Луис Леанте - Знай, что я люблю тебя
Перечитав письма несколько раз, Монтсе оставила их в доме матери, снова перевязав ленточкой и спрятав в ящик стола. Сейчас они опять были у нее перед глазами — старые, пожелтевшие от времени призраки далекого прошлого. Она развязала ленту и разложила письма на кровати, наугад взяла одно в руки и открыла конверт. Несмотря на прошедшие годы, каждая строчка хранилась в ее памяти, впечатавшись навечно. Монтсе прекрасно знала, что эти письма Сантиаго сочинял не сам, но все слова и мысли принадлежали ему. Он, скорее всего, попросил написать ей какого-нибудь более решительного друга. В большей части конвертов были вложены фотографии, очень похожие между собой, — на всех был изображен Сантиаго Сан-Роман в военной форме — вот он стоит рядом с военным автомобилем, вот запрыгивает в грузовик, вот держит на плече винтовку, вот приносит присягу. Она вглядывалась в его лицо, узнавая каждую черточку, как будто не было этих лет, как будто прошло не больше месяца со дня их расставания. Долгие годы это лицо стояло перед ее глазами, приходило в ее сны, преследуя ее и доводя до умопомрачения.
Она сидела и вспоминала мелочи, жесты, запахи, вроде бы забытые. В конце концов ей показалось, что она слышит легкие шаги Мари Круз, домработницы, цокающей подошвами туфель по паркету в коридоре. Звук этих шагов был частью ее юности, так же как и живописный вид, открывавшийся из окна спальни. Стук именно этих туфель она слышала и в тот самый июльский день, знойный июльский день, когда сидела на кровати, безрезультатно пытаясь сосредоточиться на чтении и не переставая обкусывать ногти. Тогда она тоже слышала, как Мари Круз ходит туда-сюда по коридору, топоча своими туфлями. Это было в первый раз, когда она без уважительной причины пропустила занятия. То есть утром она, как обычно, собиралась в академию св. Тересы, но после завтрака неожиданно объявила домработнице, что плохо себя чувствует и у нее страшно болит голова. Потом предупредила, что, если ей позвонят, нужно незамедлительно ее позвать. Но проходили часы, а телефон упорно молчал. Монтсе не была уверена, что услышит его трезвон из своей спальни, поэтому сидела насторожившись, сосредоточенно ловя любой шум, тревожно прислушивалась к шагам домработницы. Через раскрытое окно ей было слышно, как бьют часы на башнях и колокольнях Готического квартала, отмеряя час за часом своим мелодичным звоном. Она не могла думать ни о чем и ни о ком, кроме парня, который подвез ее вчера вечером. Ей уже казалось, что она слишком холодно с ним распрощалась. Наверное, она должна была сказать ему что-то еще, давая номер своего телефона. Может, она ошиблась, увидев в его темных загадочных глазах интерес к себе? Может, у ног Сантиаго Сан-Романа лежат все без исключения девушки, которых он покоряет, прокатив на шикарном белом кабриолете, как поступил с ней? Ее раздирали сомнения и обиды. Она даже поискала имя Сантиаго Сан-Романа в телефонном справочнике. Хотя теперь у нее были его координаты, она никогда не решилась бы позвонить сама. С другой стороны, мысль о том, что она может сделать это в любой момент, успокаивала. Периодически звук шагов Мари Круз заставлял ее дернуться к двери, но то была ложная тревога. Она постоянно выбегала на балкон, оглядывала улицу. Казалось, этот парень смеется над ней. Конечно же у него есть девушка, а вчера он просто хотел покуражиться, продемонстрировать своему другу Паскуалину, как круто умеет завлекать девчонок своей машиной. Может, он сам и не стал бы целовать ее. Может, он вообще оттолкнул бы ее, продлись поцелуй чуть подольше. Чем ближе день клонился к вечеру, тем больше Монтсе сходила с ума, становясь заложницей собственных нервов. Она злилась на себя, что пропустила занятия из-за этого лицемера, но не могла думать ни о ком, кроме надменного парня, так поразившего ее воображение. И когда она услышала торопливые шаги Мари Круз возле своей двери, мягкий стук и слова, сказанные домработницей на пороге: «Сеньорита, вас к телефону», — она почувствовала, что сердце сейчас выпрыгнет из груди. Вихрем кинулась в гостиную, захлопнув за собой дверь, потом, не дыша, взяла трубку двумя руками. «Это Сантиаго Сан-Роман, — раздался голос с того конца линии. — Не знаю, помнишь ли ты вчерашний вечер». «Сантиаго Сан-Роман?» — произнесла Монтсе, стараясь, чтобы в голосе ее звучало удивление. В трубке воцарилась напряженная тишина, как будто он подумал, что ошибся номером. «Я проводил тебя вчера до дома, и ты дала мне этот номер. Ну, то есть не ты дала, я сам попросил…» — «Ах да, ты тот парень из белого кабриолета!» Теперь Сантиаго замялся: «Да, это я. Сантиаго. Я что звоню… Спросить, не хочешь ли ты прогуляться». — «Прогуляться? А куда?» Монтсе вовсе не нравилось быть жестокой, но она не знала, как себя вести по-другому. «Куда-нибудь, куда хочешь. Хочешь, зайдем посидим где-нибудь и всякое такое». — «Ты с другом и я?» — «Зачем с другом? Вдвоем! У Паскуалина работы завал». Монтсе мысленно досчитала до семи, с трудом сдерживая себя, потом ответила с некоторой ленцой: «Мне вообще-то заниматься надо. Я по немецкому здорово отстала». Сантиаго не ожидал подобных слов, он совсем растерялся и не знал, что сказать. «Ну тогда ладно, я в другой раз позвоню». Девушка нервно сглотнула и сделала нечто, идущее вразрез со всеми ее принципами. «Постой! Ты сейчас где?» — «В телефонной будке перед твоим домом». — «Никуда не уходи, я спускаюсь».
Предыдущий день был последним, когда Монтсе посещала занятия в Академии св. Тересы. С этого момента лето обернулось весной, а скучные страницы учебников лепестками сухих цветов, душная жара превратилась в нежный бриз, который несколько месяцев не переставал ласкать кожу, даже когда сухой и холодный ветер с побережья пополз на город с бульвара Ла-Рамбла и задул во все подворотни и закоулки города.
В тот день небо было окрашено в такой необычный красный цвет, которого Монтсе никогда не видела. На Сантиаго была все та же белая рубашка, идеально чистая, без единого пятнышка, с закатанными до локтей рукавами. Он показался ей еще выше, чем вчера, еще более загорелым, еще более красивым. Она собиралась целый час, но парень не произнес ни слова упрека, он ждал ее, как она и сказала, все в той же телефонной будке. «И куда же ты меня поведешь? — с напором спросила Монтсе, появляясь перед ним». — «Ты как насчет прогулки?» — «Пешком?» Сантиаго не ожидал подобного вопроса. «Ты сегодня не на машине?» Сан-Роман покраснел, впервые показавшись ей уязвимым. Он взял ее за руку, и они направились вниз по улице, как влюбленная парочка. «Я сегодня не на кабриолете, — сказал он, открывая дверцу „Сеата-850“ желтого цвета. — Он в гараже». Монтсе не ответила, залезая в автомобиль. Внутри пахло сигарами и машинным маслом.
В мчащемся по улицам «сеате» Монтсе чувствовала себя так же прекрасно, как и в кабриолете предыдущим вечером — свежий воздух из открытых окон развевал ее волосы. Она краем глаза косилась на Сантиаго Сан-Романа, который вел машину так уверенно, словно родился за рулем. Они проехали через Готический квартал и выехали к бульвару Ла-Рамбла. Сан-Роман выскочил из машины и открыл Монтсе дверцу. Она даже не смогла скрыть, как ей понравилось такое проявление внимания. Не спрашивая ничего, Сантиаго указал ей на двери бара, и она безропотно последовала за ним. Монтсе знала это место, но никогда не была внутри. Они присели за стойку, и Сантиаго заказал две кружки пива, не спрашивая, чего бы она хотела. Он вел себя так естественно, словно этот мир был для него родным и привычным. Монтсе, напротив, трудно было выглядеть натурально. Ей казалось, что на нее все смотрят — официанты, посетители, даже прохожие, которые спешили по своим делам мимо огромных окон забегаловки. Она попыталась представить себе, что бы сказали ее подружки, увидев ее здесь и сейчас. Она едва вслушивалась в слова своего кавалера, который трещал, не замолкая ни на минуту, не давая ей вставить ни слова. Впервые в жизни пробуя пиво, Монтсе пыталась разгадать, что же скрывается за болтовней этого парня. Она пила так, будто ей нравилась противная горькая жидкость. Она взяла сигарету и закурила, пытаясь не вдыхать дым, чтобы не закашляться. Все ей казалось волшебным. Она молча слушала Сантиаго, не открывая рта и не задавая вопросов. Они распрощались только в десять вечера, с трудом разорвав объятия. Она дрожала всем телом, чувствуя горячей кожей его ласки. Монтсе выбралась из машины, ощущая на губах привкус пива, сигарет и поцелуев Сан-Романа. Ее шатало. Когда она заходила в подъезд, толкая тяжелую дверь, перед глазами стоял образ Сантиаго, который остался в машине, внимательно глядя ей вслед и, возможно, даже улыбаясь. Она твердила себе, что никогда больше не сядет в его машину, никогда больше не встретится с ним. Все, что произошло в этот вечер, будет еще долгие месяцы обсуждаться с подругами, ведь ни с кем из них не случалось ничего подобного. Она повернулась, чтобы попрощаться в последний раз, ей пришлось даже прикрыть глаза, таким ослепительно красивым он показался ей, таким изящным в своих движениях, таким статным и подтянутым.
![Юлия Чеснокова - Биение сердца [СИ]](/uploads/posts/books/no-image.jpg)
