Василий Аксенов - Новый сладостный стиль
5. Кабинет Доктора Даппертутто
Артур Даппертат, молодой многообещающий сотрудник гигантской корпорации «Александер Корбах ритейл» и генеральный директор знаменитого нью-йоркского универмага, не принадлежал к числу тех, кто спешит сквозануть из своих контор, как только истечет рабочее время. Как раз напротив, он любил припоздниться за своим рабочим столом со своей энергично дымящейся чашкой кофе и с включенным компьютером. Он любил свою работу, страшно гордился колоссальной должностью, на которую его продвинули в двадцать семь лет, да и вообще ему нравился его кабинет как таковой.
Кабинет и впрямь был достоин восхищения: большущая комната с тремя французскими окнами, озирающими западный гребень Манхаттана, с панелями вирджинского дуба и с портретами основателей, с креслами, крытыми темно-желтой кожей, с огромным старым глобусом в могучей медной раме и с переходящим из десятилетия в десятилетие запахом дорогих сигар и еще более дорогих портов и шерри. И вот я здесь, стою вниз головой, в позе «сирхасана», на упругом персидском ковре, мальчишка из семьи с малым доходом, что ютилась на задах пиццерии в подозрительном районе Балтиморы. Ну что, разве нечем гордиться?
Арт Даппертат выглядел неплохо вверх ногами, тем более что увенчивался двумя превосходными английскими туфлями «Черч». Человек в этой позиции, по идее, не должен ни о чем думать, чтобы достичь желаемой медитации. Следует признать, однако, что Арт даже и вверх ногами никак не мог избавиться от приятных мыслей о своей жизни и деловой активности. Как раз наоборот, дополнительный приток артериальной крови в его мозг еще больше стимулировал генерацию идей. Вот и в этот момент представления читателю новая идея со скоростью ядерной частички прокрутилась в голове этого персонажа: «А-как-насчет-младшей-дочери-Стенли-Корбаха-хороша-собой-интеллигентная-ей-нравлюсь-мне-надо-жениться-на-ней!»
Предположив такую мысль в адрес дочери всемогущего президента компании, мы как бы должны исключить Арта из славного поколения американских яппи восьмидесятых и швырнуть его в прошлое, к галерее бездушных героев Драйзера, этих карьеристов и обидчиков невинных девиц, однако просто ради справедливости мы должны сказать, что он к этим последним не имел никакого отношения. Он был чист, весел, простодушен, и дело было в том, что Сильви ему просто дико нравилась. Мезальянсом тут и не пахло, милостивые государи, особенно если учесть постоянно уменьшающееся за последние годы число мужских женихов на этой стороне Атлантики.
И вот именно в момент появления этой счастливой идеи в кабинет директора вошел начальник охраны универмага Бен Дакуорт, могучий черный парень, похожий на защитника команды «Вашингтон Редскинс». Он выглядел необычно возбужденным.
– Прошу прощения за беспокойство, Арт, но тут какая-то странная птица прилетела по твою душу.
Не меняя своей блаженной позы, Арт поинтересовался, кто это там прилетел. Дакуорт доложил о происшествии:
– Мы уже собирались закрывать лавку, когда я заметил этого парня в отделе парфюмерии. Он как-то странно разговаривал, ей-ей, как-то психованно наступал на Айрис Рабиновиц и других девчонок. Я его пригласил в мой офис, но он настаивал, что хочет говорить с самим менеджером. С вашим директором, как он выразился.
– Почему же ты не соединил его со мной по телефону? – спросил Даппертат.
– Проблема в том, что он не очень-то волочет по-английски. Трещит, как пулемет, но невозможно склеить его слова, чтобы получилось что-то вразумительное. Признаться, я хотел сначала просто выбросить вон этого чертова француза или венгра, а может, даже и большевика, если мне позволят так выразиться.
– Пардон, но тебе так не позволят, – перебил его руководитель. – Позволь мне напомнить тебе наш недавний разговор. Все наши служащие должны демонстрировать безупречное космополитическое отношение ко всем нашим покупателям или потенциальным покупателям. Мы не должны выказывать никаких признаков американского превосходства!
Дакуорт приложил к груди свою немалую ладонь.
– Боже упаси, Арт! Ты прекрасно знаешь, что я знаком с многими неамериканскими людьми. Я видел их немало в неамериканских странах, когда служил под знаменами сто первой дивизии легкой кавалерии. Космополитический дух глубоко укоренился во мне еще в те времена, когда мы базировались в Германии, недалеко от Висбадена, но… Что это вы так странно улыбаетесь, сэр?
– Просто вообразил тебя в составе легкой кавалерии, Бен, – невинно сказал Даппертат.
Начальник охраны при этих словах глубоко вздохнул.
– Что меня поражает, Арт, это то, что многие наши бойкие и стильные городские ребята, даже из тех, что получили образование в Гарварде или Йеле, то есть в вузах с большими возможностями в области изучения национальной истории, до сих пор считают, что военнослужащие сто первой дивизии легкой кавалерии гарцуют на конях. Это имя, сэр, наше подразделение получило сто тридцать лет назад и с тех пор гордо его несет в знак уважения к боевым традициям. Что касается меня, то я служил там в должности старшего специалиста-инструменталиста, сэр.
– Ну, хорошо, Бен, принимаю твой упрек, но что же ты там наблюдал в Германии?
– Простую вещь, Арт. Я понял, что при всех положительных качествах заграничных стран ни одну из них нельзя поставить рядом с США. Даже Германию, Арт. Я не очень-то в восторге от этого факта, но даже немцы, хоть и тянутся изо всех сил, все-таки еще сильно отстают.
– В какой области, Бен?
– Во всех областях, Арт.
– И в музыке, Бен? И в философии?
– Особенно в музыке, Арт. А также и в философии.
– Хм, – сказал главный менеджер, но начальник охраны только сильно кивнул в ответ на это междометие.
– Что касается любой другой страны, то что нам ждать от них, если даже Германия не дотягивает? Вот возьми, к примеру, этого венгра, который даже не может толком объясниться, а называет себя режиссером театра. Его одежда, похоже, никогда не знала утюга, но самое плачевное состоит в том, что он пьян, сэр!
Мистер Даппертат улыбнулся.
– Осмелюсь заметить, мой милый центурион, что есть одна область, в которой заморские страны еще могут бросить вызов Соединенным Штатам Америки. С трудом представляю себе начальника охраны германского большого универмага, который приводит пьяного посетителя в офис своего босса.
– Я ожидал этого упрека, – грустно сказал Дакуорт, чья фамилия, смеем мы заметить, переводится на русский как «достойный утки». – Быть может, я действительно заслужил этот выговор со стороны своего в высшей степени уважаемого, хоть и очень молодого руководства, но как я мог не представить этому руководству человека по имени Александр Корбах?
