Дзюнпэй Гомикава - Условия человеческого существования
Заходящее солнце над далеким горизонтом казалось выпуклым. Пыль, поднимавшаяся с пересохшей земли, заволакивала его плотной завесой. Казалось, медно-красный, зловещий сгусток огня дышит… Усталое солнце, видимо, собиралось потухнуть лишь после того, как изможденные, запыленные люди оставят всякую надежду на освобождение.
Их собрали возле кирпичного строения, у самого полотна узкоколейки. Пленных тут было уже человек пятьдесят.
Конвоир жестами объяснил, что сегодня они будут ночевать здесь, а завтра их отправят в лагерь. Также жестами он объяснил, что кормить их будут завтра, а сегодня придется заснуть на голодный желудок. О побеге думать не надо, а то… и солдат голосом изобразил автоматную очередь.
Потом конвоир ушел.
— Странно, никого не осталось, — сказал Комуку, подойдя к Кадзи. — Или они считают, что и ноги наши разоружили?
— Может, рискнем? — спросил Наруто.
— И не пытайтесь! — сказал один из пленных, услышав их разговор. — Из автоматов всех покосят. К тому же окрестные жители кругом предупреждены, сразу сцапают.
— Вы издалека шли? — спросил Комуку.
— Издалека, но вразброд. Нас еще вчера поймали.
— А кормили? — забеспокоился Ямаура.
— Пока нет. У нас с собой было немного гаоляна. Но ничего, как-нибудь все образуется.
Взобравшись на насыпь, Кадзи огляделся. До станции и ближайших построек было довольно далеко. В густеющих сумерках начали зажигаться огни. Белыми точками виднелись будки стрелочников. Кадзи посмотрел в противоположную сторону — там вдали белели палатки.
Если все обмозговать как следует, может, побег и удастся. Не в таких передрягах бывали! Надо только рассчитать, сколько успеешь пройти до рассвета.
Но на самом деле все было гораздо сложнее. Ноги совершенно одеревенели. Многодневные неудачи сковали волю. И дух и тело ослабли. А там, за горизонтом, где-то находится Митико. Так чего же ты стоишь? Иди!
Но Кадзи не шевелился.
— Что, друг, размышляешь, как убежать? — спросил Кадзи их недавний собеседник. И нисколько не смущенный хмурым видом Кадзи, добавил:
— Брось, говорю тебе. Или шлепнут, или сразу же поймают. А скорей всего шлепнут. Чего им с нами канителиться?
— Так шлепнут же меня, а не тебя…
— Это верно, но все же жалко, когда от дурости гибнут.
— А лезть, куда не просят, по-твоему, умно?
— Такой уж я по натуре, — сказал солдат и засмеялся. — Ведь из-за одного дурака могут все пострадать. Вчера, когда нас сюда пригнали, все тоже бежать хотели. А подумали и остались. В душе у нас пусто, понимаешь? Поостынь, через полчаса и ты раздумаешь.
— Я уже, кажется, остыл, — пробормотал Кадзи. — Сам себя не узнаю! Словно кости из тела вынули! Это, наверно, потому, что свободу отняли.
— И винтовку!
Кадзи вздохнул.
— А ведь, верно! Ты, парень, оказывается, с головой. А я совсем забыл о ней…
Конечно, все дело в ней, ведь его винтовка, которую он бросил в колодец, была для него в последнее время всем. И вместе с ней он тогда швырнул в колодец самого себя. Вот тогда и наступил перелом. Свободного Кадзи, предводителя отряда, не стало.
— Согласен, бежать не стоит, — Кадзи криво усмехнулся. — Как тебя зовут?
— Кира.
Кадзи посмотрел на юго-запад. По бледному небу все еще блуждало багряное зарево, в ту сторону он неустанно стремился, презирая опасность.
— «О сердце, прекрати надеяться и верить…»
— Бодлер? — чуть слышно спросил Кира.
— «Найди забвенье в сне младенца» — так, кажется?
— Не помню. Я запомнил другое: «Засни, как зверь в своей пещере». Десять лет назад прочел. Ничего тогда не понял, но понравилось страшно. А когда здесь оказался, понял… Вот я и буду спать, «как зверь в своей пещере»…
Кадзи пошел к своим.
— Что же будем делать, Кадзи? — окликнул его Наруто. — Ведь столько прошли, неужто зря? Неужели нас отсюда прямо в Сибирь?
— Давай костер разожжем, — с каменным лицом проговорил Кадзи. — Хоть выспимся. А завтра видно будет.
И Кадзи заснул с желанием никогда не просыпаться. Он словно провалился в небытие.
25К вечеру следующего дня большой отряд пленных вышел на плоскогорье. На них налетел пронзительный осенний ветер. Среди голой степи тоскливо стояла брезентовая палатка. Возле нее чернел не то паровоз, не то паровой котел.
Рыжий красноармеец, видно бывший за старшего, приказал всем раздеться.
— Пока будете мыться, и одежду всю пропарим.
Душ — это, конечно, хорошо, но каково стоять голым под пронзительным ветром!
— Побыстрее! — заорал переводчик. Кадзи заметил, что он улыбается, только когда говорит с охраной.
— После мытья, наверно, на простыни положат!
— А лагерь-то где? Ничего не видно!
— Вот увидите, сегодня мы будем спать иод крышей. Задние мешкали — не раздевались, дожидаясь своей очереди. Солдат с автоматом поторапливал их:
— Давай, давай! Поживее!
— Как бы без штанов не остаться, когда одежду вытащат из котла, — озабоченно сказал Комуку. — Может, свяжем нашу одежду?
Странное это было зрелище. Более ста мужчин, раздевшись донага, стояли под холодным ветром в ожидании своей очереди.
— Вот бабы бы увидели!
— А пленных баб тоже моют?
— Глянуть бы!
Но разговоры мигом прекращались, как только пленные попадали под душ. Вода была чуть теплой, врывавшийся в щели палатки ветер гладил голые тела леденящей рукой мертвеца.
Стуча зубами от холода, Кадзи как можно суше вытер тело. Тут недолго и простудиться, невесело подумал он.
Когда начали одеваться, тут и там стали раздаваться раздраженные голоса. Кое-кто удачно «перепутал» свою одежду с чужой, каждому хотелось захватить одежду получше. Благодаря предусмотрительности Комуку группа Кадзи не пострадала.
Возможно, сейчас начинается самое трудное. Одевшись, Кадзи почувствовал, как в нем шевельнулось что-то такое, что было похоже на волю к борьбе. И все же это было совсем не то, что прежде.
Их привели в лагерь. Никаких строений. Квадрат голой степи, окруженный проволочным заграждением. Тут размещалось несколько тысяч пленных. Были тут уже и свои старожилы. Они выделялись своим почти новым обмундированием. Это, как правило, были солдаты тыловых частей, а те, кто был на передовой и кому пришлось драться, бродили по лагерю в жалких лохмотьях, ежась от осеннего ветра.
Вновь прибывшим выдали по краюхе черного хлеба и разрешили свободное передвижение по лагерю. В лагере было вырыто много неглубоких траншей. В траншеях разрешали спать.
— Стужа какая, — сказал Тэрада, стуча зубами. — Интересно, сколько нас тут продержат?
— А ты в Сибирь поскорее хочешь попасть? — спросил Кадзи. — Я туда не стремлюсь. Меня там никто не ждет.
— Тэрада, ты обними Кадзи, а я обниму тебя, — предложил Наруто, — так теплей будет.
Так и улеглись.
Вдыхая запах земли, Кадзи пытался вспомнить Митико, но образ получился смутный, расплывчатый. Он странно переплетался с той коренастой женщиной из деревни. Кадзи вспомнил, как на прощанье она протянула ему и Тэраде по картофелине…
Но я с тобой еще не прощаюсь, Митико, я пока жив. Где предел человеческих возможностей — не знаю, но я пока терплю. Война научила меня терпеливости.
За его спиной Тэрада что-то пробурчал.
— Что ты?
— Вам не холодно?
Кадзи не ответил. Он чувствовал, как Тэраду бьет мелкая дрожь.
— Если куда-нибудь надумаете, я с вами…
Тэрада весь трясся.
Вот чертов душ! Не поворачиваясь, Кадзи сказал:
— Хорошо. Мы пойдем на юг, где тепло…
26Потянулись скучные дни. Единственное, что можно было делать, — это собирать сухую траву на топливо. Заботило тоже лишь одно — когда и куда их увезут? Всякий раз, как выстраивались колонны для отправки, многие самовольно входили в них. Хотелось не только распроститься с этой голой холодной степью. Многие стремились уехать потому, что среди пленных ходили разные слухи.
— В южной Маньчжурии строятся укрепления, и кто примет участие в строительстве, тех домой отпустят раньше.
Или:
— На Юге строятся тысячи домов для советских офицеров и их семей. Как только строительство закончится, всех участников строительства освободят.
Однако Кадзи держался всегда в стороне. Многие его товарищи хотели уехать, но пока тоже не решались.
— И чем все это кончится? — спросил как-то Кира.
— На твой вопрос и мудрец не ответит, — усмехнулся Кадзи. — Одно ясно: до зимы все рассосутся. Здесь от нас немного толку.
— Это верно, рано или поздно куда-нибудь всех отправят.
— Вы как хотите, а я останусь здесь до тех пор, пока не объяснят, куда меня отправляют и зачем. Ведь война кончилась, зачем же из этого делать тайну?
В тот день возле костра, у которого грелся Кадзи с друзьями, началось очередное формирование колонны. Один из красноармейцев с автоматом через плечо лениво бродил среди пленных; ему, видимо, было все равно, кто строится в колонну.
