Десять поколений - Арфуди Белла

– Люди не знают своей истории по множеству причин. – Ари развернулся к дяде. – В советские времена, которые мой отец всегда защищал, люди скрывали некоторых родственников. Мало кто хотел быть известен как дворянский сын или дочь священника. Часто люди даже писали себе другую национальность. Ты мог рассказать об этом своим детям, но до внуков история обычно уже не доходила. Тем более дальше.

– Верно. – Дядя жестом позвал Ари продолжить разговор на улице. Ари пошел за ним, напоследок окинув взглядом стену с павлинами. – Так появились целые поколения в постсоветских странах, которые мало что знают о своем роде, о своих корнях. Фактически миллионы людей утратили корни из-за предков, желавших таким образом выжить. Иногда страдали целые народы, лишавшиеся своего языка, ведь говорить на русском значило быть частью элиты, быть образованным человеком с будущим. Родной язык становился как будто бы вторым. Но у тебя, Ари, такой проблемы не было. Твоя семья несла память сквозь поколения и бережно ее хранила. Но эту память надо кому-то передать. Ты единственный ребенок своего отца. Если ты не примешь огонь рода, не передашь его дальше, он погаснет. И неважно, помнят ли историю другие потомки рода: наша семья становится слабее, когда лишается хотя бы одного члена. – Дядя Мсто всматривался в глаза Ари, пытаясь понять, доходит ли до него хоть часть его слов. – Каждый из нас важен для рода, и род важен для нас. Когда мы знаем, кто мы и откуда, то у нас есть крепкая опора под ногами. Нам есть от чего оттолкнуться, чтобы отправиться к новым вершинам. Нам есть где набраться сил и попросить помощи. Род – это твоя защита. Отказываясь от него, ты отказываешься от себя.

– Я никогда не отказывался от семьи. – Ари казалось, словно он должен оправдаться.

– Но ты потерял дорогу к ней, ты потерял дорогу к дому. – Дядя перешел на езидский. – Твой отец хотел, чтобы ты не был один, чтобы сила рода оберегала и защищала тебя. Нужно помнить свою историю, Ари, потому что эта история и есть ты. Она уже живет в тебе, даже если ты за тысячи километров от семьи. Неважно, какие у тебя были обиды на отца, семья – это семья. И род – это то, от чего отрекаться нельзя.

Из стеклянного здания рядом с храмом вышел мужчина в длинном белом одеянии и короткой темной жилетке с желтыми стежками по краям. Его голова была убрана красно-белой материей, как положено по традиции. Ари решил, что это, видимо, местный шейх, проводящий религиозные обряды в храме. Мужчина посмотрел на них пристально своими угольными глазами. Его появление прервало беседу.

– Езиды? – поинтересовался мужчина.

– Езиды, – ответил дядя Мсто.

Шейх задавал вопросы один за другим, пока дядя не ответил обстоятельно на каждый. Шейху было важно убедиться, что они говорят на родном языке и помнят, кто они.

– Ты тоже говоришь на езидском? – обратился он к Ари.

– Говорю.

Шейх кивнул с довольным выражением лица. Руки он заложил за спину.

– И детям своим не забывай привить это знание. Нет языка – нет нации, – наставлял шейх. – И где бы мы ни жили – а сюда откуда только люди не приезжают, даже из Германии недавно вот были, – наше сердце всегда будет езидским. И всегда будет биться в такт музыке дхола и зурны.

Дядя Мсто кивнул ему в ответ, переведя взгляд на Ари. Слушай его, слушай речь праведного человека.

Ари слушал. И Ари слышал.

Глава VII

– Я вас не люблю, – сказала она, вынимая руки из его ладоней.

«Вот так просто?» – застыл вопрос в его глазах.

Ее глаза ничего не выражали. Она с тревогой оглядывалась на дверь, опасаясь, что в любую секунду сюда кто-нибудь войдет. Вероятно, в сердце ее была пустота, такая же зияющая, как у того, кому она только что отказала в своей любви.

Пустота всеобъятна, ей по силам заполнить как самую маленькую щель в разрушающемся доме на окраине города, так и Вселенную, в которой мы вечно ищем жизнь. И уж тем более ей ничего не стоит захватить в свои объятия два глупых сердца, которые сами отдались бездне.

– Вот так просто, – вымолвила девушка, заправляя за ухо тяжелую черную прядь. Пальцы ее при этом дрожали, помня силу наказания, которое может ее настичь. Не дожидаясь его возражений, она выбежала со двора, унося с собой запах розовой воды.

От нее и от ее выбора слишком сильно зависела судьба семьи. Она не могла себе позволить беспечно раствориться в первой любви. Поддаться зову сердца и уйти с Неверным намного легче, чем смириться с судьбой и стать младшей женой старого друга семьи. Легче ей. Не семье, которая годами живет в долг и не видит для себя просвета. Выкуп за нее даст им пропитание. Связь с Неверным покроет их позором навеки…

Неверный был соседским сыном и ее тайной любовью уже многие годы. Асли помнила, как он еще безусым мальчишкой ходил за ней по переулкам их маленького городка, пытаясь остаться незамеченным. Никогда не ждала она от него дурного и знала, что единственная его цель и отрада – охрана ее спокойствия. По утрам мать отправляла ее в соседнюю лавку к господину Амри, который с самого раннего утра стоял у входа, зазывая покупателей и подкручивая смоляные усы. Бывает, отвешивает ей мясо, а сам каждый раз повторяет одно и то же:

– Дядюшке привет передавайте! Я с вашим дядюшкой еще в одну школу ходил. Как мы с ним только не проказничали в старые годы… Эх, молодо…

Асли же отвечает, кивая:

– Конечно… Конечно, передам… Завезли ли вам уже шафран?

Диалог, отточенный годами… Глаза Асли при этом выискивают мальчишку. Она знает, что у входа уже маячит тень, которая пойдет за ней переулками. Несколько раз в месяц они с матерью посещают общественный хаммам. Тень преследует ее и в эти дни, но мать ничего не замечает или лишь делает вид. Ведь Неверный – сын богатого и уважаемого в городе человека, хоть и не верующего в Аллаха. Гордиться дружбой с такими не принято, но врагов делать из них тоже никто не спешит. Ведь не знаешь, когда понадобятся деньги в долг, а местные неверные охотно их дают под проценты. За это праведные мусульмане их тихо презирают.

Асли и Неверный жили на соседних улицах. Обитатели одной из них ежедневно совершают намаз и покрывают своих женщин платками, другой – пьют вино и слушают странную музыку. И те и другие – жители одной земли, одной общей для них родины. Но как же они бывают далеки друг от друга…

Семья Асли – долгожители на этой улице: уже четвертое поколение. Они всегда вовремя выплачивали долги, не были замечены ни в каких скандалах и отличались глубокой верой в Аллаха. На пятничную молитву мужчины приходили в мечеть одними из первых, а их женщины в святой месяц подавали больше всех милостыни. Ради этого семья Асли ежегодно резала не меньше четырех баранов. Часть этого мяса доставалась и семье Неверного. Аллах повелел быть добрым ко всем людям, даже к неверным, но не уподобляться им. Мать Асли особенно трепетно относилась к наставлениям Всевышнего. Никогда не пропускала времени намаза, вставая ночью и рано утром, будила детей, чтобы и они вовремя помолились. Аккуратно омывала руки и обращалась к Богу, читая одни и те же слова ежедневно. За много лет повторения они слетали с губ легко, дарили покой и уверенность в том, что ее дом не покинет милость Всевышнего.

Твердо верила в это и Асли. Ей никогда даже не приходило в голову сомневаться в величии Аллаха, его мудрости и сострадании. Но она никак не могла понять, почему не все в этом мире мусульмане. Это было бы так просто для Бога. Однажды она решилась спросить об этом у матери.

– Так в этом заключена великая мудрость Аллаха. Он дал нам знание об истине, дал возможность ее узреть, но сделаем ли мы это – наш выбор.

– А если мы не выберем его? – снова спрашивала Асли.

– Значит, получим то, что предписано нам Кораном. Человек для Аллаха – особенное создание. Человек не такой, как джинны. У человека есть воля и право выбора. Этим мы отличаемся от иных созданий Всевышнего.