Александр Покровский - Бортовой журнал 6
– А кризис для России – это хорошо! – Неужели? – Да! И эксперты об этом говорят. – То есть то, что для остального мира говно, для нас – хорошо? – Получается, что так. А для нас все хорошо. И это хорошо может быть только двух видов: просто хорошо и очень хорошо.
* * *Меня спросили: что я думаю относительно того, что Главный штаб ВМФ хотят перенести в Санкт-Петербург и разместить его в здании Адмиралтейства.
Я сказал, что это все было во время высоких цен на нефть. Сейчас цены на нефть упали, а вместе с ними утихли разговоры о таком переносе.
Это все из-за цен. Нефть была дорогая, деньги лишние, а лишние деньги всегда жгут карманы – хочется сделать что-нибудь для грядущего.
Это как в Бразилии до изобретения искусственного каучука.
Когда-то в Бразилии добывали каучук, и нужен он был всему миру, потому что этот мир в очередной раз воевал. Каучук шел на шины для автомобилей, и Бразилия процветала. В непроходимых джунглях строили дворцы, здания для оперы. Потом там пели выдающиеся певцы.
Но, во-первых, каучук был не только в Бразилии, а во-вторых, начали изготовлять шины из искусственного каучука. И Бразилии пришел конец.
Дворцы снова заросли великолепными джунглями.
Так что и у нас все эти переносы Главного штаба, повороты рек и рытье нефтепроводов – это все из той же серии – от высоких цен.
Как только цены упали, вернулся сбежавший было ум.
Не совсем, конечно, но кое-что.
Это я насчет ума.
То есть говорить о полном безумии в России уже нельзя.
Перенести-то Главный штаб можно, конечно, но вот только зачем?
Был когда-то в Советском Союзе Военно-морской флот. Он был не маленький. И управлялся он из Москвы. Из Главного штаба. Хорошо ли управлялся или плохо – это уже другой вопрос, но управлялся.
А теперь взяли и перенесли его в Санкт-Петербург? Зачем? Поближе к воде, что ли? От этой близости флот будет лучше управляться?
Управление – это сначала хорошая связь, а потом уже светлая голова при этой связи.
А перенос штаба в Петербург – это новая связь. Вот на нее, прежде всего, и нужны колоссальные деньги. И время.
Флот в России в сравнении с советским Военно-морским флотом уменьшился до размеров етишкиного причинного места, неужели ж для управления им надо переехать в Питер?
Нет, я понимаю, конечно, там, в Москве, он занимает площади, а здесь, в Петербурге, он тоже будет занимать Адмиралтейство (всех оттуда вытряхнем, и займет), что рядом с бывшим царским дворцом – а вдруг у нас царь снова появится, так вот, чтоб, значит, к нему на доклад через дорогу легко бегать бы то…
И потом, ему– штабу то есть– после Адмиралтейства всегда же можно присмотреть еще одно место, еще ближе к воде – в Кронштадте, например.
То бишь это будут такие вечные переезды. А переезды, что пожары..
Но все это – все эти переезды, повторюсь, как мне представляется, можно сделать только с очень большого, нефтяного, жира.
С жира многое случается.
* * *Мне кажется, что прошла уже целая вечность с тех пор, как нас в нашем развитии опять треснули по башке и оставили нас без развития.
Ну, теперь, конечно же, надо поддерживать рубль, выбрасывая на рынок доллар, что при высоком уровне инфляции сделать, естественно, нелегко. Но мы это сделаем во что бы то ни стало. Выравняем рынок.
* * *При выравнивании рынка больной помер.
* * *– Кудрявого наградили. – Опять? – Опять! – За что? – За все. И в Сингапуре и не в Сингапуре. За все.
* * *– Все дело в длительности и ее непростых модусах. – Вы полагаете? – Да! – А что такое «модусы»? – Не знаю, но слово красивое. Кажется, оно имеет отношение к экономике.
* * *– И как ему удается так долго быть министром? – Ему не удается, но он министр. – Вы не видите в этом никакого противоречия? – А вы не видите противоречия в том, что Россия – ведущая мировая держава?
* * *– Надо все растянуть до непостижимых размеров! – Что вы собираетесь растянуть? – Время конца. – У конца есть время? – У нашего – есть!
* * *Даже человеку с воображением решительно невозможно тут что-либо понять, куда уж тем, у кого воображение задушено еще в детстве подушкой.
С 2000 по 2007 год цены в России выросли в 3.97 раза, и это придумал не я.
Все выросло в 4 раза при темпах ежегодного роста ВВП то на 7, то на 8 с какими-то долями процентов.
То есть за 7 лет рост ВВП составил 56.7 процента при стремительном росте цен.
И это, конечно же, является достижением нашей экономики, финансовой системы, тактики, стратегии – чего хотите. Россия периодически занимает то шестое, то десятое место в мире по объемам ВВП, и только уверенное 59 место в мире по расчету его на душу населения.
Пора всех награждать.
Пора, пора, давно пора.
А кого пора награждать?
Пора награждать начальство, конечно.
Только его – замечательное, величайшее, великолепнейшее, скромнейшее наше начальство.
Что и делается.
Я хотел бы остановиться только на наградах господина Кудрина (поклониться бы ему при встрече до земли).
В апреле 2004 года на международной конференции в Нью-Йорке министр финансов господин Кудрин отметил, что инфляция в России в ближайшие 3–4 года сократится до 3–4 процентов (ах, ах!), и все это, заметьте, при росте валового внутреннего продукта на 8 процентов. Конференцию организовывала авторитетная неправительственная организация – Международный институт «Восток—Запад».
Речь господина Кудрина настолько потрясла всех присутствующих, что он немедленно получил награду «За глобальное лидерство».
В сентябре 2006 года в Сингапуре на осенней сессии Всемирного банка и Международного валютного фонда он же был признан «лучшим министром финансов среди развивающихся стран Европы».
Кроме того, Указом президента России от 12 октября 2005 он награжден орденом «За заслуги перед Отечеством» IV степени, а еще он получил две благодарности того же президента в 2004 и 2005 годах, а еще Почетную грамоту правительства Российской Федерации в 2000 году, а 11 сентября 2007 года он стал лауреатом премии «Русский Бриллиант» в номинации «Достоинство».
И вот таких бриллиантов у нас с вами не счесть.
* * *Очень хотелось бы знать: в силу какого механизма и каких выкладок в мозгу нам удалось пострадать гораздо больше всех остальных во время экономического кризиса, начавшегося не у нас, а в Америке.
При этом невредно было бы сообщить, в чьем мозгу мы должны искать эти выкладки и этот механизм.
* * *А давайте выберем Обаму заодно и президентом России, и сразу же наступят и демократия, и определенность во всех наших делах.
Госаппарат сократится на букву «хер». А субъектов Федерации будет всего два: до Урала и после Урала.
И станут происходить какие-то разумные вещи.
Не будет, например, мыслей о том, как было бы хорошо, если б срок у нас был не четыре, а, к примеру, как и у всех недоразвитых, пять, а возможно, шесть и более лет.
Не будет мыслей о том, что было бы очень здорово поменять ваши доллары на наши каменные колеса, потому что теперь мы будем все расчеты производить в мельничных жерновах.
И наконец, не будет послания Федеральному Собранию, потому что и само Собрание, и послание к нему очень уж напоминает «Посмертные записки Пиквикского клуба». Местами оно в точности воспроизводит строки из указанного произведения, посвященные сообщению Сэмюэла Пиквика, эсквайра, размышляющего «об истоках Хэмстедских прудов с присовокуплением некоторых наблюдений по вопросу о теории колюшки».
* * *Цитата: «Она была, как челюсть в стакане, – и страшно, и воды не выпить».
* * *– А понимаете ли вы теорию этого дела? – Ни капельки! – Но есть же у вас какие-то идеи относительно того, что вы здесь говорите? – Не больше, чем у моей лошади! – Боже ж ты мой! Но сколько же достоинства в этом простодушном невежестве! Прямо жаль заменять его знанием!
О чем это я? Да все о нем, о послании. Вот ведь какая штука получается. Всего одну букву вставляешь в слово (например, букву «ы»), и «послание» сейчас же превращается в «посылание». Вот с «посыланием», кстати, все понятно.
* * *Вот послушал я их и подумал: а ведь они все сумасшедшие. И Собрание это – собрание сумасшедших. И сидят они, как сумасшедшие, и слушают, как ненормальные, и говорят, как тронутые, а глаза у них светятся чокнутой радостью и свихнувшимся разумом. Неужели же один на всем нашем свете и есть нормальный человек, и этот человек – я?
Вот оно – настоящее одиночество.
Обычно все принимается так, как оно и происходит. Меньше всего на свете люди утруждают свои мозги путаными мыслями.
Идеи времени и пространства, болезни Вселенной или маленькие неприятности с ней; или то, как мы доходим до этих идей, из какого материала они образованы, как роднятся они с нами; как они вообще появляются в нашем уме, подбираются ли где-то в пути, по дороге, или возникают на сон грядущий, когда все уже расстались не только с брюками, но и с трусами, вместе с тысячами других изысканий, предвидений и пререканий относительно свободы и необходимости, на чем двинулось рассудком великое множество лучших сынов человечества, никогда не приносили ни малейшего вреда головам остального люда, что всегда воспринималось мной не иначе, как Божья благодать.
