Ёсиюки Дзюнноскэ - До заката
— Ты сейчас один?.. — задала Юко свой обычный вопрос.
— Ну, расскажи, как вы съездили? — начал Саса, пробуя почву.
— Мы съездили на тот самый остров, который ты присоветовал, — последовал ответ после еле заметной паузы. — И знаешь, Сугико, по-моему, уже почти пришла в себя. Она вот встретиться хочет.
— Со мной?
— Да.
— От меня ей никакого толка не будет.
— Она всё равно хочет встретиться. Я и звоню-то по её просьбе.
До сих пор Саса почти всегда виделся с Сугико в субботу. Они договаривались встретиться в холле гостиницы в центре города и оттуда шли в отель для свиданий.
— Тогда передай ей, чтобы ждала в субботу, в обычном месте.
Связь прервалась.
Они встретились в назначенный день. Скулы её были слегка напряжены, губы шевельнулись, однако ни слова произнесено не было. Саса попытался изобразить на лице совершенно обычное выражение. Увидев это, Сугико сразу повела себя как всегда, и её лицо и жесты сразу стали куда более искренними, чем у него.
— Что будем сегодня есть?
Саса собирался расстаться с ней после ужина.
— Курицу, — ответила Сугико.
Они спустились вниз по лестнице, ведущей на подземную стоянку.
8
Совсем недалеко от центра был маленький ресторан, где готовили курятину.
Характер у хозяина был не из лёгких, но Саса знал его уже давно. Ему было за сорок, он тоже слыл любителем поразвлечься и не был против, когда Саса приводил с собой Сугико, — даже наоборот, радовался этому.
Саса потянул на себя стеклянную дверь и услышал голос хозяина:
— А ну — кыш отсюда!
Решив, что ему не разрешают войти, он обиженно заглянул хозяину в лицо.
Тот с улыбкой повернулся к Саса и, заметив за его спиной Сугико, проговорил:
— Здорово. Давно не виделись.
— Ну, ты меня напугал. Я уж думал, ты меня выгоняешь. Что там, кошка у тебя, что ли?
— Да нет, соловей.
В углу ресторана, у самого потолка, висела клетка с соловьём.
— Ну и что он натворил?
— Да проказничает.
Интересно, какие проказы мог устраивать соловей…
— Сейчас свободны места на татами, там, где гостиная-дзасики, — сказал хозяин.
То, что хозяин называл красивым словом дзасики, было просто тесным углом с соломенной подстилкой, который можно было целиком окинуть взглядом из-за стойки. Саса и Сугико сели друг напротив друга у маленького столика, и вскоре хозяин принёс еду.
В этот вечер, как и всегда, у Сугико был хороший аппетит.
Отложив палочки, Саса смотрел на Сугико.
За время, проведённое с этой женщиной — примерно полтора года, — её существо постепенно впиталось в каждую пору его тела. Пристало к его телу плотной оболочкой, словно лак, который снова и снова тонкой кистью наносят на поверхность.
Но если он перестанет встречаться с ней, лак со временем сойдёт, как облупляется краска, и вскоре станет лишь одним из выцветших воспоминаний. В этом Саса не сомневался. Наверное, не раз ещё нахлынут на него мимолётные видения — её кожа под его прикосновением, её запах, всевозможные жесты и позы. Но так будет не дольше года, и стоит лишь вытерпеть, и всё это поблекнет в его памяти.
Вскоре все тарелки опустели.
Кончился ужин, вместе с ним кончился вечер, пора кончать и связь с Сугико.
Пора.
— Ты что-нибудь мне хочешь сказать? — спросил Саса.
Сугико слегка наклонила голову и тихо, с улыбкой проговорила:
— Обними меня.
Мгновение назад ему казалось, что он сумел отстраниться от неё, но эти слова снова пробудили в нём глубокое желание.
Когда они выходили из ресторана, раздался голос хозяина:
— Давайте как-нибудь все вместе выпьем, а?
— А с рестораном твоим что тогда станет? — рассмеялся Саса.
— Закрою его пораньше, и все дела, — ответил тот и тоже рассмеялся.
На улице уже стемнело, и в воздухе чувствовалась весна. Когда они с Сугико впервые встретились, листья на деревьях были жёлтыми…
Сев в машину, Сугико спросила:
— Куда мы едем?
Саса собирался сказать: «Довезу тебя до ближайшей станции, там и выйдешь». На самом деле у него вырвалось:
— Как скажешь…
— Я… мне это не в тягость.
Её слова могли послужить началом ещё более сложных и запутанных отношений. Саса заколебался и пришёл в полное замешательство.
— Так или иначе, не будем стоять.
Определённой цели у Саса не было, но Он заметил, что машина, словно по собственной воле, ищет место безлюдное и тёмное, чтобы скрыться там от посторонних глаз.
По обеим сторонам, словно деревья, тянулись ряды толстых бетонных столбов. Дорога шла прямо под тем автобаном, по которому ему раньше приходилось возить Сугико.
Саса вспомнил, что недалеко есть грузовой порт.
Если выехать к пристани, наверное, ночь там будет светлой, освещённой множеством огней, а морская гладь будет сплошь покрыта сверкающими гребешками волн. Там, рядом с таким пейзажем, опасная неопределённость в сердце наверняка исчезнет без следа.
Повернув налево, машина оставила позади дорогу под автобаном. Вскоре показалась развилка. Теперь направо, потом снова налево. Дороги, на которые он сворачивал, были широкими, их освещали длинные ряды фонарей, но вокруг было пустынно, и вскоре ни людей, ни машин не осталось вовсе.
Он брал всё левее и левее. «Вот сейчас покажется порт», — подумал он, и вдруг перед глазами открылась широкая полоса чёрной воды.
Её поверхность отливала режущим блеском, как чёрная лакированная доска.
— Что это за место? — послышался голос Сугико. Казалось, машина, прорвав некую оболочку, неожиданно оказалась в ином мире.
Асфальт подходил к самой воде. Саса медленно повёл по нему машину и остановил её на самом краю.
— Интересно, что там за огонь?
Сугико вытянула палец к лобовому стеклу. В бледной тьме, справа от них, виднелся красный расплывающийся огонёк. Напротив, на молу, который широкой дугой шёл вдоль кромки воды, Саса увидел небольшую постройку.
— Это красный фонарь.
— А что за фонарь?
— Наверное, полицейский пост.
Пейзаж перед глазами постепенно обретал реальные очертания.
Пожалуй, это место было частью порта. Поверхность воды была гладкая, потому что до моря было довольно далеко, сюда на лодках привозили груз с кораблей, и это место служило… для разгрузки, что ли? Сразу за капотом машины, казалось, вырос прямо из асфальта огромный железный гриб. Наверное, это кнехт, к которому привязывают швартовый трос.
— Я вообще-то хотел выехать к порту, на освещённую пристань.
— Здесь тоже вовсе не темно. Правда, свет здесь какой-то серый.
Действительно, в этом пространстве контуры вещей и людей были отчётливо высвечены. Казалось, воздух излучал серовато-белый свет, заполняя всё пространство. Когда-то раньше ему приходилось видеть что-то похожее.
Страсть начала медленно растекаться по его телу. Неторопливо загасив сигарету в пепельнице, он протянул руку к Сугико и положил на грудь девушки.
— Что это? — Взгляд Сугико направлен на тыльную сторону его руки.
В тот момент, когда он попытался притянуть её к себе за плечи, послышался щелчок замка и, открыв дверцу, Сугико вылетела из машины.
Она бежит к чёрной воде. Да неужто бросится…
Сделав круг, девушка побежала в обратном направлении.
Может быть, его половинчатость — стремление без риска, украдкой урвать немного наслаждения — что-то надломила в ней? В конце концов получалось, что он относился к ней не лучше, чем тот молодой человек. Может быть, её воспоминания о нём оказались чем-то схожи с поведением самого Саса? Ненавидя себя, Саса вспомнил движение своей ладони, одновременно сердясь на чрезмерную реакцию девушки.
Сугико бежала тяжело, размашисто, но очень медленно. Она казалась мешком, полным воды, грузно прыгающим по асфальту, — быть может, оттого, что гнев в нём сменился отвращением.
— Бегай себе сколько угодно, — пробормотал он и завёл машину.
Машина поехала прочь от бегущей Сугико. Расстояние между ними всё увеличивалось. Место, однако, было глухое, до станции далеко, и такси не поймаешь.
Саса развернулся, и ему предстала совершенно неожиданная сцена.
Сугико всё ещё бежала, шлёпая по земле плоскими подошвами, вдогонку за ней ехал велосипед. На нём был полицейский в форме, — рука с красным фонарём поднята вверх, белый велосипед катится, широко раскачиваясь из стороны в сторону.
Ничего не оставалось, кроме как ехать за ними следом. Обернувшись, полицейский увидел машину и дунул в свисток.
Раздался пронзительный свист, к которому примешивался звук с силой выдыхаемого воздуха.
— Ну, попал в переделку.
Саса почувствовал ещё большее отвращение, ему захотелось бросить всё и уехать. Его дальнейшие поступки были продиктованы отнюдь не здравым смыслом взрослого человека, скорее, он действовал чисто рефлекторно.
