Елена Трегубова - Распечатки прослушек интимных переговоров и перлюстрации личной переписки. Том 2
— Безумные! — орет Шломо. — Разве кто-нибудь не знает, что Бог сделал с Содомом и Гоморрой за гомосексуальные грехи! Как они могут! Как они могут подставлять всех под удар из-за своего извращения?!
Я говорю:
— Ты же в Бога не веришь, Шломо! Ты забыл? — говорю. — Чего ты тогда опасаешься-то?
— Я… Я! — орет Шломо. — Но Содом и Гоморра же погибли — и все прекрасно знают, за что! Факт!
Я говорю:
— Шломо, формально говоря, в Библии вообще нет нигде указания на мужеложество, как на главный грех Содома, — говорю. — Если ты помнишь, — говорю, — главным грехом, за который Бог покарал жителей Содома, пророки называют то, что содомляне были горды, пресыщенны, не помогали нищим и бедным, притесняли пришлецов и были злы по отношению к другим народам. А поскольку мы знаем, что «пресыщенность» в Содоме и Гоморре произошла от того, что жили они за счет местных месторождений нефтяного битума и газа рядом с Асфальтовым морем — то уж корректнее всего, и с Библейской и с исторической точки зрения, называть «содомитами» не геев, а зажравшихся олигархов и коррумпированных чиновников, жирующих на нефтяные и газовые деньги, в то время как нищенствуют простые люди в стране. Когда в одной из самых богатых столиц в мире, паразитирующей на нефте-газовых деньгах, каждую зиму насмерть замерзают триста бомжей — вот это подлинный Содом в Библейском смысле! Ты просто перепутал мишени близящегося Божьего возмездия, Шломо!
Шломо орет:
— Хорошо, наплевать на Содом и Гоморру! Но я же о серьезном говорю: это же хуже, чем аморально, — говорит, — то, что делают сейчас с узакониванием всех этих гей-браков и разрешением геям усыновлять детей! Это хуже, чем аморально! Это — полная отмена морали вообще! Полный слом морали! Ведь новое поколение, из-за этих аморальных законов, вырастет уже вообще без всяких понятий о морали, о норме! Для них выбор между тем, чтобы стать нормальным человеком — или извращенцем — будет как выбор между солью и перцем за обедом! Я не хочу, чтобы мои сыновья, если я и моя жена вдруг умрем, были усыновлены геями, которые начнут их домогаться! Ты знаешь, по статистике, в скольких гейских семьях происходит харассмент по отношению к детям со стороны приемных родителей?! Нет, ты представь — ты только представь! — какие неисцелимые травмы психики будут у этих несчастных детей, выросших в семьях геев?! Лучше бы мои дети умерли, чем эта гадость!
Я говорю:
— Шломо, у тебя нет детей, ты забыл? И ты жив, к счастью, пока.
— Я не верю, — орет Шломо, — не могу поверить, что ты поддерживаешь все эти гей-браки и все эти гейские усыновления! Что ты от меня отшучиваешься?! Ты скажи, каково твое отношение ко всему этому?!
Я говорю:
— Шломо, ну у меня выбор невелик: апостол Павел черным по белому говорит: мужеложники Царствия Божия не наследуют. И точно так же к этому греху относились все пророки в Библейское время. Любопытный нюанс, — говорю, — заключается только в том, что наравне с мужеложниками, в списке тех, кто не наследует Царствия Божия, апостол Павел называет также, например, и блудников, и идолослужителей, и прелюбодеев, и сладострастных, и воров, и лихоимцев и хищников, то есть и коррупционеров и взяточников тоже! Так что каяться всем придется, и никакой коррупционер-хищник в педика камень бросить не может, потому что сам в том же черном списке санкций апостола Павла. И тут же апостол Павел говорит, что от всех этих страшных грехов Господь может спасти в случае искреннего покаяния и изменения образа жизни, в случае отказа от этих грехов.
— Ну, так значит ты не можешь поддерживать гей-браков?! — орет Шломо.
— Нет конечно, — говорю. — Все разговоры о венчании геев в церкви — это богохульство, конечно. Я была потрясена, услышав не так давно, что один из видных руководителей англиканской церкви заявил, что если церковь не будет венчать геев и лесбиянок, то «рискует отстать от мнения большинства народа, отстать от общественного мнения». Бедный священник этот, вероятно, скоро предложит и Божьи десять заповедей всенародным голосованием отменить — потому что большинство народа не желает их выполнять. Никто в мире, ни один грешный несчастный священник, никакое даже отдельное специальное решение Европарламента, или любого другого мирового правительства, не заставит меня сказать, что извращение — это норма, и что грех — это не грех, и что черное — это белое. Люди, которые на каком-то юношеском этапе взросления выбирают гомосексуализм, должны знать, что это априори грех — и должны знать, что надо сказать этому греху: «нет» — даже если такой ответ покажется окружающим «несовременным» или «неполиткорректным». Христианство — это вообще крайне неполиткорректная религия, Христос всегда крайне неполиткорректен по отношению к сатане и сатанинским соблазнам. Лучше неполиткорректно спасти душу, чем политкорректно погибнуть в аду. И люди, которые грех гомосексуализма оправдывают и подводят под его оправдание целую идеологию и пропаганду, должны понимать, что берут на себя грех перед Богом, потому что оправдание греха — это соучастие в нем. Более того: когда я вижу в новостях сюжеты про лесбиянок-активисток, спиливающих поклонный крест на месте памяти жертв коммунистических репрессий, или про ЛГБТ демонстрантов, испражняющихся на стены христианских храмов, бесчинствующих в церквях и оскверняющих их, и чуть ли не сношающихся перед алтарем, и нападающих на священников, избивающих их и оскорбляющих их и простых христиан во многих странах — так вот когда я вижу всё это, я четко знаю, что руководит этими несчастными одержимыми людьми тот же самый сатана, который руководил в аналогичных бесчинствах коммунистами и гэбэшниками, осквернявшими и уничтожавшими христианские храмы в моей стране, оскорблявшими и убивавшими священнослужителей и верующих христиан. Я очень уважаю те церкви, которые не прогнулись под этой агрессией, не коррумпировались соблазном толерантности к греху. Знаешь, в России после большевистского переворота существовали, в страшной опасности, в условиях смертельных гонений, катакомбные и другие неофициальные православные церкви, которые называли себя «Непоминающими» — потому что не поминали за богослужениями патриарха Сергия, пошедшего на сговор с богоборческой сатанинской властью большевиков и их спецслужб. Так же и теперь, церкви не поддавшиеся гей-агрессии, могут называть себя «Непрогибающиеся». Увы, сатана изобретателен, гибок и ведет атаку против рода человеческого в разных обличиях, очень быстро мимикрирует, изобретает все новые и новые штаммы вируса зла. Причем, как мы видим на примере прошлого века, у этих вирусов зла есть мода ходить парами — как в случае со Сталиным и Гитлером. И кощунственно рассуждать на тему кто из них лучше: оба — зло, нельзя выбирать «меньшее» зло из двух зол, потому что оба — огромное сатанинское зло. А сейчас сатана и вовсе открыл как минимум три фронта и объявил наступление. Ни в коем случае нельзя «выбирать из зол», надо всегда выбирать добро, узкий путь. И человеконенавистническая фашистско-коррумпированно-государственническая лицемерно-морализаторская линия на уничтожение и унижение всех «иных» — ни в коем случае не может рассматриваться в качестве альтернативы распущенности, как перегиба либерализма. В данном случае, единственный достойный, христианский выбор — это либерализм и нравственность, жесткое самоограничение. Но Христос ведь не случайно не предсказывал никакого «прогресса» по мере развития человеческой цивилизации, а, наоборот, четко говорит, что ближе к концу света «умножится беззаконие» — то есть, я думаю, что скорее всего, духовная деградация дойдет до крайней возможной стадии — и тогда уже наступит конец света. Мы все грешны, мы все должны каяться, мы должны с состраданием и милосердием относиться ко всем грешникам, — но то, чего добивается от церквей ЛГБТ — это отказаться от самого понятия «грех», как такового, сказать, что грех — это не грех, назвать черное — белым, — а это уже откровенно сатанинская работа: попытка духовной коррупции церквей, попытка заразить церкви сатанинским вирусом, для последующего неминуемого их в таком случае уничтожения — потому что пораженный таким вирусом организм не устоит, это как духовный спид. Толерантность к греху недопустима. Это не значит, что кто-то из людей может «судить» других — но сам грех должен быть жестко осуждаем. Кстати, вот, насколько я припоминаю, пророк Исайя, раз уж ты заговорил про Содом и Гоморру, как раз главным грехом, за который Бог разрушил Содом, называет даже не сами грехи, а то, что содомляне кичились и гордились своими грехами, вместо того, чтобы каяться. Но у меня есть друг — кающийся гей, верующий христианин — и я лично никогда не брошу в него камень, потому что я не знаю, кто в глазах Господа более грешен — он или я.
— Да я не собираюсь в геев кидать никаких камней! — орет Шломо. — У меня тоже полно знакомых геев! Никто в них вообще уже давным-давно никаких камней не кидает — быть геем же ведь не запрещено законом! Я первый пойду на баррикады, если кто-нибудь посмеет преследовать их по половому признаку! Но руки прочь от детей! Детей пусть не смеют трогать своим развратом и извращением! А разрешение геям усыновлять детей, чтобы они потом получили возможность этих детей развращать — или харассментом, или самим своим гейским образом жизни, который в девяноста девяти процентах случаев — безудержный разврат, — это уже преступление против человеческой морали, преступление против прав детей на чистоту, нравственность и целомудрие! — кричит Шломо.
