда.
– Неправда. Я ведь не настучал на тебя сегодня, когда ты дразнил Найджела!
– «Дразнил» Найджела? Я не «дразнил» Найджела.
Потом я заметил дом Кейт Алфрик. К нему подъехал серебристый МG, Кейт вышла из него, и с бутылкой в руках направилась к входной двери. Ее сопровождал какой-то парень, который точно не был Джулией.
На втором этаже кто-то задернул шторы.
– Нет, нет, нет, нет, нет, ты держишь ее, как нацист в голливудском фильма. Расслабься. Держи ее так, словно это перьевая ручка. Так. А теперь – да будет свет! – Хьюго порылся в кармане. – Естественно, чтобы произвести впечатление на телочку, прикуривать сигарету надо с помощью зажигалки. Это придает крутости. Но здесь есть подвох: зажигалка может стать уликой против тебя, если ее найдут у тебя в кармане. Особенно когда твой брат – стукач. Вроде Найджела. Так что у нас сегодня – всего лишь спички.
Я смотрел на озеро – сегодня оно было неспокойно. Морщины водной ряби на поверхности.
– Я не видел, как ты… «освободил» спички в магазине.
– Я взял их у того типа в баре, который называл меня «братаном».
– Ты украл их у Гранта Берча?!
– Ой, не надо так на меня смотреть. Этот твой «Грант Берч» никогда не подумает на меня. Я ведь отказался от его сигарет. Это идеальное преступление.
Хьюго зажег спичку, прикрыл ее ладонями и протянул мне.
Внезапно подул ветер, и сигарета выпала у меня из рук и провалилась в щель в сиденье лавочки, между двумя рейками.
– Ой, – я наклонился, чтобы поднять ее, – пардон.
– Просто возьми новую, и никогда не говори «пардон». Я все равно собирался выбросить пачку после того, как мы покурим. – Хьюго достал пачку из кармана. – Мудрый человек никогда не хранит «освобожденные» вещи при себе.
Я посмотрел на сигареты, лежащие в пачке, одна к одной.
– Слушай, Хьюго, я очень благодарен тебе за то, что… ну, за то, что ты учишь меня всему этому и вообще, но, честно говоря, я не уверен, что…
– Джейс! – Хьюго изобразил удивление. – Только не надо включать заднюю сейчас! Мы ведь собирались лишить тебя курительной девственности, помнишь?
– Да, но… может быть… не сегодня?
Ветер выл, раскачивая деревья.
– «Не сегодня»?
Я осторожно кивнул, ожидая, что он взбесится.
– Что ж, это твое дело, Джейс. – Невинным тоном сказал Хьюго. – Ну, то есть, мы ведь друзья. Я не стану заставлять тебя делать что-то против твоей воли.
– Спасибо. – Сказал я и почувствовал себя идиотом. За что я благодарю его?
– Но, – Хьюго закурил, – это мой долг сказать тебе, что у тебя проблемы.
– В смысле?
Хьюго замялся, жестами как бы говоря: «даже не знаю, стоит ли поднимать эту тему».
– Нет, правда, что ты имеешь в виду? – Спросил я.
– Я сейчас скажу тебе кое-что очень неприятное. – Он затянулся сигаретой. – Но сначала я хочу, чтоб ты знал: я скажу это ради твоего блага.
– Хорошо. Я… (Палач схватил слово «слушаю»)… я понимаю.
– Обещаешь?
– Обещаю.
Глаза Хьюго меняли цвет в зависимости от погоды – они бывали серыми или зелеными.
– Эта фраза «не сегодня» – она как смертельная болезнь. Рак характера. Она задерживает твое развитие. Другие дети всегда чувствуют твою «не-сегодняшность» и презирают тебя за нее. «Не-сегодня» – это то, что заставляет тебя бояться всех этих плебеев из Блэк Свон. «Не-сегодня» – я абсолютно уверен в этом – это причина твоего заикания. (Бомба стыда взорвалась у меня в голове). «Не-сегодня» заставляет тебя подчиняться ложным авторитетам, подонкам и падальщикам. Они чувствуют запах твоего «не-сегодня». Не-сегодня значит никогда. «Не-сегодня» – это кандалы раба, это жалкий голос внутри тебя (Хьюго заблеял, как козел) «Не-е-е-ет, куре-е-ение это пло-о-охо! Не слу-у-шай этого га-а-адкого Хьюго Лэмба!» Джейсон, ты должен убить в себе «не-сегодня».
Его слова были унизительны, и в то же время – настолько точны, что я даже не смог ответить – лишь попытался улыбнуться.
– Когда-то я был такой же, как ты, Джейсон. – Сказал Хьюго. – Точно такой же. Всегда боялся. Но есть еще одна причина почему ты должен выкурить эту сигарету. Не потому, что это сделает тебя кем-то, кого твои кретины-одноклассники будут уважать. Не потому, что молодой человек с сигаретой выглядит гораздо привлекательней для дам, чем мальчишка с пакетиком карамелек. А потому… подвинься поближе, я скажу тебе на ухо.
Губы Хьюго коснулись моего уха, и по моей нервной системе пробежали 10000 вольт. (на долю секунды перед глазами у меня возник образ: Хьюго в лодке, он работает веслами так быстро, что здания и церкви на берегу невозможно разглядеть, они просто проносятся мимо, размытые скоростью; его бицепсы напряжены так сильно, что рукава его майки трещат по швам; и девушки, толпы девушек стоят на берегах, по обе стороны реки; они готовы ради него на все, как собачки, готовы вылизать любое место, на которое он укажет) – Если ты не убьешь свое «не-сегодня», – Сказал Хьюго замогильным голосом, – однажды ты проснешься, посмотришь в зеркало – и увидишь там Брайана или дядю Майкла!
– Так-то лучше… вдыхай… ртом, а не носом!
Едкий дым вырвался у меня изо рта.
Хьюго был строг.
– Надо вдохнуть, чтобы дым попал в легкие. Ты ведь не вдохнул.
Я покачал головой, мне хотелось сплюнуть.
– Курить надо взатяг, Джейс. Курение «не-взатяг» – это как секс без оргазма.
– Хорошо. (я не очень понимал, что такое «оргазм», мне всегда казалось, что этим словом называют людей, сделавших глупость: «ну и оргазм же ты!»). Я понял.
– Сейчас я зажму тебе нос. – Сказал Хьюго. – Чтобы ты не жульничал. – Он сжал мои ноздри большим и указательным пальцем. – Глубокий вдох – не настолько глубокий – просто позволь дыму задержаться в твоих легких. – Второй рукой он зажал мне рот. Воздух был холодный, его рука – теплая. – Раз, два, три.
Я чувствовал, как легкие мои наполнились горячей газообразной грязью.
– Держи, не выдыхай. – Твердил Хьюго. – Раз, два, три, четыре, пять и-и-и… – он убрал руки, – выдыхай!
Дым вырвался из меня, как джин из бутылки.
Джина тут же развеяло по ветру.
– Вот и все. А ты боялся. – Сказал Хьюго.
Омерзительно!
– Клево.
– Будет еще лучше, докури сигарету. – Хьюго откинулся на спинку скамейки и закурил сам. – Жаль, что нет подводной маски. Я просто восхищен этим озером. Тут водятся лебеди?
– Нет, в Блэк Свон Грин нет лебедей. Это нечто вроде нашей местной шутки. – Моя вторая затяжка была такой же болезненной, как и первая. – Ты бы видел это озеро в январе. Это было круто, он промерзло до дна. И мы играли здесь в Британских Бульдогов, прямо на льду. А потом я узнал, что больше двадцати мальчишек утонуло здесь.
– Я не виню их в этом. – Хьюго печально вздохнул. – Я бы тоже утопился, если бы жил в такой жопе мира, как Блэк Свон Грин. Ты в порядке, Джейс? Ты побледнел.
– Я в норме.
Первый поток рвоты вырвался из меня с оглушительным БУУУЭЭЭЭЭ, и растекся по грязной траве в виде бесформенной кляксы. В вонючей жиже я разглядел кусочки пережеванных креветок и моркови. Немного этой гадости попало мне на пальцы, она была теплая. Я почувствовал приближение второй волны. На внутренней стороне моих век плясала сигарета «Ламберт и Батлер» – она выпрыгнула из пачки, как в рекламе. Второй поток блевотины был горчично-желтого цвета. Я хватал ртом воздух так, словно получил удар в солнечное сплетение, и надеялся, молился, чтобы это был последний позыв. Но – последовало еще три «выстрела», горячих и густых и мерзко-сладковатых. Последней, я думаю, из меня вышла «Запеченая Аляска».
О, Господи!
Я вымыл заляпанную рвотой руку в озере, потом вытер слезы с забрызганного рвотой лица. Мне было так стыдно! Хьюго хотел, чтобы я был, как он, но я не смог даже докурить сигарету.
