Сью Таунсенд - Женщина, которая легла в постель на год
– Значит, вы не хотите горячего напитка? – перебил лектора Александр.
– Чашка чая – это больше, чем листья и кипяток, – сказала Ева. – Ты кошмарный упрощенец, Брайан. Помню твои слова как-то ночью: «Не знаю, почему людей так волнует секс. Это же всего лишь впихивание пениса в ближайшую вагину».
Собирая инструменты, Александр рассмеялся:
– Приятно убедиться, что романтика не умерла. Завтра мне зайти, Ева?
– Пожалуйста.
* * *
Ева подождала, пока смех Александра не затих внизу, и спросила мужа:
– Брайан, ты все еще любишь меня?
– Конечно, люблю.
– Ты сделаешь для меня что угодно?
– Ну, схватиться с крокодилом, пожалуй, не рискну.
– Схватываться с крокодилом пока не нужно, но я бы попросила тебя некоторое время поспать в сарае.
– Какое время? – агрессивно уточнил Брайан.
– Не знаю, – пожала плечами Ева. – Неделю, месяц, год?
– Год? Я не буду целый год спать в гребаном сарае!
– Я не могу думать, когда ты в доме.
– Слушай, может, перестанешь сотрясать воздух? О чем тебе так необходимо думать?
– Обо всем. Потеют ли слоны? Неужели Луну создали композиторы? Были ли мы с тобой когда-нибудь счастливы?
– Я член Менсы[10], – весомо заметил Брайан. – Я могу подумать за тебя.
– Брайан, мне мешает твой храп за стенкой.
– Итак, если ты не собираешься вставать с постели, то как ты планируешь питаться? – холодно поинтересовался он. – Потому что я тебя кормить не стану. Или ты надеешься, что пушистая наседка-мать будет таскать тебе червяков, когда ты громко зачирикаешь?
Ева пока не придумала, кто будет ее кормить, и промолчала.
Брайан расчесал бороду и вышел из комнаты, захлопнув за собой дверь так сильно, что проем содрогнулся. Спустившись по лестнице, он больше не смог сдерживаться и заорал:
– Да ты с катушек съехала! Тебе лечиться надо! Я записываюсь на прием к врачу! Пора этим мозгокрутам услышать мою точку зрения!
Несколько минут спустя по дому разнесся аромат жарящегося бекона.
У Евы потекли слюнки. Брайан знал о ее пищевой слабости. Именно из-за пристрастия к бекону она перестала быть вегетарианкой. В своем чревоугодии она зашла так далеко, что заказывала бекон по почте у престижной свинофермы в Шотландии. Ева сочинила маленькую речь, которую произносила всякий раз, когда кто-то узнавал, что она платит за бекон путем прямого дебетования – оформив поручение своему банку, позволяющее свиноводам напрямую списывать с ее счета. Она говорила: «Я не пью и не курю (ложь), практически ничего не трачу на себя (тоже ложь), поэтому, полагаю, я заслужила несколько ломтиков качественного бекона».
Ева лежала в постели, глядя на сумерки, и заметила один высохший лист, все еще не опавший с клена. Она решила, что больше не будет декламировать свой спич о беконе. Ведь эта речь банальна и скучна – да и не вполне правдива.
Внизу в кухне Брайан подошел к Александру.
– Пожалуйста, прекратите кормить мою жену. Вы поощряете ее дурацкий каприз не вставать с постели. Заранее могу сказать, эта придурь неизбежно закончится слезами.
Венера и Томас подняли глаза от учебников. Руби, стоявшая у раковины, развернулась, вспугнутая агрессивным тоном зятя.
Александр поднял руки и тихо возразил:
– Но я ведь не могу оставить ее алчущей и жаждущей, так ведь?
– Можете! Да, прекрасно можете! – крикнул Брайан. – Небось тогда она поднимет свою ленивую задницу и спустится на кухню!
– Тихо, тихо, успокойтесь, здесь же дети, – пробормотал Александр. – Ева в творческом отпуске. Ей нужно поразмыслить.
– Но обо мне она ведь не думает? Не знаю, что с ней случилось. Скорее всего, она сходит с ума.
Александр пожал плечами и сказал:
– Я не психиатр. Всего лишь вожу фургон и завтра вывожу отсюда ковер вашей жены.
– Нет, черт возьми, вы этого не сделаете! Если попытаетесь снова войти в этот дом и что-то утащить, я вызову полицию!
– Успокойся, Брайан, – вмешалась Руби. – Этот порог никогда не переступала нога полицейского, и впредь не переступит. – Она обратилась к детям: – На вашем месте, ребятки, я бы надела пальтишки. Похоже, ваш папа готов идти домой.
Александр кивнул и передал сыну и дочери верхнюю одежду. Пока те одевались, он подошел к подножию лестницы и крикнул:
– До свидания, Ева! До завтра!
Не дождавшись ответа, он проводил детей до входной двери.
Брайан не отставал. Когда Александр с Томасом и Венерой вышли из дома, доктор Бобер сказал:
– Никакого, черт возьми, завтра. Прощайте! Всех благ!
Глава 17
Подрастая в Лестере, Брайан сызмальства проявил себя очень умным малышом. Едва научившись двигать двадцать шесть кубиков с алфавитом, он начал расставлять их в определенном порядке. Особенно любил разделять набор на группы по два, четыре, шесть и восемь. Потом он принялся строить – сначала хлипкую башенку из кубиков, которую ни разу не сломал, а всякий раз аккуратно разбирал. А незадолго до своего трехлетия, к изумлению всех, кто это видел, выложил предложение: «Мне скучно».
Его отец, Леонард, попробовал учить Брайана сложению. Вскоре ребенок умел складывать, умножать и делить. Всегда молча. Отец работал в две смены на трикотажной фабрике и приходил домой намного позже того часа, когда Брайан ложился спать. К несчастью, Ивонн практически не разговаривала с маленьким сыном. Она с мрачной решительностью перемещалась по дому с метелкой для пыли в одной руке и влажной тряпкой в другой. Из уголка ее рта всегда свисала сигарета «Эмбасси фильтер». Она редко демонстрировала свои эмоции, но порой бросала на Брайана такой злобный взгляд, что мальчик ненадолго впадал в подобие ступора.
В свой первый день в начальной школе он отчаянно обхватил руками ноги Ивонн. Когда та наклонилась, чтобы отцепить сына, с ее сигареты на голову мальчика упал большой кусок горящего пепла. Ивонн попыталась его сбить, но лишь рассыпала пепел по лицу и шее Брайана. Волосы ребенка затлели, и поэтому первое утро в школе он провел на больничной койке в углу класса в обнимку с аптечкой. Учительница оказалась симпатичной девушкой с золотистыми волосами, которая попросила Брайана обращаться к ней «мисс Найтингейл».
И только в полдень, когда остальные дети принялись рисовать восковыми мелками на цветном картоне, а Брайан взял остро заточенный карандаш и начал чертить правильные геометрические фигуры, мисс Найтингейл и вся школа поняли, что к ним попал настоящий вундеркинд.
* * *
После долгих манипуляций с терминалом электронной очереди, Брайан сумел-таки записаться на личную встречу с доктором Проказзо. Брайан записался на прием под профессиональным именем, как «доктор Бобер». Он давно отметил, что заблаговременное оглашение своего научного статуса часто оборачивалось в его пользу на консультации. С ходу ставило чертовых терапевтов на место.
Он сидел в зале ожидания и читал потрепанный экземпляр медицинского журнала «Ланцет»[11]. Брайана увлекла статья об относительных размерах мозга у мужчин и женщин. Автор приводил убедительные доказательства того, что мужской мозг превосходит женский как минимум в размерах. На полях корявым женским почерком было накарябано: «И почему тогда эти мозговитые ублюдки никогда не пользуются ершиком?»
– Феминистка хренова, – пробурчал себе под нос Брайан.
Пожилой сикх похлопал его по плечу и сказал:
– Доктор, ваша очередь.
На короткий миг Брайан подумал, что выглядящий умудренным сикх предсказал его неминуемую близкую кончину. Потом увидел, что на электронном табло на стене над стойкой регистрации высвечивается красным «Доктор Боо».
– Небось у вас в Пакистане нет таких мигающих штук, а?
– Не знаю, – ответил мужчина в чалме. – Никогда не был в Пакистане.
Доктор Проказзо на секунду поднял глаза, когда Брайан вошел в кабинет.
– Присаживайтесь, доктор Боо.
– Я доктор Бобер, – поправил врача Брайан. – Ваш терминал, должно быть, сбоит…
– Итак, чем могу вам помочь?
– Дело в моей жене. Она легла в постель и твердит, что останется там на год.
– Да-да, – кивнул терапевт. – Мой коллега доктор Бриджес, помнится, уже осматривал вашу жену. Судя по результатам анализов, она в полном здравии.
– Я ничего об этом не знал, – нахмурился Брайан. – Мы говорим об одной и той же женщине?
– О да, – снова кивнул врач. – Доктор Бриджес нашел, что для своего возраста ваша жена просто пышет здоровьем и…
– Но у нее же с головой не в порядке, доктор! – воскликнул Брайан. – Она то и дело готовит ужин, обмотавшись банным полотенцем! А я, между прочим, дарю ей новый фартук на каждое Рождество, тогда почему…
– Так, давайте остановимся и поподробнее рассмотрим казус с полотенцем, – перебил доктор Проказзо. – Скажите, доктор Боо, когда начались такие случаи?
